Иной разум. Тетралогия (СИ) - Ливадный Андрей Львович

Клаус хмуро посмотрел на него и повторил:

– Я сказал что ты – идиот. Крысы ведут себя умнее.

– Так, значит, мало того, что из‑за появления Светлова, я был вынужден сжечь свою тачку, и скрываться в этой норе, выходит теперь я еще и не прав?!

– Ты засветился, Энтони. СКАД наблюдает за кварталом. Система считает, что мы ее враги. Я еще не знаю, так ли это, но ты в данном случае элементарно подставил нас всех.

– И что с того? Может, я договорился со СКАДом? Ты не допускаешь такого варианта, умник? Чем летать, вышибая головой стекла, прятаться, сжигать собственные машины, я хочу жить, как жил раньше!

Фриенбагер пристально посмотрел на Хоука, а потом произнес:

– Думай сам. Делай, что считаешь нужным. Но если еще раз уйдешь отсюда – не возвращайся. Мой тебе совет.

Энтони быстро заводился, но на этот раз, встретившись с ледяным взглядом Клауса, он почему‑то решил не развивать тему.

– Ладно… Проехали… Может я был не прав, только ответь на последний вопрос – кто здесь главный?

– Главный? – Клаус вдруг поймал себя на том, что его удивляет такая трактовка. – Мы все равны Энтони. – обронил он и тут же задумался над своими словами.

Странно, но Хоук прав, наверное, кто‑то должен быть главным?

Спустя час, так и найдя ответа на заданный самому себе вопрос, он осторожно постучал в дверь комнаты отдыха.

Светлов открыл сразу, но внутрь не пустил, сам вышел в коридор.

Фриенбагер вел себя странно.

– Как Дана? – Немного помолчав, спросил он.

– Уснула. – Ответил Светлов.

– Антон, нам придется уходить.

– С чего ты взял?

– Энтони был в квартале. Уверен, что СКАД отследил его.

– Придурок… – Неприятная новость заставила Антона выругаться. – Ты считаешь, реакция будет скорой?

– Не знаю, я не гадалка, Антон. Удивительно, что система до сих пор не прислала ликвидаторов.

– А может мы…

– Нет, не может. – Оборвал его Фриенбагер. – СКАД не бросает начатого. Нам придется уходить, не дожидаясь благоприятных условий.

– Когда?

– Желательно – немедленно. «Ланцет» готов.

– Ты уже сказал Миллеру?

– Нет, еще не успел.

– И куда мы направимся? Ты нашел безопасный выход из Цитадели?

– Выход есть, как ни странно, но нижние уровни по моим данным имеют серьезные бреши между отдельными рубежами обороны.

– Бреши?

– Я не имел в виду «дыры». Есть участки древних коммуникаций, не защищенные современным оборудованием.

– Странно. Почему вдруг такая оплошность? – Задумчиво переспросил Антон. – Рагды могли бы воспользоваться подобной небрежностью, не находишь?

– Рагды – всего лишь исполнительные механизмы. Они действуют предсказуемо, реагируя только на активные источники сопротивления.

– Клаус откуда такая уверенность? Ты говоришь так, словно изучал рагдов.

Фриенбагер хмуро посмотрел на своего бывшего командира и ответил:

– Не знаю. Можешь поверить, что‑то подсказывает внутри: это именно так. Рагды никогда не станут искать лазейки. Они просто не способны к таким действиям.

– Ограниченность?

– В человеческом понимании – да.

– А хитвары? Их поведение давно вызывает у меня ощущение какой‑то бессмысленности. Согласись, они давно могли бы сломать оборону Цитадели, если б действовали иначе.

– Антон, я не за этим пришел.

– Да, Клаус. Извини. Мысли. Не дают покоя. Что‑то в нашем мире не так… – Светлов не мог передать словами ощущения, что не покидали его с того памятного дня, когда стараниями Миллера и Зарезина его память внезапно превратилась в иррациональную смесь прошлого и настоящего, казалось он теперь помнит каждый миг прожитого, без спасительной возможности забыть. От подобного состояния нервы постоянно напряжены до предела, сознание балансирует на грани срыва, а рассудок, постоянно анализирует прожитое, будто он обязан отыскать нечто важное в огромном объеме данных.

