Адепты стужи - Александр Маркьянов

Афганцы понуро разбрелись работать, потом машин снова тронулся, снова в руки одна за другой стали ложиться купюры. В цепочке грузовозов оказались два четырехколесных бронетранспортера, ревя дизелями, они вышли из транспортного потока и ушли левее, укрывшись под навесом досмотровой площадки, направив стволы своих пушек в сторону афганской земли.

Денег с них никто не попросил…

10 августа 1996 года. Северный Афганистан

— Вспышка!

Десантники спасательной службы все как один бросились на землю, граната прошелестела выше, лопнула черно-желтым кустом на склоне…

Один из вертолетов, гремя турбинами начал находить бортом на появившегося словно из-под земли гранатометчика, пилот умело вел вертолет, так чтобы оператор бортовой установки мог снести смельчака очередью из двадцатимиллиметровки — и не заметил вставшего с земли еще одного пуштуна, направившего на вертолет адское жерло длинной зеленой трубы. Четко стукнул одиночный, пуштун вздрогнул — но из последних сил, уже оседая, дождался звонка в наушниках, нажал на спуск. В облаке дыма и пламени стартовая зенитная ракета, чтобы всего метров через сто боднуть вертолет в бок, лопнуть искрами вспышки. Пуштуна отдачей зенитной установки отбросило назад, вертолет, получивший смертельный укол Иглой, редко провалился вниз, теряя тягу разрушенного двигателя. Серые камни ущелья ждали его. Второй вертолет застучал длинной очередью, поливая каменный склон…

— Огонь на подавление!

Со всем сторон застучали автоматы и пулеметы десантников — и тут ущелье будто взорвалось истерикой ответного огня. Сразу несколько комет взлетели и из-за гребня, и со склонов ущелья навстречу атакующим вертолетам…

— Перебежками — вперед!

Десантники Феттерляйна рванулись не вперед — они не раз бывали в этих горах. Вперед — это значит вверх, под прикрытием огня товарищей занять как можно более высокие позиции на горном склоне, пока повстанцы заняты с вертолетами. И попытаться спасти вертолеты — хотя их то спасти, скорее всего уже невозможно.

Развалился в воздухе второй вертолет, успел перемешать кого-то с землей — и вспыхнул, получив три, а то и четыре ракеты Игла в единственный двигатель. Один из Норманнов, припадая на исходящее дымом и пламенем крыло, резко снижался, было видно, что пилот пытается выровнять машину, но это бесполезно и жизнь его окончится в яркой вспышке минутой-другой позже. Еще один Норманн, резко нырнул за гребень — тем спасся. Но возвращаться в этот ад, судя по всему, уже не собирался…

— Огонь на поражение!

Выкрикнув приказ, Феттерляйн упал за большой валун, с другой кромки которого непрерывно тарахтел пулемет. С той стороны тоже отвечали — огонь был настолько плотным, какого он не припоминал все то время, пока был здесь, в этой проклятой стране. Бригадир на всякий случай выдернул из винтовки магазин, спрятал в пустой карман разгрузки, достал новый, хлопнул по каске, чтобы убедиться, что он полный, вставил в винтовку до щелчка…

Пулемет молчит…

Бригадир повернулся — чтобы увидеть, как один из его пулеметчиков недвижно лежит на земле, с хлюпающей красным дырой в горле…

Сволочи…

— Перегруппировка! Дым!

Бригадир достал один за другим два толстых серых цилиндра, выдернул чеки, бросил за валун. Как бы то ни было — у пуштунов огневое превосходство. Такого, чтобы их так прижали огнем, он не помнил за все время службы здесь…

— Уходи отсюда! — пуштуны успели перевязать своего командира, одно ухо у него было оторвано начисто осколками, кровь мерно сочилась сквозь наспех наложенную повязку. Снаряд тяжелого гранатомета разорвался совсем рядом, их всех контузило и поэтому сейчас Карим кричал, кричал во всю глотку — уходи в зеленку, жди группу эвакуации! Это приказ!

Араб даже не думал, что будет так страшно. Да, он уже убивал, его учили убивать, в конце концов, у него в руках было оружие, и рядом были друзья. Но все равно было страшно. Когда ревущий мотором вертолет стал заходить прямо на них, закрывая собой солнце, когда снаряды пушечной установки в одно мгновение пропахали борозду чуть выше их, черт возьми, целую борозду, камни разлетались на куски от ударов снарядов — вот тогда то он понял как может быть страшно на войне. Как вообще бывает страшно — до дрожи, до холодного комка в животе. Но потом один, а за ним и другой пуштуны встали, с криком «Аллах Акбар» направляя на вертолеты свое грозное оружие — и Араб перестал бояться. Разом — как выключило, но место страху пришла холодная ярость. Оперев автоматическую винтовку на опору, как учили, до боли зажав в кулаке ремень винтовки у самого цевья, он прицелился в британских десантников на склоне, выбирая себе цель. И когда один из них выстрелил — это был снайпер, Араб видел его винтовку — он выстрелил в ответ. С удовлетворением заметил, как вражеский снайпер ткнулся разбитой головой в землю. И откатился за валун, скрываясь от ответных автоматных очередей. А потом совсем рядом разорвался гранатометный выстрел — сознание на мгновение померкло и придя в себя, он с удивлением отметил что даже не ранен…

— Отходим! Отходим!

