Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

обычно говорила: «Не слишком ли мы раскомандовались, дорогой?» — а Ричард в ответ сначала обиженно хмурился, но затем, рассмеявшись вместе с Энн, признавался: «Да, что-то меня занесло». А однажды он ей сказал: «Ты на меня замечательно влияешь, Энн. В твоем присутствии я становлюсь более покладистым».

— Мы оба очень хорошо влияем друг на друга, — поспешно возразила Энн.

— Ну какое я могу оказывать на тебя влияние? Мое дело — ухаживать за тобой и заботиться о тебе.

— Только не очень ухаживай. Не то получится, что ты потакаешь моим недостаткам.

— Недостатки?! Да у тебя их нет.

— Да что ты, Ричард, сколько угодно. Я, например, люблю нравиться людям. Не люблю указывать им на их промахи и ошибки. Не люблю ссор и даже пустячных размолвок.

— Слава Богу! Как ужасно было бы иметь сварливую, вечно ворчащую жену! Я навидался таких на своем веку.

Больше всего, Энн, меня привлекает в тебе твоя мягкость и доброжелательность. Ах, дорогая, мы будем так счастливы.

— Да, мне тоже так кажется, — ласково произнесла Энн. Ричард, подумала она, и впрямь сильно изменился со времени их первой встречи. Куда подевалась агрессивность, постоянная готовность к отпору! Как Ричард сам правильно подметил, он стал гораздо покладистее. Обретенная уверенность в себе сделала его более терпимым и дружелюбным.

С букетом нарциссов в руках он направился к дому Энн.

Обменявшись приветствиями со швейцаром, который уже хорошо знал его в лицо, Ричард поднялся на третий этаж.

Дверь ему открыла Эдит. Из глубины коридора доносился взволнованный голос Энн:

— Эдит! Эдит! Тебе не попадалась моя сумка? Куда-то я ее засунула, никак не найду.

— Добрый день, Эдит, — вежливо промолвил Колдфилд, входя.

Никогда не чувствуя себя с Эдит вполне непринужденно, он скрывал это под маской чрезмерной любезности, не совсем, впрочем, естественной.

— Здравствуйте, сэр, — почтительно ответила Эдит.

— Эдит! — донесся из спальни нетерпеливый возглас Энн. — Куда ты запропастилась? Иди же сюда!

Она вышла в коридор в тот самый момент, как Эдит произнесла:

— Мистер Колдфилд, мэм.

— Ричард?! — И Энн с удивленным видом двинулась ему навстречу. Проводя его в гостиную, она через плечо бросила Эдит:

— Во что бы то ни стало найди мою сумку!

Может, я забыла ее в комнате Сэры?

— Скоро и вовсе голову потеряете, — пробормотала Эдит, выходя.

Ричард поморщился Подобные вольности в устах прислуги оскорбляли его чувства. Пятнадцать лет назад служанка не посмела бы так разговаривать со своей хозяйкой.

— Вот уж не ожидала тебя сегодня, Ричард Мне казалось, мы договорились, что ты придешь завтра, к ленчу.

Явно чувствуя себя не в своей тарелке, Энн говорила чуть отчужденно.

— До завтра так долго ждать, — улыбнулся Ричард. — А я хотел порадовать тебя.

Он протянул ей купленные нарциссы, она вскрикнула от радости, и только тут он заметил, что комната утопает в цветах. Помимо горшочка с гиацинтами на журнальном столике у камина, тут и там были расставлены вазы с ранними тюльпанами и нарциссами, правда белыми.

— Да у тебя никак праздник, — сказал он.

— А как же! Ведь сегодня приезжает Сэра.

— Ах да! Сегодня. Я совсем забыл. Вылетело из головы.

— О Ричард!

В голосе Энн послышался упрек. Ричард и в самом деле забыл, когда именно приезжает Сэра, хотя Энн говорила ему не раз. Но вчера они были в театре, и ни один из них и словом не обмолвился о предстоящем событии. А между тем в свое время они условились, что в день приезда Сэры Ричард оставит мать с дочерью наедине и придет знакомиться с будущей падчерицей лишь назавтра.

— Извини, Энн. Начисто запамятовал. А ты так ветре-' вожена, — добавил он с неодобрением.

— Ну разве ты не понимаешь, что возвращение дочери домой всегда событие?

— Да, да, согласен.

— И я сейчас еду на вокзал встречать ее. — Она взглянула на свои наручные часы. — Еще пара минут в моем распоряжении. Впрочем, эти поезда из гавани, как правило, опаздывают.

В комнату с победоносным видом вошла Эдит с сумкой Энн в руке.

— Вот, в бельевом шкафу нашла, вот куда вы ее забросили.

— Ах да, когда искала любимые наволочки Сэры. Ты постелила ей зеленые простыни? Не забыла?

— Что я когда забывала?

— А сигареты?

— Положила.

— А Тоби и Джумбо?

— Тоже.

Снисходительно качая головой, Эдит пошла из комнаты.

— Эдит, — вернула ее Энн. — Поставь цветочки в вазу. — И она протянула принесенный Ричардом букет.

— Да где ее, вазу, взять-то? Да ладно, что-нибудь уж найду.

И Эдит, взяв цветы, вышла из гостиной.

— Ты волнуешься, Энн, как маленькая.

— Ну естественно, ведь я так рада, что Сэра приезжает.

— Тем более что ее не было целую вечность — аж три недели, — несколько натянуто пошутил он.

— Я понимаю, что выгляжу смешно, — обезоруживающе улыбнулась Энн. — Но я очень люблю Сэру. Надеюсь, ты не против?

— Ну конечно нет. Я и сам с нетерпением жду встречи с ней.

— Она такая ласковая и открытая. Полагаю, что вы с ней поладите.

— Даже не сомневаюсь. — Он улыбнулся. — Ведь она твоя дочь, а значит, очень милая девушка.

— Как приятно слышать это от тебя, Ричард. — Она положила руки ему на плечи, подняла голову и поцеловала его, пробормотав «милый Ричард». — Ты ведь наберешься терпения, правда? — добавила она. — Видишь ли, наше намерение пожениться явится для нее шоком. Как жаль, что я так оплошала с этим письмом.

— Не казни себя, дорогая. Ты же знаешь — на меня вполне можно положиться. Я не исключаю, что вначале она будет не совсем довольна, но нам предстоит убедить ее в том, что ничего зазорного в нашем намерении нет. И что бы она ни говорила в ответ, я на нее не обижусь.

— Да она и не скажет ничего. Девушка она очень воспитанная. Но терпеть не может никаких перемен.

— Не падай духом, дорогая. Уж с этой переменой она как-нибудь смирится.

— Ах, если бы только я ей вовремя написала! — не успокаивалась Энн.

— Ты походишь на маленькую девочку, застигнутую врасплох при тайном поедании варенья из банки, — пошутил Ричард. — Не волнуйся, дорогая. Все обойдется. Мы с Сэрой быстро станем друзьями.

Энн взглянула на Ричарда с сомнением. В этой его веселой уверенности ей почудилась фальшь. Лучше бы он тоже немного нервничал.

— Право же, не стоит так расстраиваться, — продолжал он в том же тоне.

— Обычно я никогда не нервничаю, — оправдывалась Энн.

— А сейчас нервничаешь. Вон — дрожишь как осиновый лист, хотя все очень легко и просто.

— Главное то, — объяснила Энн, — что я стесняюсь. Не знаю, как ей все объяснить получше, какими словами.

— Почему