Красавица и чудовище (СИ) - Бигси Анна

— Ну так что, будешь ждать меня сегодня в гости? Или нам всей компанией прийти?

Максим сцепил зубы и кивнул. Но Леху это не удовлетворило. Он приказал поднять его и поставить к себе лицом, а потом схватил за подбородок, повернул лицо Макса из стороны в сторону, и с удовлетворением отметил:

— Красавчик. Надеюсь, рот у моей сучки такой же рабочий, как и его задница.

Максима отпустили, и он упал на мокрый, холодный пол, дрожа всем телом. Леха с товарищами удалялся по коридору, даже не оглянувшись на свою новую жертву.

Максим с ужасом ждал отбоя. Знал, что Лось в любом случае придет не один, его прихлебатели будут стоять рядом с камерой, чтобы при необходимости всегда прийти на помощь. Если бы у него было хоть что-то, чтобы купить себе неприкосновенность, Макс не задумываясь отдал бы это. Но ничего не было. Ни денег, ни связей. Ничего, полный, абсолютный ноль.

Через несколько минут после того, как объявили отбой и погас свет, раздался тихий скрип открываемой двери камеры. Максим сначала сжался, а потом постарался расслабиться, как делал это в борделе. Ведь иногда ему это даже нравилось. Может, и сейчас будет не так уж плохо и противно? Да, он не гей, но между жизнью и сексом с мужиком он однозначно выбирал жизнь. Несмотря на то, что находился в тюрьме всего-ничего, он уже наслушался рассказов о том, что случалось с теми, кто не подчинялся Лосю.

— Моя сучка меня ждала? — раздался шепот у самого уха, и Макс вздрогнул. Кивнул и только потом понял, что собеседник его не видит. Но отвечать «да» очень не хотелось. Поэтому он просто сжал зубы и выдавил:

— Делай уже, что собирался, и вали из моей камеры.

Тихий смех вызвал очередной приступ дрожи, таким он был зловещим.

— Отлично. Люблю сучек с характером. Давай, раздевайся, быстро.

Чертыхаясь, Максим принялся стягивать с себя одежду, как вдруг ощутил на своем теле горячие руки.

— Блядь, ты издеваешься? Штаны спускай и трусы, идиот. Нахуй мне твоя рубаха сдалась. Или позвать мальчиков, чтобы тебе помогли?

— Не надо, — процедил Макс сквозь зубы и сдернул брюки вместе с бельем, перешагивая через кучку ткани. И тут же его голую задницу облапала чужая ладонь, а вторая легла на плечо, заставляя опуститься на колени.

— А как же растяжка?

— Чего-о?

— Ну подготовиться там… — залепетал Максим, чувствуя, как по спине стекают струйки пота от страха.

— Перебьешься.

— А смазка?

— Поплюю — вот тебе смазка.

— Но…

— Заткнись и поворачивайся, сучка. Запомни, — Макс ощутил, как его схватили за волосы и потянули, отчего на глазах выступили слезы, — ты никто, и твои желания меня не волнуют. Будешь качать права — пойдешь по рукам, усек?

Макс закивал, хотя боль была нестерпимой, и тут же почувствовал, что его буквально бросили на пол камеры.

— На колени и задом! — раздался рык, и Макс подчинился. — А чтобы ты не поднял весь блок на ноги, вот… — В рот Макса засунули какую-то тряпку, которая была чуть влажной и неприятно пахла. — Это чтобы ты знал, кому принадлежишь, сучка.

Только после этих слов Максим понял, что во рту у него чужое нижнее белье, пропитанное потом, мочой и спермой, и его чуть не вырвало. Он хотел вытащить грязный кляп изо рта, но в следующее мгновение забыл о нем, ощутив дикую боль. Он замычал, но чужая рука вновь схватила его за волосы и удерживала все время, пока Леха удовлетворял свою животную потребность. Наконец, он последний раз глубоко вонзился в анус Макса, протяжно застонав, и выпустил Краснова, который буквально рухнул на пол почти без чувств.

— Отличная сучка, — довольно произнес Леха, отдышавшись. — Трусы оставь себе как сувенир. — Он немного попыхтел, явно натягивая штаны, а потом направился к выходу. Уже от самой двери Максим услышал: — До завтра, жди меня.

Услышав эти слова, Макс крупно вздрогнул, ощущая боль во всем теле, свернулся калачиком там, где упал, и впал в состояние практически беспамятства.

