Объектный подход. (Дилогия) - Руслан Ароматов

— Позаботьтесь о нем, — приказал Насур охране, быстро потеряв интерес к происходящему на площадке.

Его грубо подхватили и посадили на лавку около дома, передав на руки личному магу Насура. Исс устало подумал, что раз у хозяина есть личный маг, то это говорит о очень высоком положении. Либо богатстве. Либо о совершенной никчемности этого мага, продавшегося за деньги.

Впрочем, кое–что маг умел. Например, обеззаразил рану и остановил кровь. Зарастить рану его уже не хватило, поэтому ее просто забинтовали довольно чистыми тряпками. Но все равно, когда Исса вели в барак, он сильно хромал, даже сильнее, чем требовалось, дабы убедить охрану в собственной беспомощности. Хотя рана и без того болела прилично.

Следующий день прошел в сборах, которые Исс мог наблюдать через узкое вентиляционное окошко у самого потолка барака. Как он понял, Насур собирал караван: осматривали харов, готовили сбрую, смазывали оси повозок, таскали тюки, бурдюки с водой и пищу, готовили оружие.

А к ночи вышли из города. В сторону, противоположную той, откуда привезли Исса. Из рабов взяли только его и ту женщину на той же самой повозке, что его удивило. Он решил, что Насур спешит отвезти на продажу какие–то пришедшие из–за гор товары, а из рабов взял только тех, кого рассчитывал выгодно продать.

В этот раз Исс не ехал на отдельной повозке с рабами, а одиноко шел, прикованный цепью к телеге с провизией. Ночью это не составляло труда и позволило не замерзнуть под утро. А потом вышло солнце, и буквально сат спустя он уже обливался потом. Так и не смог привыкнуть к таким температурам. Да и нога разболелась не на шутку, но приходилось держаться. Зато остальные не испытывали, кажется, особых проблем.

Большой привал сделали незадолго до полудня, когда жара пробрала не только хассов, но и харов, тащивших повозки.

За многие годы, маршрут каравана изучили до локтя. Иссу стало понятно, почему караван шел так долго — они просто хотели достичь удобного места для привала.

Это были какие–то древние развалины. То ли храм, то ли еще что — время и песок сделали развалины просто местом привала караванов. Крыша обвалилась давно, стены местами еще стояли, давая слабую тень, но главное — остался большой подвал, вход в который заботливо очищали от песка. А в подвале сохранился колодец такой глубины, что специально пришлось везти веревку неимоверной длины, дабы получить возможность набрать воды.

Измерить глубину колодца Иссу пришлось неоднократно — именно его поставили доставать полные ведра и наполнять солоноватой водой бурдюки и выдолбленные в камнях углубления для харов.

Повозки в подземелье не прошли — ценную рабыню пришлось переправить в поставленный прямо в подвале шатер. Единственную женщину в караване берегли от посторонних глаз, будто какую–то драгоценность. Исс уже перестал удивляться.

Привал оказался недолгим — удалось только перекусить и немного поспать. И вновь караван окунулся в сухую и горячую, словно печь в кузнице, пустыню.

По сравнению с прошлым переходом, это оказался очень коротким. Караван встал, как только стемнело. Еще до темноты Исс успел заметить, что пустыня здесь изменила облик: вместо песка под ноги стелилась твердая красная глина с вкраплениями камней, из–под которой тут и там торчали каменные пальцы, а иногда и целые скалы.

На это раз стоянка представляла собой естественную площадку, с трех сторон окруженную скальными останцами — еще одно специальное место для привалов.

Присматривать за рабом никто не хотел, так что Исса просто приковали к повозке с женщиной, разрешив спать на земле под ней. Это была единственная повозка, где охрана могла не опасаться за сохранность провизии, товаров или оружия.

Рана Исса уже затянулась — с регенерацией, в отличие от магии, ничего не случилось. Теперь Иссу приходилось старательно изображать из себя раненого, хотя он не выдел, чтобы за ним пристально наблюдали. Но все равно соблюдал осторожность.

А еще он решил в эту ночь бежать. Для этого нашлось три причины. Во–первых, по разговорам охраны он узнал, что стоять здесь они будут всю ночь — еще раз такого случая может не представиться. Во–вторых, за время, что он шел за повозкой, ему удалось пальцами раскачать и вытащить длинный тонкий гвоздь, при помощи которого можно открыть примитивный замок на наручниках. И, самое главное, в–третьих, он чувствовал, что–то сдвинулось в его восприятии мира — он стал чуть лучше слышать, видеть в темноте, да тот же гвоздь не удалось бы вытащить просто так. Выходит, магические способности, как ему и говорили, возвращаются.

