Голливудский Охотник - Just Do

Прошлой ночью ей потребовалось не менее двух часов, чтобы заснуть, она ворочалась и ворочалась, но, действительно, это был один из самых приятных опытов, которые она испытывала за последние годы.

Хотя внутри она чувствовал себя пустой.

Ну, нет.

Молча поднеся руку к груди... не была пустой в сердце, она была, ну, очень пустой.

Родив в прошлом году сына, малышу в семье еще нет полутора лет. Чтобы держать себя в форме, она практически никогда не кормила ребенка сама, и, к ее удивлению, это бесплатно досталось какому-то парню.

«Проснулась?»

Внезапно раздался голос у нее над ухом, и Линда Картер, чьи мысли все еще преследовало все, что произошло прошедшей ночью, слегка покраснела, глядя на молодого человека, застегивающего рубашку рядом с кроватью, ответила и сказала с притворным спокойствием: «Доброе утро».

«Доброе утро, - с улыбкой ответил Саймон, застегивая последнюю пуговицу, - поспи еще немного, а я приготовлю для тебя завтрак. Кроме того, водитель будет ждать снаружи, готовый подвезти тебя».

Линда Картер заметила на прикроватной тумбочке мужские наручные часы, протянула одну бледную руку и поднесла их к глазам.

Время было без четверти шесть.

Вспомнив, что только что сказал Саймон, она кое-что поняла и спросила: «Ты уезжаешь?».

«Да, дела по работе».

Какая может быть работа в шесть утра, и, чувствуя, что таким образом он пытается уйти, она не удержалась и спросила его: «Ты разве не завтракаешь?».

«Ну, не слишком голоден».

Женщина замерла и покраснела на несколько тонов, когда ей пришла в голову одна мысль.

Негодяй, конечно, ты не голоден.

Саймон заметил реакцию женщины, понял, что его ответ был немного двусмысленным, и немного смутился. На самом деле у него был назначен рабочий завтрак с Эми в семь часов, и его подсознательный ответ был просто нежеланием слишком много объяснять.

Одевшись и увидев, что женщина съежилась под простынями, все еще держа часы, Саймон протянул руку и сделал жест.

Заметив, что Саймон тянется к ее руке, женщина подсознательно отпрянула назад, осознала и со смущением отдала часы.

Саймон небрежно надел часы, посмотрел на женщину на большой кровати, замешкался, достал зажим для денег, развернул чековую книжку, заполнил ее и оторвал чек.

Линда Картер, которая смотрела немного в сторону, чтобы избежать взгляда Саймона, краем глаза заметила движение мужчины и повернула голову, ее глаза быстро слегка расширились, а тон уже был более чем немного сердитым: «Ты, что ты делаешь?».

Рука Саймона, державшая чек, сделала паузу и он спокойно ответил: «Ничего особенного, ты можешь купить все, что захочешь».

Линда Картер свирепо посмотрела на Саймона, замолчала и просто отвернулась.

Саймон посмотрел на фигуру женщины и мягко сказал: «Прости, Линда, в следующий раз, когда ты будешь в Лос-Анджелесе, я угощу тебя ужином».

«Мудак, можешь убираться отсюда».

Саймон снова прошептал свои извинения, подумал, положил чек на прикроватную тумбочку и повернулся, чтобы выйти из спальни.

Дверь комнаты мягко захлопнулась.

Примерно через десять минут послышался слабый звук автомобильного двигателя.

Этот уродец должен был уйти.

Все еще немного злилась.

Поэтому она еще несколько раз выругалась тихим голосом, устав злиться, не удержалась от того, чтобы смежить веки, и снова заснула.

Она слишком устала прошлой ночью.

Когда она снова проснулась, свет, проникающий через щели в занавесках, был уже очень ярким. Натянув простыню на тело, она встала с кровати, подошла и отдернул шторы с окон от пола до потолка, открыв вид на террасу, и солнечный свет заполнил спальню. С виллы открывается прекрасный вид: из окон от пола до потолка можно увидеть центр Лос-Анджелеса у подножия холмов и залив Санта-Моника во всем его солнечно-голубом великолепии.

Есть много людей, которые жаждут такой красоты, но они знают, что она никогда не будет их.

Мысль о том, что этот маленький негодяй сделал несколько часов назад, снова разозлила ее. Хотя ее муж был не так богат, как он, он тоже был известным финансовым юристом, зарабатывающим миллионы долларов в год. Также, благодаря популярности, которую принесла ее роль Чудо-женщины в свое время, она сама смогла заработать приличный доход в течение многих лет, снимаясь в рекламе на телевидении и в кино, участвуя в рекламных акциях и тому подобном.

«Линда Картер с мужем»

Одним словом, она не испытывает недостатка в деньгах.

Это был несколько волнующий, но не слишком плохой опыт, и он собирался дать ей деньги, как будто она была одной из тех женщин.

Козел!

Повторив фразу еще раз, не в настроении смотреть на вид, она повернулась и пошла в ванную.

Она быстро умылась, оделась, взяла свою сумочку и уже собиралась уходить, когда заметила, что чек, который он должен был подписать, лежит на прикроватной тумбочке. Поскольку он был перевернут, число на лицевой стороне не видно.

Наступило мгновение колебаний.

Она подумала: «Следующего раза все равно не будет, так что давай посмотрим, сколько этот уродец подписал».

Просто посмотрю.

Поэтому она взяла его в руки.

А потом.

Один, два, три, четыре, пять, шесть... Правильно, перед десятичной точкой - шесть нулей.

Так и было.

1 000 000?!

Это было немного ошеломляюще.

В конце концов, Чудо-женщине было десять лет, и самый большой чек, который она получила за все эти годы, был на 500 000 долларов, трехлетняя сделка по рекламе компании по производству постельного белья. За недавний телефильм, на прослушивание которого она специально пришла, если бы она смогла подписать контракт, вероятно, заплатили бы всего 50 000 долларов. Основная причина участия в этих фильмах и телесериалах - повышение ее известности, чтобы она могла продолжать получать относительно выгодные рекламные предложения и обеспечить себе возможность втиснуться в верхнюю планку доходов в США.

Однако все эти гонорары и зарплаты в среднем составляют всего несколько сотен тысяч долларов в год.

Что касается денег ее мужа, то они финансово независимы и заключили брачный контракт. Хотя он нес ответственность за покрытие расходов по дому, даже в случае развода она не обязательно получит единовременную сумму алиментов в размере более миллиона долларов.

Продолжая стоять в благоговении некоторое время.

Вспоминая собственную реакцию в то утро, она подумала тогда, что даже если бы он был щедр, он подписал бы чек максимум на 100 000 долларов. 100 000 долларов, по сравнению с ее собственной настойчивостью, все еще не было чем-то, что она могла бы увидеть.

Как будто она сказала ему, чтобы он убирался прочь.

Сейчас.

Вдруг не могла отделаться от мысли, что он, должно быть, делал это специально, сознательно