Лунный свет едва пробивался сквозь решетчатое окно под потолком. В камере было холодно и сыро, с приходом осени качество жизни сильно ухудшилось. Сквозняк беспрепятственно гулял по камере, а тонкое казенное одеяло совсем не грело. Укутавшись с головой, Макс забился в самый теплый и сухой угол нар и прикрыл веки, пытаясь хоть немного поспать.

Сон давно превратился для него из потребности в роскошь. Он боялся спать, каждый раз, когда закрывал глаза, мог больше их не открыть. На зоне были свои порядки, и его место в этом отлаженном механизме обозначалось одним словом — сучка Лося, никто. Максим был уверен, что это Гилберт постарался устроить для него такую жизнь, но не мог ничего изменить.

Вокруг было темно и тихо. Подозрительно тихо, но сил не осталось. Смирившись со своей участью, Макс ждал очередного визита охотника за его телом. Все повторялось из ночи в ночь практически по одному и тому же сценарию, и даже одиночная камера строго режима не спасала от незваных гостей. Услышав шум в коридоре, он накрылся с головой и сжался, желая провалиться сквозь землю или хотя бы сдохнуть, лишь бы избежать уготованной ему участи. Но это было невозможно. Максим не знал, сколько еще сможет протянуть в этом месте. А все эта чертова татуировка, будь она неладна. Когда он вспоминал Сергея, который ее сделал, в душе поднималась волна ярости, и Макс радовался, что смог его убить. Хоть одному обидчику отомстил. Маленькая победа, но все же.

Скрежет ключа вырвал его из мыслей. Сегодня шаги почему-то звучали иначе. Макс нахмурился, прислушиваясь, и понял, что к нему приближаются двое.

— Вставай, сучка. Сегодня у моего друга днюшка, так что я обещал ему подарок.

Его грубо стащили с нар и быстро сорвали одежду целиком. Макс поежился от холода и, обреченно вздохнув, принял обычную позу.

— Ну нет, сегодня ты будешь не просто хорошей сучкой, а лучшей. Обслужишь нас обоих. Давай, открывай рот.

Максим почувствовал, как в его губы уперся горячий член, и подавляя тошноту, подчинился. Лось ни разу до этого не требовал минета, и Макс уже почти забыл слова, которые тот бросил когда-то в душевой. А зря.

— Если я хотя бы почувствую твои зубы, ты останешься и без них, и без своих причиндалов, понятно?

Максим торопливо закивал, открывая рот, одновременно чувствуя, как его хватают за задницу и насаживают на огромный член. Крик потонул в горле, когда в этот же самый момент Лось вогнал свой Максу в глотку…

Когда гости насладились его телом сполна, Максим уже ничего не соображал, лишь лежал ничком на полу камеры, а в голове билась всего одна мысль — пожизненный срок, пожизненный срок…

***

Встреча с партнерами проходила в обычном режиме. Все было как всегда — тот же офис, тот же стол переговоров и множество людей в строгих костюмах, сидевших за ним. На кону стояли очень большие деньги, если бы Алексу удалось заключить этот контракт, его состояние одним махом увеличилось бы вдвое, но все было не так просто. Партнеры выдвигали рабские условия, на которые он не хотел соглашаться. Когда-то давно принял бы их не раздумывая, но сейчас все изменилось. У него была семья, и он хотел быть с ними, а не жить на работе.

Разговор зашел в тупик, никто не желал уступать, но и выходить из игры не собирался — контракт был выгоден обеим сторонам. Внешне Алекс был спокоен и расслаблен, но внутри бурлили эмоции. Он не испытывал привычного азарта охотника, загоняющего добычу, а лишь раздражение от того, что должен здесь сидеть и искать компромисс, устроивший бы всех, вместо того чтобы вернуться домой. Алекс интуитивно ощущал, что с Лизой что-то происходит. Слишком тонко чувствовал ее даже на расстоянии, между ними словно существовала незримая связь, которая со временем стала только прочнее и сделала их единым целым.

Мерно барабаня пальцами по столу, Алекс не слушал разговор юристов, а напряженно думал о том, как поскорее закончить весь этот балаган и позвонить жене, чтобы убедиться, что все в порядке. Сердце было не на месте, как зашуганный зверек, забилось в угол и дрожало от страха. Ведь не хотел сегодня уезжать, надо было не слушать Лизу, а остаться дома. Дата еще эта дурацкая, от которой мурашки невольно расползались по позвоночнику.