Чёлн на миллион лет - Пол Андерсон

— Пусть Солнце общается с Пегасом, — насмешливо бросил Стремительный.

— Нет, ты чересчур импульсивен и слишком мало радеешь о друзьях, — укорил его Светлый Луч. — Перед нами впереди многие годы, чтобы обдумать решение. — Он обернулся к людям. — И вам тоже, и вашим соплеменникам на планете следует поразмыслить. Желаете ли вы приступить тотчас же?

Ханно и Юкико обменялись взглядами. Она молча кивнула. Спустя мгновение кивнул и он. Оба поклонились — один из жестов, постепенно ставший словом языка общения, — и вышли из коралловой комнаты.

Плавно изгибающийся коридор не давал забыть, что они идут по внутренности исполинского цилиндра корабля. Миновав жилой отсек, Ханно и Юкико оказались перед симулированным сегодня ландшафтом — рыжеватые холмы, тонкие зубцы скал, шелестящие у замерзшей лужи перистые листья под сине-фиолетовым небом, где неувядающими радугами застыли радужные гало. Таков был мир, однажды увиденный аллоийцами и пленивший их, ибо очень напоминал их родную планету до появления машин. Улетая, они оставили там своих колонистов.

Дальше находилась комната со специально сделанными для людей тренажерами. Она могла вращаться в прилегающем к цилиндрической поверхности корабля полом бублике, чтобы обеспечить дополнительный вес. Благодаря этому они поддерживали физическую форму, позволяющую навещать планету и не чувствовать себя жалкими калеками по сравнению с теми, кто живет там постоянно.

Еще дальше находился их жилой отсек — небольшой садик Юкико, столбик, увенчанный когда-то выстроенной Ханно моделью каравеллы, и само их жилище. Воздух внутри оставался разреженным и сухим, но теплым; свет не резал глаз своей желтизной, а казался просто дневным. В трех комнатах разместились их пожитки — и привезенные с Земли, и напоминающие о годах, проведенных здесь. Но комнаты вовсе не были захламлены — Ханно сохранил матросскую опрятность, а Юкико — свой природный аскетизм. Напротив электронного комплекса висел свиток с каллиграфически выписанными иероглифами, а под ним — низенький столик с полным воды кубком, на дне которого лежал единственный камень интересной формы.

Оказавшись дома, Ханно и Юкико сбросили верхнюю одежду.

— Я сделаю чаю? — предложила она.

— Давай, если хочешь, — сосредоточенно нахмурившись, отозвался он. — Я хочу сейчас же вызвать планету.

— Ну, в общем, это потрясающая новость, но еще надо обсуждать и обсуждать ее…

— В непосредственном общении. Мы с тобой слетаем вниз и проведем там некоторое время.

— Это будет просто замечательно, — вздохнула она.

— Да, признаюсь честно, и я мечтаю побродить под открытым небом в рубашечке с короткими рукавами, вдохнуть соленого морского ветра.

— И снова встретиться с друзьями не на экране, а во плоти. Дети-то, наверно, уже подросли!

Ханно прозевал отзвук тоски в ее голосе и лишь позже припомнил, как пылко она включалась в бурлившую вокруг жизнь сразу же после приземления. Но такая возможность выпадала редко и ненадолго. Чтобы постичь аллоийцев и цель их бесконечного странствия, надо жить рядом с ними, работая бок о бок и деля с ними не только победы и праздники, но и тяготы, и опасности. Ханно это отнюдь не казалось серьезной жертвой.

— Сколько бы лет ни было у нас на подготовку, — сказал он, — лучше начать прямо сейчас.

— Ты хочешь сказать, что не сможешь даже спокойно выпить чашку чаю? — улыбнулась она.

Пропустив ее подтрунивание мимо ушей, Ханно уселся за аппаратуру и велел установить связь с Гестией. В данный момент она находилась в противоположном полушарии, но аллоийцы давным-давно запустили спутники связи. Экран вспыхнул.

— Вызываю, — сообщил искусственный голос. Прошла минута, за ней другая. — Вызываю.

Юкико включила экран наружного обзора и всплеснула руками. Белоснежный лик планеты украшали лишь синеватые прожилки да полыхание молний на затемненном краешке.

— Как же мы забыли! — воскликнула Юкико. — Там же ночь!

— Проклятье, — ничуть не раскаиваясь, проговорил Ханно. На экране появилось трехмерное подобие Свободы, будто она собственной персоной стояла за оконным стеклом. Волосы ее были растрепаны, из-под накинутого наспех халата виднелись тяжелые, налитые молоком груди.

— Что стряслось?! — воскликнула она.

— Ничего страшного, — ответил Ханно. — Новости. Я расскажу тебе, ты расскажешь тем, кто встал, а потом ступай спать — если сможешь.

— А нельзя было подождать с этим до утра? — взяв себя в руки, поинтересовалась она.

— Слушай, — короткими, рублеными фразами он изложил вести. — Надо начать изучение имеющейся у аллоийцев информации об этих существах, как только те смогут ее собрать. Но до того нам надо посовещаться. Мы с Юкико… Ждите нашу шлюпку, м-м, вскоре после рассвета… Что такое?

— К чему такая спешка? — надтреснутым голосом бросила Свобода. — Или вы не знаете, что сейчас пора жатвы? И нам, и роботам в ближайшую неделю предстоит трудиться до седьмого пота. Собственно говоря, мы уже трудимся. Я услышала вызов лишь потому, что едва-едва успела смежить глаза после того, как ребенок полночи не давал мне уснуть. А теперь ты хочешь, чтобы мы вымели и украсили комнаты к вашему приезду и ждали вас у накрытого стола для немедленного совета.

— Тебе что, плевать? Какого дьявола, это еще что за демонстрация?!

— Нам ужасно жаль, — вклинилась Юкико. — Мы были так взволнованны, что забыли обо всем на свете. Прости нас.

— А ему-то жаль? — презрительно усмехнулась Свобода.

— Постой, — взял слово Ханно, — я был не прав. Но случилось такое…

— Да, важное! — резко перебила его Свобода. — Но твоя спесь важнее! Главное, о чем ты позабыл, сидя там на небесах, — что ты не всемогущий Господь Бог!

— Ну пожалуйста! — взмолилась Юкико.

— Я капитан, — ледяным тоном проговорил Ханно, — и требую к себе уважения.

Свобода отрицательно тряхнула головой, и русая прядь упала ей на висок.

— Это уже не так. Среди нас больше нет незаменимых. Мы выберем предводителем, кого сами пожелаем, если решим, что этот человек будет служить нам во благо. — Она помолчала. — Вам завтра кто-нибудь позвонит, когда мы тут посоветуемся и примем соответствующие меры. — Свобода улыбнулась. — Юкико, тебя никто не винит, все знают, что ты тут ни при чем. Спокойной ночи.

Экран погас.

Ханно продолжал сидеть, уставившись в него невидящим взглядом.

Юкико подошла сзади и положила руку ему на плечо.

— Не принимай так близко к сердцу. Ты просто вырвал ее из сна, вот она и вышла из себя. Отдохнув, она даже и не вспомнит об этом.