Упущенный шанс Сталина. Схватка за Европу: 1939-1941 годы - Михаил Иванович Мельтюхов

9 мая, что «Советское правительство занимается обманом и действительность опровергает». По мнению лейтенанта Кондакова, «если кончится вторая империалистическая война, то Советскому Союзу будет конец»[1728]. 15 мая красноармеец 337‐го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона АрхВО Зюзин полагал, что «если сейчас войны нет между СССР и Германией, Англией, то это потому, что СССР еще не готов к войне, а если будет готов, то объявит Вам, дуракам, пойдем освобождать братьев Англии и Германии, и Вы все, дураки, пойдете»[1729].

20 мая 1941 г. 3‐е Управление НКО докладывало о настроениях в войсках КОВО. Среди вольнонаемного персонала частей циркулировали следующие слухи. «Приезд советских генералов в г. Ровно говорит за то, что Россия скоро будет воевать с Германией… Раз советские войска начали устраивать радиостанции и конспирировать их, то скоро будет война России с Германией» (повар военного госпиталя Сорокин). «Советские войска усилено подбрасываются в г. Ровно, очевидно, готовится война с Германией» (бывший работник военного госпиталя Вишт). «В г. Ровно приехало много генералов Красной Армии, скоро будет война с Германией» (электромонтер Бекер). «…Здесь стоит штаб, много генералов, полковников, все ведут подготовку к войне» (мастер городской аккумуляторной мастерской Рожок). «Война с Германией будет обязательно. В настоящее время в СССР проходит мобилизация. Из Ровно отправили большую партию допризывников. Кроме того, из Дальне-Восточного края (ДВК) на Запад перебрасывается много войск… Теперь ясно, что было в японской газете, целиком соответствует действительности» (зубной техник военного госпиталя Тошман).

Схожие высказывания позволяли себе и военнослужащие. «Высшие командиры приехали не просто для учений, а для начала войны с Германией» (курсант курсов младших командиров Жуков). «В Ровно прибыло много генералов и политработников, значит, скоро будет война» (фельдшер срочной службы Суриков). «К нам прибыло 60 человек генералов и как будто все они на игру. Ну, какая может быть игра, если все говорят, как посеем и пойдем воевать с немцами. Хотя правительство и занимается обманными опровержениями, но самому надо понимать, что будет война. Я сегодня сам получил пополнение из ДВК» (врач в/ч 2811 Дворников). «Опровержение ТАСС не соответствует действительности. Части прибывают из ДВК, высшее командование съезжается и надо полагать в ближайшее время будет война» (красноармеец в/ч 2906 Воронков). «В долгосрочный отпуск теперь уйти не придется, так как нужно тщательно готовиться к войне, которая будет с Германией, и готовиться надо тщательно, ибо Германия, это не Польша» (писарь 2‐го батальона в/ч 2806 Шабанов)[1730].

25 мая 1941 г. 3‐е Управление НКО сообщало о новых фактах. «Теперь международная обстановка чревата всякими неожиданностями. Приезд генералов в Ровно это не случайное явление… Переброска войск с ДВК, а также переброска германских войск в Финляндию, которых там уже насчитывается 60 тыс., выпуск командиров из училищ и академий Генштаба тоже не случайно. Есть приказание обеспечить в скором времени бойца полным снаряжением» (политрук в/ч 2806 Трофимов). «Советский Союз ведет усиленную подготовку к войне с Германией, поэтому генералы и приехали в Ровно» (младший сержант в/ч 2806 Амелькин). «Говорят, что генералы съехались на учения, но мы не верим в это потому, что такое количество высшего начсостава съезжалось в Проскуров перед наступлением на Польшу» (лейтенант в/ч 2811 Цаберябый). «За последнее время пахнет чем-то нехорошим. Вот в штаб корпуса привезли эшелон медсестер, это ведь не спроста» (старшина 6‐й батареи в/ч 2806 Полищук). «В Ровно много машин. Проводят телефоны, прибыло много летчиков, война с Германией неизбежна» (местный житель Литовченко). «О том, что будет война – это факт. Но почему СССР так долго не наступает на Германию» (местный житель Долгий)[1731].

Естественно, советское руководство старалось всячески пресекать подобные слухи, и не исключено, что именно их распространение привело к тому, что 14 июня 1941 г. было опубликовано известное заявление ТАСС и антифашистская пропаганда в войсках была несколько приглушена, но не свернута. В результате даже после 22 июня 1941 г. продолжалась циркуляция слухов о том, что инициатором войны был СССР. Подобные высказывания были зафиксированы уже в первые дни войны. Как вспоминает А.Ф. Рар, 23 июня 1941 г. в Хабаровске, узнав о начале войны, его мать и ее подруга (обе учительницы) высказали мысль: «Да это, наверное, мы и начали войну, сами и города наши бомбили»[1732]. Те же мысли 23 июня 1941 г. высказал в Москве некто Спунд (бывший эсер): «Война с Германией начата нашими. Это война начата нашим правительством с целью отвлечения внимания широких народных масс от того недовольства, которым охвачен народ, – существующей у нас диктатурой»[1733].

Однако гораздо более показательно, что схожие настроения имели место и среди военнослужащих. Так, слушатель военно-ветеринарной академии Потапов, прослушав по радио речь В.М. Молотова, заявил, что «это, видимо, провокация с нашей стороны вынудила немцев пойти на СССР войной». Преподаватель академии Бреусенко заявил, что «войну начали не они (немцы), а мы»[1734]. По мнению слушателя интендантской академии старшего лейтенанта Прокофьева, «вероятнее всего, войну начала не Германия, а СССР. Мы начали молотить Румынию, а отсюда уже бои разгорелись. Не знаю, как это немцы могли прорваться в СССР, что это вредительство или что-нибудь другое»[1735]. Начальник 3‐го отдела Управления вещевого довольствия Главного интендантского управления Красной армии Палеев полагал, что «ускорение войны с Германией вызвано нашими провокационными действиями, то есть сосредоточением войск на Западной границе, а главное выступлением тов. Сталина на выпуске Академиков, где он заявил, что вступление СССР в войну – есть вопрос выбора момента. Кроме того, на всех докладах по международному вопросу, особенно закрытых, также говорилось, что война с Германией неизбежна, поэтому было бы странным со стороны Германии ожидать нашего сосредоточения. Надо признать, что удар немцев на нас, с их точки зрения, был единственно правильным решением в сложившейся обстановке»[1736]. Помощник начальника Военно-политической академии по материально-техническому обеспечению генерал‐майор С.С. Петров говорил, что «война началась не в 4 часа утра 22 июня, а раньше, о чем ему известно из разговора с каким-то родственником Вадимом, который знал, что Советский Союз начал войну еще до 22 июня 1941 г.»[1737].

Как известно, в условиях германского нападения советской пропаганде пришлось вновь перестраиваться, на этот раз на обеспечение оборонительной войны, и бороться с вышеприведенными слухами.

Вышеприведенные материалы показывают, что советское руководство, вступив в борьбу за достижение Советским Союзом статуса «великой державы», рассматривало Вторую мировую войну как благоприятную возможность для решения этой задачи. Именно этим объясняется политика Москвы летом 1939 г., когда, убедившись, что Англия