Ограниченная территория - Вероника Трифонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Брось, — перебила я Тима. — Он всё равно хотел похитить меня и придумал бы способ. Мы просто не подумали изначально на Филина, вот и всё.
— Да… В общем, я мучился от вины и неизвестности и вдруг в конце января услышал твой голос из какого-то передатчика. Его я сразу узнал… Ты спрашивала что-то вроде «есть здесь кто?». Потом я слышал его ещё несколько дней подряд — ты называла своё имя, просила о помощи. Я-то вначале даже решил, что твой голос в голове у меня звучать стал. Во, думал, чокнулся, ха-ха… Оказывается, между уровнями была связь. Представляешь, как мне хотелось сбежать и найти тебя? Только это было проблематично… А однажды к тебе обратился мужской голос. Химика, я это понял. Он приказывал тебе отойти от двери, угрожал, что идёт за тобой… Когда после этого я перестал тебя слышать, то снова забеспокоился. Ребят, моих соседей, забирали из камер одного за другим, и к моменту моего побега нас осталось трое.
— Филин говорил, вас перед тем, как перевести, дезориентировали газом, — склонившись, я поправила в коляске одеяльце на заворчавшей во сне дочке и проверила её соску. — Тим, как же тебе удалось сохранить ясное сознание?
— Ну, Катюха, мне помогли две вещи. Первая — это то, что я запомнил: за несколько секунд перед заполнением палаты газом раздаётся хлопок. На самом деле я давно готовился к побегу, но для этого надо было дождаться, когда меня станут переводить… В ту ночь я услышал этот хлопок и был готов. Накинул на себя всё скудное постельное бельё, укрылся им с головой и прижал к носу футболку. Отчасти это сработало, но газ один фиг въедливый, и меня-таки слабенько, но торкнуло. И тут имеет значение уже вторая вещь: в молодости я ж иногда баловался дурманом, и эффект от него был очень схожим, причём тогда я хапал его полностью. Один раз под кайфом домой пришёл — во ловкость, выдержка и актёрство понадобились, чтоб не спалиться! А там из камеры меня выводил зомбоподобный охранник, так что прикинуться перед ним было легче, чем перед мамой.
Тим помахал руками и закатил глаза. Я засмеялась.
— В лифте до второго уровня я успешно изображал полусонного придурка, а на выходе из него сделал вид, что вообще заснул. Ну ему это не понравилось, небось башка его на такое запрограммирована не была. Короче, в итоге решил он меня тащить. Пронес через коридор второго уровня, открыл вход на лестницу, и тут-то я его ушатал. Забрал все ключи, прошёл на второй уровень и встретил этого доктора. Чтоб он меня сходу ничем не шмальнул, сказал, что я новый служащий лаборатории. А когда он разобрался, было поздно, вот так. Да и пушки-то у гада в итоге не оказалось…
День был погожий, и вокруг нас всюду сновали счастливые люди — семьи с детьми, влюблённые пары, компании друзей, а также любители велосипедов, самокатов и роликов. Наверняка они практически все не являлись высокоинтеллектуальными мессиями, надеждами глобального развития мира, но, тем не менее, их существование было важной частью этого самого будущего. Я думала о себе, о Тиме и о том, что нам пришлось сделать ради друг друга, дочки и всех, кто мог оказаться в дальнейшем новыми жертвами страшной лаборатории. Филин, упивающийся своим величием и эгоистично лишивший жизни единственных близких ради собственных интересов, не мог и представить, на что способны обычные, «недостойные жизни» люди и насколько далеко они готовы зайти ради спасения тех, к кому были привязаны. Привязанность или любовь — чувство, которое он пытался отнести к мешающей развитию слабости, и эта ошибка неоднократно ему аукнулась.
У самого подхода к Крокус-сити мы повернули в обратную сторону.
— Что, интересно, будет с НИИ, клиникой и фармкомпанией? — озвучила я вслух свои мысли.
— В НИИ уже новый директор, — Тим был слегка удивлен, что я решила поднять эту тему, но продолжил: — А компанией пока управляет временное начальство. Может, она достанется кому-то из дальних родственников Филина — прямых наследников у него не осталось.
— Да… Половина погибли, а другую половину он уничтожил сам. В любом случае мне кажется, данные предприятия ждут не лучшие времена. Ведь все узнали, как и на ком в НИИ проводились опыты. Люди перестанут им доверять. А сотрудники после произошедших историй вообще оттуда сбегают…
Не иначе как позавчера мне сообщил об этом доцент нашей лаборатории физиологии Ваня Карских, который сам три месяца назад перевёлся на одноимённую кафедру в Сеченовский медицинский университет.
— Да ладно, Катя. В ближайшее время тебе всё равно будет не до работы, — Тим с нежностью кивнул на ребёнка в коляске. — А потом выберешь, куда устроиться. Я вот уже!
— Да? И где ты теперь служишь? Давно?
— У папы в колхозе, инженером-технологом. Со вчерашнего дня. На первое время пойдёт!
— Вчера нам как раз выплатили компенсацию. Или гонорар, как сказать. Тебе что, эта сумма показалась недостаточной? — иронично, шутя, спросила я.
— А знаешь, Катерина, почему бы и да. Вдруг я в деревне так поднимусь, что стану миллионером?
Я шутливо пихнула его в бок.
— Ладно тебе уж, миллионер!
Тим расхохотался в голос, но поспешно стих — дочка спала, и ему не хотелось её разбудить.
— Шучу. Просто охота чем-то себя занять.
— Ты знаешь, я вспомнила, что вчера сказал папа, — немного подумав, решила я рассказать Тиму эту историю.
— После того, как мы съездили и зарегистрировали Элину.
— Надеюсь, не страдал, что ей больше бы подошла твоя фамилия? — хихикнул он.
— Да нет же… В общем, они с Леной сидели на кухне… и папа случайно брякнул типа «как благородно, что Тим удочерил нашу девочку», не помню уже дословно. Лена тут же
