Циклопы. Тетралогия - Оксана Обухова

Фаина нахмурилась. Задумалась. Потом, кивнув, пробормотала:

– Может быть…, оно и к лучшему. Ко времени.

Шаманка встала со стула, прошла до громоздкого древнего комода, выдвинув один ящиков, достала из него тяжелый полотняный мешочек и вернулась за стол.

Арсений услышал, как под пальцами бабушки, приятно зашелестели камушки в мешочке. Фаина словно погрузилась в транс. Ее губы мерно шевелились, глаза смотрели в одну точку.

– Нет! – внезапно выговорила шаманка. Протянула через стол мешочек и велела: – Ты должен сделать это сам. Набери горсть камней, высыпь их на стол передо мной.

– А если я выну только один? – принимая тяжелую торбочку, спросил Арсений.

– Значит, так тому быть. Прислушайся к себе, возьми столько камней, сколько захочется.

Арсений, чувствуя нешуточное волнение, погрузил пальцы в груду гладких камушков – какие-то из них были теплыми и словно бы живыми, другие морозливо покалывались, пара камней, показалось – отпрянула от пальцев!

Сенька почувствовал желание набрать полную горсть, сграбастал камни и, разноцветной, переливающейся волной раскатил их перед внимательно застывшей бабушкой!

Фаина застыла, глядя на рисунок.

Молчала долго, сгорбилась. Арсению показалось, шаманка недовольна увиденным, обеспокоена. Ее брови то стягивались к переносице, то, в недоумении, взлетали вверх. Фаина заторможено глядела на рассыпанные по скатерти камни, Арсений ждать устал!

– Ну! – не выдержав, поторопил шаманку.

Бабушка очнулась от тяжелых дум, оторвала взгляд от камней. Посмотрела на парнишку очень странно: во взгляде застыло замешательство, тревога и толика разочарования. Ответ шаманки объяснил, с чем связан оттенок обманутых надежд:

– Я не смогу тебя удержать, миленький, – негромко сообщила бабушка. – Хочу, но не могу.

Арсению, по сути дела, было наплевать на чаяния могущественной старушки. А если уж совсем по-чесноку – известие порадовало: Фаина не сможет силой удержат "наследника" подле себя!

Но шаманка продолжала гнуть свое:

– А если постараюсь – погублю. Тебя достанут волки.

"Господи! Да при чем здесь волки?!" – мысленно взвыл Арсений:

– Про мою маму, про маму ты видишь что-нибудь?

– Про маму? – переспросила бабушка, пригляделась к рисунку из камней: – Материнский камень далекой, миленький.

– Я знаю, что моя мама далеко! Когда я ее снова увижу?!

– Не знаю, – потерянно прошептала бабушка. – Пока ты сам прочертил только то, что твоя мама далеко.

– Она жива? С ней все в порядке?!

– С тобой не в порядке, миленький. – Фаина сделала паузу, прямо поглядела парнишку: – По твоему следу идет мужчина-крыса. И если не остережешься, о н тебя погубит.

– Убьет? – насторожился Сенька.

– Нет. Погубит.

– Погубит?.. Крыса?.. И что же это за крыса такая? – задумчиво забубнил парнишка. "Миранда, как думаешь, крыса – Платон?"

"Я бы не сомневалась, но кто эту сказительницу верно растолкует? Спроси о крысе что-нибудь еще!"

– Фаина, а что ты можешь увидеть по камням про крысу?

– Я никогда не видела такого, – задумчиво пробормотала колдунья. – Этот мужчина мог бы быть твоим отцом, но он… Он – не отец, не отчим. Но считает тебя своим творением.

"Платон! – взорвался в голове Арсения вопль понимания Миранды. – Он жив, и он идет по следу!"

– Этот мужчина, – продолжала бабушка, – погубил твою мать, погубит и тебя, если найдет…

– Он меня – найдет?!

Фаина поглядела на взволнованного парня, лицо ее сложилось в огорченную гримасу:

– Только ты сам сможешь ответить на этот вопрос.

– А если я снова брошу камни, ты увидишь ответ?!

Шаманка покачала головой:

– Ты уже сделал выбор, прочертил судьбу, не путай линии, миленький. Духи на сегодня все сказали, прогневишь, потребуешь еще сказать – обидятся. Обманут. Ты лучше про волков меня спроси, волки, мальчик, – б л и ж е. Рукой подать.

– Настоящие волки? – удивился Арсений.

– Настоящие. Люди в волчьих шкурах. И они куда опасней, чем серая лесная стая.

– Ну так скажи!

Фаина встала, убрала в рассыпанные по столу камни в мешочек и отнесла в комод. Вернулась и как будто з а с т а в и л а себя говорить:

– Мой род ведет начало от пятнистой рыжей рыси. Ты видел наш тотемный знак на родовой поляне. Моя прародительница пыталась помочь изгнать из тебя злого демона. – Упомнив предка-рысь, Фаина пробормотала молитву или заклинание. Помолчала и продолжила: – Родная сестра моей прабабки вышла замуж за мужчину из рода волка. Сейчас половина деревни – потомки той рыси и волка. Когда моя двоюродная бабушка умирала, то не смогла никому передать силу. Волки – не получили кармического вожака, превратились в разнузданное дикое племя. Сейчас мне кажется уже совсем – взбесились. Натворили много черных дел, испоганили нашу землю, сделали ее – проклятой. Земля нас отторгает, миленький, не позволяет зародиться новой силе и не дает наследников. Я бы уже давно увела рысей в другое место, но ждала – тебя.

Фаина горестно посмотрела на мальчишку, которого ждала, но которого не может удержать. Сенька даже виноватым себя почему-то почувствовал. Но чувству вины не позволили разрастись следующие слова колдуньи:

– И если я оставлю тебя в деревне даже на лишний день, то – погублю. Каменный рисунок, брошенный твоей рукой, дал три ветви. Ты можешь остаться со мной и принять в дар силу, но очень быстро столкнешься со стаей и потерпишь поражение, губительное и для моего народа. Ты можешь вовсе отказаться от моего дара, но это решение вскорости погубит тебя и твоих близких. Самая длинная ветвь получилась там, где ты встречаешься с мужчиной-крысой. Но чтобы спастись, тебе нужно дать мне клятву и уйти из деревни до рассвета.

"Пойдешь налево – коня потеряешь. Пойдешь направо – головы лишишься… Илья Муромец, твою мать!!" – забыв о внутреннем присутствии женщины, выругался Сенька.

– И что мне выбрать? Встречу с мужчиной-крысой и какую-то клятву, как я понимаю?!

– В полночь я брошу камни, миленький, – сочувственно сказала бабушка. – Попрошу совета у духов. Посмотрю, что могу сделать для тебя.

– И какой клятвы ты от меня потребуешь?

– По третьей, самой длинной ветви тебе предначертано вернуться.

"Ох и хитрая старушка, Сенька! – заржала внутри Арсения недавняя отпетая материалистка-террористка. – Чистое – НКВД! Не мытьем, так катаньем умаслит и служить заставит!"

"А я ей верю, – не согласился ученик. – Да и потом, Миранда. Ты же не веришь в какие-то там клятвы. Да?"

"Ну-у-у…, после того, как я написала несколько вступительных глав диссертации "Доисторические верования…", мы можем эту тему более не развивать".