Передний край британцев окутало дымом — значит перегруппировываются, будут пытаться обойти. Вызовут авиацию. Пора отступать до следующей позиции…

— Доклад!

— Сэр, у нас трое двухсотых…

Твою мать… Сходили на войну…

— Гейтс. Бери группу, прикройся дымом, обходи их с флангов. Не дай им уйти в зеленку! Не рискуй!

— Да, сэр! Мои — за мной!

— Томпсон!

По тому как примолкли все вокруг, Феттерляйн понял — дрянь дело…

— Жив?

— Пока да, сэр.

— Баннистер! Сменишь его! Связь мне!

Кто-то сунул под руку гарнитуру.

— Абердин, я Бегун-главный! Прошу поддержки по координатам семь-один-три…

— Бегун, я Абердин. Вы отслеживаем ситуацию, сейчас пытаемся найти для вас поддержку. Абердин нефункционален, повторю Абердин — нефункционален!

И вот тут Феттерляйна сорвало.

— Абердин, какого черта вы отслеживаете!? Вы же вывели нас прямо на духов, без предупреждения!

— Бегун, мы не могли их засечь, они хорошо замаскировались.

— Так какого же черта над нами висят все эти спутники! Мне нужна поддержка, немедленно, и не вашими дерьмовыми целеуказаниями. Ищите свободные птицы или артистов, которые могут забросать камнями мой огород! Все!

Если сказать, что он был зол — это ничего не сказать…

— Сэр…

— Что?! — Феттерляйн резко повернулся к говорившему.

— Гейтс сообщает — большая группа отходит в зеленку. Он не может их преследовать — его самого прижали огнем. Они на гребне!

— Сволочи… Выходите на Манчестер! Уолкрофт, бери своих — и на помощь Гейтсу. Живее!

— Есть, сэр!

Под позывным «Манчестер» скрывался объединенный штаб специальных операций под Кабулом, которому подчинялись действующие в Афганистане десантники и САС. Там можно было найти понимание — в отличие от труса и негодяя Гордона, который способен только говорить.

— Сэр, Манчестер на связи.

Бригадир схватил микрофон.

— Манчестер, я Бегун. Прошу Поддержки.

— Минутку… — дежурный оператор явно пеленговал рацию — что у вас там?

— Куча подонков на запад от меня! Завалили три птицы, мы с ними не справляемся. Отходят к зеленке, мне нужна авиаподдержка, срочно!

— Запрос принял, Бегун…

Отходили под огнем. Отходить всегда, кстати сложнее, чем держать позицию. Когда ты держишь позицию — ты выбираешь себе укрытие, ты не высовываешься из него больше чем надо, ты отстреливаешься — поэтому и существует классическое правило воинского искусства: при прочих равных для штурма укрепленных позиций нужно создавать трехкратный перевес. Плохие полководцы создают трехкратный перевес в живой силе и заваливают противника трупами, хорошие — создают трехкратный перевес в огневой мощи. Но правило, трехкратный перевес — действует в любом случае…

А тут — они отходили по длинному, пологому склону, огрызаясь огнем, постоянно останавливаясь, залегая, и прикрывая друг друга. По ним стреляли — стреляли и они в ответ. Большая группа пуштунов залегла на гребне, перестреливаясь с британскими десантниками. А они — четверо, всего лишь четверо, спешили к дороге. За дорогой была жизнь, за дорогой была зеленка. Сплошная стена кустов, в которой можно скрыться, можно кануть — и… без следа… Но до зеленки надо было дойти — она только зеленела на горизонте неровной зеленой каемкой на фоне опостылевшей серости. Дойти — под пулями…

Отстрелявшись, Араб плюхнулся за какой-то чалхый, полувывороченный из земли куст, примерно прикинул — полмагазина высадил уже. Для солдата это ничто, для спецназовца — много. Слишком…

Тяжко топая по земле мимо, обгоняя бьющие из под земли фонтанчики пыли, пробежал Иван — как он только умудрялся бежать, таща на себе почти сто килограммов веса. Но бежал ведь. Бежал!!!