– Хорошо, Клаус. Давай договоримся – ты готовишь «Ланцет», я поговорю с Миллером. На сборы все равно потребуется несколько часов. Пусть Дана хоть немного отдохнет по‑человечески.

– Добро. Что будем делать с Хоуком?

– Заберем с собой. – Не колеблясь, ответил Антон.

– Уверен? – Сощурился Фриенбагер. – Он не очень‑то рвется бежать из города.

– Его убьют. Или хуже того – промоют мозги, и тогда СКАД получит исчерпывающую информацию о нас.

– Скажи Антон, тебе его жалко или ты элементарно страхуешься от утечки данных?

– Не знаю… – Светлов чувствовал, что их разговор происходит в каком‑то странном ключе, словно они вдруг потеряли все человеческое, превратились в две аналитические системы, обменивающие данными и вырабатывающими наиболее рациональные решения. Конечно, это было не так, но мысль уже проскользнула и от нее не так легко избавиться.

– Все, Антон, я пошел. – Клаус ощущал внезапно возникшую натянутость в разговоре, и решил, что лучше всего заняться делом, чем сотрясать воздух. И так все ясно. Энтони будет обузой, он избалован привилегированным положением, к которому привык, но тут уж ничего не поделаешь, Антон прав, бросать его и глупо и бесчеловечно. – Буду на связи. Поговори с Миллером, если вдруг события начнут развиваться стремительнее чем мы полагаем, нужно будет особо позаботиться о Дане. Еще одного нервного срыва она не выдержит.

– А может перенести ее, спящую, в «Ланцет»?

– Хорошая идея. Давай так и поступим. Я сейчас подгоню машину к корпусу лабораторий, будь готов минут через десять.

– Хорошо. Я успею поговорить с доктором. Он поможет мне.

Энтони был зол, как никогда.

Он страшно разочаровался в Клаусе. Кому сказать – бывший телохранитель помыкает им, как каким‑то бродягой!

Что же делать?  – Мучительно размышлял Энтони, бесцельно бредя меж руин уровня гидропоники. – Может действительно связаться со СКАДом, и попробовать поторговаться с системой?

Мысль отдавала гнилым душком, но что ему оставалось делать? Эта полоумная компания собралась за город, в гости к рагдам и хитварам, от одного вида которых Энтони бросало в дрожь (хотя и видел он их только издали всего несколько раз). Если срочно не предпринять каких‑то мер, то его насильно заберут с собой. С Клауса станется, он еще не на такое способен. Что стоит хотя бы его «Ланцет» о существовании которого Энтони даже не подозревал!

Нет, идея относительно СКАДа, не так уж плоха. Особенно после того, как Светлов доходчиво объяснил ему, почему система не трогает жителей заброшенного квартала.

О том, что колония полным ходом движется к вымиранию, о каких‑то там тайнах прошлого, нереализованных целях, загадках иных цивилизаций Энтони в этот момент не думал вовсе. Вымирает город или нет, еще вопрос, а вот за стенами цитадели его не ждет ничего кроме лишений и смерти, как итога целой цепи дурацких поступков. В этом свете контакт с сетью не казался таким уж предательским. Скорее с его стороны это вынужденная мера самообороны, он защищал свой образ жизни, который откровенно пытались сломать Светлов, внезапно и необратимо изменившийся Фриенбагер, да еще этот Миллер со своими принципами и деланной озабоченностью… О сумасшедшей девчонке вообще говорить нечего. Компания подбиралась еще та, и Энтони совершенно не желал принимать участия в их сумасбродных проектах или изысканиях. Хотят сдохнуть, – пожалуйста. Но он‑то тут при чем?

Занятый спором с самим собой он не заметил, как оказался на побережье. Теперь от сектора гидропоники и от родного квартала его отделяло приблизительное одинаковое расстояние.

Он повернул к кварталу.

Там в определенных местах есть датчики СКАДа, об этом знал каждый ребенок.

Приняв окончательное решение, Хоук прибавил шаг.

Он не заметил, что за ним, вот уже несколько минут следят внимательные, лишенные человеческого выражения глаза.