Территория души. О чем молчит церковь? - Вячеслав Бессмертный

ускорить разложение белков на составляющие, то есть – гниение. Этот же процесс продолжится и в желудке ребенка. Польза – весьма сомнительная. Гниение никак не может улучшить пищеварение, как это говорится в рекламных роликах.

Лучше обычного коровьего, или козьего молока – еще ничего не придумано. Все продукты его кислой переработки – мертвая еда, продукт разложения и распада белка, с соответствующими свойствами, и энергетикой.

Конечно, если бы эти бактерии добавлялись действительно в молочный продукт – его срок хранения не мог бы превышать одних, максимум – двух суток. Современные «йогурты» выдерживают хранение месяцами, да еще и в теплых помещениях. Почему? Да потому, что молочного в них нет ни одного процента. Это желатинизированная смесь растительных жиров – пальмового масла, подкрашенная, и ароматизированная химическими веществами, иногда – с добавлением кусочков крашеной и подслащенной вареной тыквы, имитирующей кусочки экзотических фруктов.

Разумеется, никаких «полезных» бактерий там нет и в помине. Все это – беззастенчивые выдумки рекламы. Но вам может «посчастливиться». Вы можете найти настоящий, обычно – отечественный питьевой – йогурт, сделанный из молока, и напичканный консервантами. Так вот, это и будет настоящая – гниющая жижа.

Не приучайте детей к мертвой пище.

Еще более закрываем детям духовный мир – говоря им, что все их «сверхфизические» ощущения и образы, видимые ими, но остающиеся невидимыми для среднестатистического взрослого человека – это плод их фантазии, и не существует ничего, кроме этого плотноматериального мира. Человек становится материалистом.

Приверженностью к излишней стерильности мы уничтожаем иммунную систему ребенка, не давая ей совершенствоваться, и выполнять свои задачи. Так же способствуют этому уничтожению прививки, о которых мы говорили ранее.

Так же ломаем мы природный механизм, укладывая детей спать против их воли. Нерастраченный остаток двигательной энергии будет искать выход, и может найти его в совершенно неожиданных ипостасях, вплоть до заболеваний – физических, или – психических. Организм сам знает, когда эта энергия будет израсходована, и ребенок сам захочет спать. Даже если эти сроки будут совершенно расходиться с общепринятыми (неизвестно – когда и кем принятыми?) – бояться нечего. Стереотипы о необходимой продолжительности сна для здоровья организма – не имеют ничего общего с действительностью. Заставлять ребенка спать, когда он хочет двигаться – преступление. Устраивая ему «тихий час», или вводя иные чуждые его организму нормы – мы полагаем основу болезненных состояний его организма и психики, зачастую – на всю жизнь данного воплощения.

Человек, конечно, постепенно адаптируется ко всему, и принимает «условия игры». Общепринятые нормы становятся в сознании ребенка – его личными нормами, хотя и во вред себе, но об этом он вряд ли когда-нибудь узнает. И потом родители удивляются, почему их ребенку так трудно вставать утром в школу. А ведь вы сами этого добились: организм ребенка теперь считает, что ему не хватает сна. Природный регулятор сна – бодрствования – уничтожен.

Постоянно ребенку, сделавшему что-то не так, как представлялось бы правильным его родителям, твердят – ты такой-сякой, а вот у соседа ребенок … и следуют восхваления соседского ребенка. Это категорически неверный прием, формирующий у ребенка в сознании комплекс неполноценности. Навсегда в сознании останется ощущение, что он – худший, и что от него никто ничего хорошего не ожидает. И это совершенно не является стимулом к совершенствованию.

Кстати, и здесь у евреев есть чему поучиться. Евреи твердят своим детям, что они – лучшие, самые умные, самые способные и талантливые, даже если это явно не так. И посмотрите на результат – дееспособность еврейской нации очевидна.

Все это имеет простое объяснение. Здесь психология работает «от противного»: ребенку говорят, что он – самый умный. А он чего-то не знает, что-то не выучил. Он не может допустить, чтобы он – самый умный – чего-то не знал. Он сядет, и будет учить, пока не усвоит данный вопрос. А вот если ему твердить, что он – дурак, он так же свыкнется с этой мыслью. Но дураку – не надо ничего знать и учить. Дурак – какой с него спрос… Поэтому – пусть хорошо учится соседский ребенок – он же умный…

Еще более вредны наказания, связанные с унижением собственного достоинства ребенка – телесные, или иные. Они могут сформировать в сознании личности лишь синдром жертвы. Подсознательно имея этот синдром – человек вырастет жестоким, но трусливым, и всю жизнь будет стараться отомстить всему миру из-под-тишка. Именно из людей с синдромом жертвы выходили самые изощренные маньяки.

Конечно, маньяк – это крайний случай. Большинство таких выросших детей просто будут всю жизнь ощущать себя в любых жизненных ситуациях жертвами, безвольно подчиняясь обстоятельствам, и другим людям. Ведь фактически – человек представляет из себя то, как он о себе думает, и как он себя ощущает. Образ мышления человека определяет события, происходящие с ним, и отношение к нему окружающих людей. Наше внутреннее ощущение себя определяет то, как к нам будут относиться – как к жертве, или – как к лидеру.

Это не выражается никакими внешними проявлениями. Взаимосвязь и «прощупывание» друг друга происходит на энергетическом уровне, или, точнее сказать – общаются два подсознания. При этом сознания личностей не задействованы, но по итогам «знакомства» подсознание каждой личности дает команду сознанию, как поступить в той или иной ситуации с тем или иным оппонентом.

И если человек с детства привык считать себя жертвой, то именно так и будут всю жизнь поступать с ним другие люди.

Это хорошо иллюстрируют редкие аномалии, случающиеся иногда в животном мире – когда жертва по определению природы, отказывается считать себя таковой. Так недавно в одном из российских зоопарков произошел нашумевший случай: тигру в вольер на обед дали живого козла. Скольких таких козлов съел ранее этот тигр – история умалчивает, ясно только – что это была обычная практика. Но при приближении тигра этот козел – не смирился с участью жертвы, отказался считать себя таковой, и стал бодать тигра. Но смысл даже не в этом. Многие жертвы при нападении отчаянно защищаются, но все равно бывают неминуемо съедены хищником. Эта защита – акт отчаяния. Здесь же все было по-иному. Козел не был жертвой, потому что не считал себя ей. Что делает жертва, которой чудом удалось отбиться? Правильно – убегает. Но козел повел себя иначе. Он стал преследовать отступившего тигра, нападая на него сам. Таким образом, естественный ход вещей был нарушен. Для тигра этот козел перестал быть потенциальным обедом, и он ощущал его просто как соседа. Козел еще долго жил в одном вольере