Тонкий мир - Софья Ролдугина

Губы у Люси задрожали. Она прерывисто вздохнула раз, другой… Широко распахнутые глаза оставались совершенно сухими, только зрачки расширились так, что цвета радужки было уже не разобрать. Судорожно сжимались кулаки, комкая длинные рукава вязаного платья.

Я не владела телепатией, но чтобы ощутить всю боль девушки, никаких мистических способностей не требовалось. В душе у меня скользкой змеей заворочалось нехорошее чувство.

Рэм не должен был такого говорить.

С моих губ не сорвалось ни одного осуждающего слова — пока. Но Йиржи Новак подскочил, протянул было руку к трясущейся всем телом Люси — и отдернул, не решаясь коснуться хрупкого девичьего плеча.

— Ваше… ваше поведение — недопустимо, господин Мэйсон, — срывающимся голосом выкрикнул он, покрываясь красными пятнами. Оттопыренные уши наблюдателя от Правовой лиги уже пылали так, что чуть ли не светились, но в круглых рыбьих глазах, обрамленных светлыми ресницами, проступал такой гнев, что смеяться мне совершенно не хотелось. — Я… я… я… понимаю ваши чувства, но обязуюсь… вынужден сделать вам замечание! — взвизгнул Новак. Люси дернулась, и по бледным щекам наконец покатились слезы — отчаянные, по-настоящему горькие. — Мы снимем обвинения в привороте, но вы уплатите… мы обяжем вас уплатить штраф за… за… непотребное поведение!

Рэм недобро сощурился и скрестил руки на груди — жест неуверенный, но агрессивный.

— Что-то не припомню такой формулировки в юридических справочниках, — насмешливо произнес некромант. — И попрошу не забывать, господин Йиржи Новак, что вы здесь просто наблюдатель. Решения принимает наш замечательный ректор, и касаются они лишь закрытия дела или передачи его в Правовую лигу. Это не суд, — ухмыльнулся он. — Это педсовет. И штрафов за нарушение дисциплины в Академии пока не предусмотрено. Так что подписывайте протокол и закончим этот фарс.

— Полагаю, мое присутствие больше не требуется? — подал голос Тантаэ. Я скосила глаза на князя, но так и не смогла понять, что он чувствует — бледное лицо не выражало ничего, кроме вежливой скуки.

— Не требуется, — с трудом справился с гневом наблюдатель и отвесил Пепельному князю церемонный поклон. — Благодарю, вашу помощь нельзя переоценить. Можно ли будет получить вашу подпись на протоколе? Он будет готов через несколько часов.

— К сожалению, у меня нет времени ждать, — одними губами улыбнулся Тантаэ. Я сразу прониклась тем, какую огромную любезность оказал нам князь, когда в своем плотном расписании нашел время и для визита в эту аудиторию. — Думаю, лучше будет, если я не стану дожидаться протокола прямо здесь, а зайду завтра утром в деканат. С вашего позволения… — он опустил голову в намеке на поклон. — Найта, не могли бы и вы проследовать со мной? Я был бы не против продолжить прерванный разговор…

— Да, конечно, — согласилась я, пытаясь сообразить, что за разговор имел в виду Тантаэ. По всему выходило, что никакой, а князь просто хотел вытащить меня отсюда. Но оставалось одно незаконченное дело… — Только вот узнаю у Рэмерта, кто встречает эстаминиэль Феникс и где находятся выделенные ей апартаменты… Можно он выйдет с нами на пару минут?

— Можно, — милостиво разрешил Тантаэ, нисколько не интересуясь мнением суда по этому вопросу.

Двери аудитории закрылись, отсекая и звуки сдавленных рыданий Люси, и громкий шепот членов комиссии, обсуждающих протокол, и утешительное бормотание Йиржи. Вот ведь любопытно выходит: с виду этот Новак — шут шутом. Уши оттопыренные, краснеет все время, неловкий — стакан с водой чуть не опрокинул, когда Люси подавал… Но не желает мириться с несправедливостью. У нас похожий паренек был в школе. Элен всегда говорила, что из таких и вырастают потом настоящие мужчины, пусть по молодости они и кажутся смешными.

Рэм выжидательно смотрел на меня, подпирая стену, и вертел в пальцах старенькую зажигалку. Тантаэ отошел к подоконнику, внезапно заинтересовавшись видом промерзшего внутреннего дворика.

— Встречать твою подружку я отправил Леви, старосту старшего курса. Поселят Феникс в комнате общежития, напротив Айне, — Мэйсон привычным жестом сунул руку в карман и сморщился: наверное, вспомнил, что по уговору сигареты остались в его апартаментах. — Но ты ведь не за этим меня выдернула, детка? — проницательно заметил он, щелкая колесиком зажигалки.

Вместо огонька зажигалка выплюнула с десяток тусклых, быстро погасших искр.

— Угадал, — на сердце у меня было тяжело, несмотря на удачный исход дела. — Рэм, я, конечно, поздравляю тебя с тем, что удалось отбиться от лживых обвинений и наветов… Но не теряй лица, ладно? — неловкость все нарастала, но я понимала, что если промолчу сейчас, то не смогу потом спокойно общаться с некромантом из-за неприятного осадка в душе. — Пинать трупы врагов нехорошо, а Люси сейчас выглядит так, что краше в гроб кладут. Мне кажется, что ей очень плохо… — снова щелкнуло колесико, и за треском колючих искр мои последние слова совсем потерялись. — Не спорю, правда в этом процессе на твоей стороне, но… Есть границы, Рэм, которые нельзя переступать никогда. И есть слова, которые обесценивают любую правду.

Рэм смотрел на меня с удивлением, как будто видел в первый раз. А я стояла, неестественно выпрямившись, до боли сжимая за спиной кулаки и кусая губы.

Надеюсь, Мэйсон поймет меня правильно и не станет сейчас спорить.

Тантаэ провел ладонью по стеклу. В гладкой поверхности отражалась понимающая усмешка.

— Ну… Люси переживет, я думаю, — вздохнул Рэм. Зажигалка выскользнула из нервных пальцев и со стуком упала на каменные плиты. — У нас с ней ссоры и похуже были. И в любом случае, детка, я не собираюсь это продолжать. Топтаться по мертвецам, или как ты там выразилась… не мой стиль, — неловко пошутил он, отводя глаза.

— Ага, ты трупы поднимаешь, возвращая им подобие жизни, — рассеянно откликнулась я, думая о том, как же сложно выбрать правильный тон, когда друзья неправы. И обидеть нельзя, и оставить так — тоже.

Но, наверное, друг тем и отличается от приятеля по гулянкам, что не станет лицемерить, чтобы сохранить добрые отношения.

— Ну тебя, Найта, — рассмеялся Мэйсон и наконец наклонился за зажигалкой. — Поднимать этот «труп» я не стану. Просто тихо разойдемся с Люси… А ребенка я усыновлю, если эта избалованная девица не захочет с ним нянчиться.

Ребенок… Как все просто! Справится девушка — будет растить сама. Нет — заберу.

И Рэм даже не думает о том, что для кого-то дети — это невозможная мечта, а не неприятный повод для брака.

Вот у нас с Ксилем детей может и не быть вовсе.