Начал с малого — стал осторожно исследовать гвоздем внутренности замка. Пока получалось не очень, да приходилось постоянно прислушиваться к звукам вокруг. Этому мешали звуки из повозки — женщина сначала поужинала, потом легла спать, но, видимо, не очень ей этого хотелось, и она постоянно ворочалась, отчего телега периодически поскрипывала. Исса это нервировало.

Несмотря на всю простоту, замок не сдавался. Он сначала пожалел, что тратил время на изучение магии, а не взлом замков, а потом попробовал эту самую магию применить. Кажется, силой, что он затратил, можно было поднять небольшую гору, но тут требовалось сдвинуть какой–то хилый язычок. В глазах потемнело, рука судорожно сжала гвоздь… язычок хрустнул и вывалился на землю. Самое смешное, он так и не понял, что помогло — гвоздь или магия.

Не успел он порадоваться своему успеху, как услышал скрип песка под чьими–то тяжелыми шагами. Он постарался сделаться как можно незаметнее, уповая на то, что про него уже давно забыли.

Насур не обратил никакого внимания на то, что творится под повозкой — куда больше его интересовало, что происходит внутри.

Послышалось звяканье отпираемого снаружи замка, потом шуршание одежд лезущего внутрь хозяина — он пьяным голосом бормотал проклятья в адрес строителей таких повозок.

В общем–то, Исс представлял, что может понадобиться ночью пьяному мужику от беспомощной невольницы — похожих сцен он уже успел насмотреться. Но в данном случае он оказался не прав.

— И чего не спится в такую пору? — недобро буркнул он пленнице, хотя сам приперся и, в любом случае, разбудил бы ее. Ответа не последовало. — Ну, что надумала? Будешь отвечать?! — перешел на крик он.

— Я уже говорила, что не знаю, что случилось с моей семьей, — терпеливо, будто в десятый раз, ответила пленница. — Исс для себя отметил, что такой голос может принадлежать только молодой девушке.

— Врешь! — рявкнул Насур, но почти в тот же момент перешел на другой тон. — Понимаешь, девочка, я не хочу вреда твоему отцу, а наоборот хочу ему помочь. Не подобает ему скрываться где–то в подземельях, когда я могу обеспечить его поистине королевскими благами. — В его тоне сквозило столько фальши, что надо было выпить столько же, чтобы заподозрить его хоть в капле искренности.

— Да, я понимаю, — смиренно согласилась девушка. — Сама с удовольствием проводила бы отца и остальных в ваши радушные объятия. — Она сделала паузу, дабы придать веса следующей фразе. — Но ничем не могу помочь — когда начался захват нашей страны, я находилась далеко от дворца и никак не смогла бы узнать, куда направились мои родные.

— Тем не менее, мне удалось спасти хотя бы одного члена семьи, — едва не всплакнул Насур. У Исса даже закралось подозрение, что хозяин не только пил, но и курил хусад — из разговоров караванщиков он слышал, что его делают путем вымачивания навоза хара в специальном растворе, высушивания и измельчения в порошок.

У одного из костров вдруг раздался громкий рев хара, крики и звон оружия.

— На лагерь напали! — тревожно вскрикнула девушка.

— А? Где!? — встрепенулся Насур, кажется, уже задремавший в повозке. — Им не уйти! — заорал он и просто выпал из повозки на землю. Потом кое–как поднялся и с трудом побежал в сторону всеобщей суматохи, на ходу выкрикивая ругательства в адрес всех, кого мог вспомнить в данный момент.

Исс решил, что момент самый подходящий — почти все охранники унеслись в темноту с явным намерением кого–то то ли поймать, то ли убить. Но Исса это мало волновало — ползком он преодолел небольшое расстояние до ближайшей скалы, также ползком ее обогнул, а потом побежал в пустыню в противоположном от охранников направлении. Пару раз оглянувшись, он сосредоточился на беге в выбранном направлении — далеко впереди в лунном свете возвышался над соседними скалами исполинский каменный палец.

Твердая, потрескавшаяся глина под ногами изредка чередовалась со щебнем и пересекающими путь плотными песчаными языками, в которых ноги практически не вязли. Он надеялся, что по таким скудным следам его выследить не смогут. Да и будут ли терять время — тоже вопрос.

Вскоре из–за усталости ему пришлось чередовать бег с быстрым шагом, но все равно он продолжал двигаться довольно быстро. А когда первые лучи солнца коснулись вершины каменного пальца, он находился совсем рядом с целью. И только добежав до серой шершавой стены из песчаника, в первый раз оглянулся.