Время жить. Сопряжение миров - Мила и Виктор Тарнавские

им пользоваться. Соответствие было абсолютным, пока я не добрался до оружейного шкафчика.

Да, у каждого из нас было личное оружие. Большие автоматические пистолеты, напоминающие «Маузеры» времен Гражданской войны, но изготовленные из титанового сплава. Полностью снаряженные они весили менее килограмма.

Двадцать патронов в магазине, эффективная дальность не более тридцати-сорока метров, но точность очень хорошая для короткоствола. Калибр девять миллиметров, высокое останавливающее действие пули, возможность использования различных спецбоеприпасов… Вполне подходящее оружие, чтобы шугануть непрошенного хищника или подать сигнал, применив пистолет в качестве ракетницы.

Но в моем оружейном шкафчике вместе с пистолетом неожиданно обнаружилась некая неопознанная здоровая дура с длиннющим стволом, забранным в толстенный кожух, массивной ствольной коробкой и громадным прикладом с непонятными широкими вырезами. Удивленный, я осторожно вытащил эту фузею наружу – она весила килограммов пять, но все-таки казалась довольно легкой для своих размеров.

Вблизи оружие выглядело еще менее понятным, чем внутри шкафчика. Там не было ни одного привычного узла, зато сбоку ствольной коробки в специальном гнезде обнаружился мощнейший аккумулятор, какие в этом времени называли энергопатронами.

Все страньше и страньше...

Я приставил ружье к стенке и вынул из шкафчика толстую тетрадь с техническим описанием. Открыв ее, я просто онемел. Неопознанная бандура оказалась гауссовкой – оружием, в котором снаряд разгонялся сильнейшим магнитным полем, последовательно возникавшем в катушках-соленоидах, окружавших ствол.

О подобных штуках я читал еще в старом двадцать первом веке, но тогда никто не воспринимал их в качестве возможного ручного оружия, даже в далекой перспективе. С КПД хуже, чем у паровоза, жрущие массу энергии, чудовищно громоздкие, они уступали традиционному огнестрелу практически по всем параметрам. Да и здесь, в двадцать третьем веке, мне ни разу не приходилось слышать, чтобы кто-то брал гауссовки на вооружение.

Я перелистнул еще несколько страниц.

От описания всяких технических чудес у меня просто рябило в глазах. Высокотемпературные сверхпроводники, суперсоленоиды, сверхмощные энергопатроны и сверхъемкие конденсаторы… Чтобы создать такую игрушку как та, что стояла у меня под стенкой, наверняка, пришлось поработать не одному институту. И все равно вышел девайс стоимостью никак не меньше хорошего автомобиля…

Странно, а работа немного грубоватая, словно сэкономили на отделке. Сразу видно, здесь поработали инженеры, а не пиарщики с дизайнерами.

Только интересно, зачем нам всучили эти карамультуки? На корабле и так есть разнокалиберные охотничьи стволы у Сергея и Брату да Сильва, да пара автоматов в капитанском сейфе. К чему нам еще и эти экспериментальные электромагнитные плевалки?

Рассмотрев на очередной странице их ТТХ, я чуть не присвистнул вслух. Кто здесь сошел с ума? Мы, что, собираемся на Харе охотиться на диплодоков или каких-нибудь бронехвостых цеппелинов?! Либо отражать атаки латной драконницы?!

Мое настроение резко испортилось.

Гауссовка – единственное в мире оружие, способное одинаково эффективно действовать в атмосфере, в космосе, в безвоздушном пространстве. Все эти вырезы в прикладе как раз и предназначались для того, чтобы из этой штуки можно было стрелять, даже находясь в космическом скафандре.

Ружье для стрельбы по космическим монстрам, галопирующим бронтозаврам или пробивания лат… ага, таких пластиковых, бело-черных, с дурацкими шлемами… Неужели я действительно попал в мир «Звездных войн»?! Чего от нас ждут – боя в открытом космосе, что ли? А может, кто-то уже точно знает, с кем мы встретимся, и решил соответственно вооружить нас на всякий случай?

Взяв в руки гауссовку, я внимательно осмотрел ее со всех сторон. Нет, производство не американское, а какого-то Max Juncker Werke. В конце тетради с техническим описанием обнаружилось что-то вроде рекламного буклета этого предприятия, расположенного в городе Хаген, Европейский Союз.

«Подлинный вызов нашему мастерству…», «уникальный опыт…», «наш вклад в звездную экспедицию…», «настоящее космическое оружие для нового космического века…» и прочие бла-бла-бла…

В отличие от вымершей прямой рекламы, всяческие акции, спонсорство, продакт плейсмент, прочие виды косвенного капания на мозги потребителям никуда не делись и в двадцать третьем веке. Что может быть естественнее частной оружейной фабрики, решившей изготовить специально для межзвездной экспедиции безумно дорогие, но понтовые гауссовки, чтобы прославиться и получить новые заказы? Я был уверен, что, задав вопрос, получу именно такой ответ.

Вот только задавать вопросы мне совершенно не хотелось. Находка произвела на меня самое гнетущее впечатление. Получив часть личности Константина, я не перенял у него вкус к приключениям. Меня от них навсегда отвратили кое-какие события, участником которых я вынужденно оказался в первой половине 90-х. И мысль о том, что в конце пути нам может повстречаться враг, в которого придется стрелять из космических гауссовок, изрядно испортила мне настроение.

Все это произошло позавчера, первого ноября. А вчерашний день начался для всех нас с новой порции тревожных новостей, имевших на этот раз сугубо земное происхождение. В Эфиопии – государстве, дружественном Евразийскому Союзу, произошел государственный переворот.

Судя по всему, ситуация возникла очень острая. Информагентства передавали сюжеты об охвативших Аддис-Абебу и другие крупные города страны демонстрациях, беспорядках и уличных боях. О мощном взрыве на крупнейшей в стране водородной электростанции и диверсиях на железнодорожном транспорте. Как подчеркивали все без исключения комментаторы, за переворотом торчали уши Панафриканской Гегемонии, которая не только заявила о своей полной поддержке путчистов, но и привела в боевую готовность войска, стоящие на эфиопской границе.

Весь день Лагос, Китеж, Вашингтон, Берлин, Рим, Лондон обменивались заявлениями и дипломатическими нотами, тон которых становился все более напряженным и угрожающим. На евразийской базе на острове Сокотра и на американской «Диего-Гарсия» объявили боевую тревогу. На демаркационной линии между Верхним и Нижним Египтом начались перестрелки, перешедшие в обмен артиллерийскими и ракетными ударами. Из Момбасы в океан вышла британская авианосная группа в сопровождении тучи беспилотников. Гиперзвуковые стратегические бомбардировщики прогревали моторы, космические станции на низких орбитах совершали маневры уклонения.

К вечеру британское имперское правительство выступило фактически с ультиматумом, потребовав невмешательства великих держав в события в Эфиопии. Так как к тому времени было уже точно известно, что путчисты получают обширную военную и информационную помощь от Панафриканской Гегемонии, данное заявление выглядело чистым издевательством. В ответ Грэхем Бак заявил, что Штаты и их союзники будут действовать так, как считают нужным, после чего намекнул, что они там парни простые, могут и шарахнуть сверху чем-нибудь тяжелым.

Мир на моих глазах вкатывался в большую войну, которая вполне могла стать ядерной. От этого на душе становилось тягостно и тревожно.

Да что там говорить, страшно было. Что мы увидим на Земле через три с половиной года, когда вернемся домой