Невменяемый колдун - Юрий Иванович

– Что же ты, конфетка, не возбуждаешься? Неужели мой сильный и большой воин тебе не нравится?

Мирта поняла, что угрозы на этого отщепенца не подействуют, и закричала. Причем так резко и громко, что ее наверняка услышали во всей Цитадели:

– Стража! Именем короля, ко мне!

В следующий момент удар кулака превратил прекрасные и чувственные губки в окровавленные ошметки, а еще через секунду ее челюсти оказались разделенными какой-то тряпкой, крепко связанной на затылке. Кричать уже было нельзя, только мычать от боли, ярости и унижения.

Глава 31

Умываясь слезами

Мальвика вначале с двояким чувством наблюдала за происходящим. Хотя пакостного злорадства было меньше, чем ужаса и сочувствия, но это странное ощущение нет-нет, да проскакивало. Словно кто-то невидимый в душе нашептывал: «Пусть эту зазнайку баронессу проучат! Пусть собьют с нее спесь и высокомерие! Пусть никогда больше не осмелится сманивать чужих парней!..»

Но все подобные мысли улетучились, лишь только Мальвика вспомнила, как Мирта прикрывала ее своим телом в салоне моды. Еще большее раскаяние охватило девушку при воспоминании о событиях возле Лиода, когда пронзенные стрелами тела баронессы и ее брата стали первой преградой на пути бандитов. И сразу же в сердце остались лишь жалость и сострадание к своей подруге и ненависть к насильникам.

А те после громкого призыва к стражникам немного забеспокоились и приняли меры предосторожности. На девушек набросили какие-то грязные одеяла, а усатый щеголь, встав на колени между лавками, грубо схватил беззащитные жертвы за гортани. Сжав крепко пальцами и шепотом угрожая сломать трахею при малейшем писке. Толстяк же устремился к двери. И, как оказалось, не зря. Раздался скрежет, и в двери открылось большое зарешеченное оконце, через которое хорошо был виден заспанный стражник.

– Кто тут орет?

– Я! – хамовато отозвался толстяк. – И требую, чтобы меня немедленно выпустили. Я ни в чем не виновен!

– Утром с тобой разберутся. И прекращай шуметь! – рыкнул на него стражник, замахиваясь тупым концом короткого копья. – Еще раз побеспокоишь, все зубы выбью! Нам разрешили особо с вами не церемониться.

– Хорошо-хорошо! – с натуральным испугом прогнусавил толстяк, отшатываясь от двери. – Тогда я подожду до утра…

– Вот и жди себе без лишнего шума! – Окошечко с лязгом захлопнулось. Но насильник довольно долгое время не убирал руки с гортаней девушек. И только когда подслушивающий у двери толстяк вернулся к нему и с уверенностью показал большой палец, щеголь дал пленницам свободно вдохнуть. И привстал, снимая с себя рубашку:

– Хочу прочувствовать каждый кусочек ее роскошного тела, – пояснил он толстяку. Тот понимающе улыбнулся и прогнусавил:

– Ради такого спектакля можно стать в очередь и вторым. Развлекайся, а я, если что, прикрою ротик этой серой мышке.

И уселся опять в ногах у Мальвики, доводя этим сиротку до содрогания. А она в бессилии смотрела на свою старшую подругу, заметив, что та уже сдалась и смирилась с поражением. Ведь не получится помочь даже криком, насильники не остановятся и перед убийством. А как же тогда их остановить?

Во рту опять скопилось много слюны с кровью, и Мальвика склонилась в сторону, чтобы сплюнуть соленую смесь. Но тут же вспомнила, что насильникам вид окровавленной жертвы и самим не очень нравится, поэтому повернулась в другую сторону и просто вытолкала кровавую кашицу изо рта. А потом еще и голову приподняла, запачкав таким образом и подбородок. И только затем скрипучим голосом обратилась к возящемуся на Мирте щеголю:

– Господин! Дайте мне вытереться, я захлебываюсь.

Эффект превзошел все ожидания. Лишь только бандит взглянул на Мальвику, его внутренности свернулись клубком, и его тут же стошнило. Баронесса сразу поняла причину такой реакции насильника и, с большим трудом из-за мешающей тряпки, повторила маневр младшей подруги. Хотя ее окровавленное личико и так не блистало особой привлекательностью.

Чтобы прокашляться от прущей из него желчи, щеголь встал на четвереньки и даже отполз чуть в сторону. Зато толстяк теперь развеселился вовсю:

– Так кому позор? Так кто из нас импотент? А как распинался! А как хвастался! Ха-ха!.. Но зато и мне весело! Настоящий цирк!..

– Слушай, – перебил его щеголь, усаживаясь на край лавки и держась за живот, – тебя ведь тоже чуть не стошнило.

– Ну-у чуть не считается…

– Точно, теперь я уверен: нас отравили! – Баритон опять зазвучал сильно и уверенно. – Или в ту бурду, что давали на ужин, подсыпали какое-то зелье. Я слышал, они так делают в тюрьмах, чтобы арестованные не могли познать радость совокупления перед казнью. Вот изверги!

– Зелье? – неуверенно протянул толстяк.

– Не веришь? Тогда сам попробуй с этим цветочком. Уверен, вряд ли у тебя что получится.

– Да?! Я готов! Сейчас проверим твои нелепые выдумки!

И толстяк в своем любимом стиле с разгона упал на застонавшую Мирту. И стал ворочаться на ней, стараясь в первую очередь удобнее раздвинуть женские ножки. Но секунд через двадцать затих, прислушиваясь к свом ощущениям, а потом признался:

– На рвоту меня не тянет, но так плохо и мерзко… Да и воин мой в полной отключке.

– Вот! Что я говорил! – восторжествовал щеголь. – Ну не могут такие мужики, как мы с тобой, не сделать свое доблестное дело. Не могут без особой на то причины! И зелья нам намешали порядочно. – Он замер, что-то обдумывая, потом встал и крикнул в сторону нар: – Эй! Есть желающие побаловаться с этой красоткой? Возможно, кто-то не ел похлебку на ужин и у него есть шансы получить море удовольствия.

Но его призывы остались без ответа. Может, все потенциальные желающие экстремального секса уже поняли, что съеденное зелье их тоже опозорит, а может, никто не желал связываться с такими сволочными насильниками. Ведь убитый старик так и лежал до сих пор под лавкой немым напоминанием об опасности.

– Скорей всего, им тоже нездоровится, – с некоторой неуверенностью хмыкнул обладатель баритона. На что его подельник спросил:

– Так что нам теперь делать?

– Вся ночь впереди. Оденемся и подождем: вдруг действие зелья окончится. Вот тогда и погреемся. Будем пробовать по очереди…

– Да ладно, пробовать я тоже готов.

– И вытри им хари!..

Когда первые лучи светила коснулись неприступных стен Цитадели, Кремон поспешно вошел в комнату, где недавно начался допрос виконтессы Латисии. Перед этим он лично составил план обязательных вопросов по делу убийства наследников Маторана и с некоторыми пояснениями раздал всем дознавателям. Теперь же Кремон хотел как можно больше выяснить по поводу таинственного аппарата.