Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она отчасти обусловливалась большим преуспеванием почти всей страны, так как рента почти со всех имений Великобритании неизменно возрастала со времени установления этой оценки и ни в одном почти случае не уменьшалась. Ввиду этого почти все землевладельцы выгадывали разницу между тем налогом, который они должны бы платить соответственно действительно получаемой ими ренте со своих имений, и тем, какой они фактически уплачивали согласно старинной оценке. Если бы состояние страны было иное, если бы ренты постепенно понижались вследствие упадка земледелия, землевладельцы почти все потеряли бы эту разницу. При том положении вещей, которое сложилось после революции, неизменность оценки оказалась выгодной для землевладельцев и вредной для государя. При другом положении вещей она могла бы явиться выгодной для государя и вредной для землевладельцев.
Так как налог подлежит уплате деньгами, то и оценка земли выражена в деньгах. Со времени установления этой оценки стоимость серебра оставалась почти неизменной и не происходило также никаких изменений в весе или содержании чистого металла в монете. Если бы серебро значительно повысилось в своей стоимости, как это, по-видимому, было в течение двух столетий, предшествовавших открытию рудников Америки, неизменность оценки могла бы оказаться чрезвычайно невыгодной и обременительной для землевладельца. Если бы серебро значительно понизилось в своей стоимости, как это, без сомнения, было в течение по крайней мере столетия после открытия этих рудников, то эта самая неизменность оценки на очень много сократила бы статью дохода государя. Если бы было произведено значительное изменение в характере денег, причем прежнее количество серебра стало бы обозначаться меньшей или большей монетной единицей; если бы, например, из унции серебра вместо 5 шилл. 2 п. стали чеканить монеты всего только в 2 шилл. 7 п. или, напротив, монеты столь высокого обозначения, как 10 шилл. 4 п., в первом случае это подорвало бы доход собственника земли, а во втором — доход государя.
Итак, при условиях, несколько отличных от тех, которые фактически имели место, такая неизменность оценки могла бы представлять собою очень большое неудобство или для плательщиков налога, или для государства. Однако на протяжении веков такие обстоятельства должны наступать в тот или другой момент. Но, хотя обширные государства, как и все творения рук человеческих, оказывались до сих пор все без исключения смертными, тем не менее каждое государство стремится к бессмертию. Поэтому всякое учреждение, которому предназначается столь же постоянное существование, как и самому государству, должно быть удобно не только при определенных обстоятельствах, но и во всех обстоятельствах, должно соответствовать не преходящим, изменчивым или случайным условиям, а неизбежным и потому всегда неизменным.
Налог на ренту, изменяющийся в зависимости от каждого изменения ренты или повышающийся и понижающийся в соответствии с улучшением или ухудшением обработки земли, рекомендуется как наиболее справедливый из всех налогов той школой французских писателей, которые называют себя экономистами. Все налоги, заявляют они, падают в конечном счете на земельную ренту и должны поэтому равномерно взиматься с того фонда, из какого они в конце концов вы- плачиваются. Без сомнения, справедливо, чтобы все налоги по возможности равномерно падали на тот фонд, из которого они в конечном счете должны быть уплачены. Но, не входя в утомительное обсуждение метафизических доводов, которыми они защищают свою весьма остроумную теорию, из последующего обзора с достаточной убедительностью выяснится, какие налоги падают в конце концов на земельную ренту и какие падают на какой-либо другой источник.
На территории Венеции все пахотные земли, сдаваемые в аренду фермерам, облагаются в размере десятой части ренты. Арендные договоры заносятся в официальный регистр, который ведется податными чиновниками в каждой провинции или округе. Когда собственник сам обрабатывает свои земли, они расцениваются по справедливой оценке и ему предоставляется скидка в 1/5 налога, так что за такую землю он платит только 8 % вместо 10 предполагаемой ренты.
Поземельный налог такого рода, несомненно, более равномерен, чем поземельный налог Англии. Он, может быть, не всегда так устойчив, и часто определение размеров налога может доставлять землевладельцу немало неудобств. Равным образом он может требовать более значительных издержек при взимании.
Однако может быть, пожалуй, придумана такая система проведения этого налога, которая в значительной степени устраняла бы эту неопределенность и уменьшала бы эти издержки.
Землевладелец и арендатор, например, могли бы оба быть обязаны заявлять о своем договоре об аренде для записи в общественном регистре. Могли бы быть установлены надлежащие штрафы за сокрытие или неправильное сообщение каких-либо из этих условий; и если бы часть этих штрафов выдавалась одной из этих сторон, которая сообщила и уличила другую сторону в таком сокрытии или неправильном сообщении, то это действительно удерживало бы их от сговора в целях надувательства финансового ведомства. Все условия аренды могли бы быть известны в достаточной мере из таких заявлений.
Некоторые землевладельцы, вместо того чтобы повысить ренту, включают единовременную сумму за возобновление аренды. Такая практика в большинстве случаев отличает расточителя, который за некоторую сумму наличных денег продает будущий доход гораздо большей стоимости. Поэтому в большинстве случаев она вредна для землевладельца; она часто вредна для арендатора и всегда вредна для общества. Она часто берет у арендатора значительную часть его капитала и этим так уменьшает его способность обрабатывать землю, что для него оказывается более трудным уплачивать небольшую ренту, чем при других условиях платить более высокую. А все то, что уменьшает его способность обрабатывать землю, неизбежно понижает наиболее важную часть дохода общества. Если бы налог с таких единовременных сумм был установлен гораздо более высокий, чем с обычной ренты, можно было бы за- труднить эту практику к немалой выгоде всех заинтересованных сторон — землевладельца, арендатора, государя и общества в целом.
Некоторые арендные договоры предписывают арендатору определенный способ возделывания земли и определенный севооборот в течение всего срока аренды. Это условие, которое обычно является плодом самомнения землевладельца и уверенности в превосходстве его собственных знаний (самомнения, в большинстве случаев очень малообоснованного), следует всегда рассматривать как добавочную ренту, как ренту в виде определенных услуг вместо денежной ренты. Для затруднения и прекращения такой практики, которая обычно нелепа, можно было бы этот вид ренты оценивать более высоко и, следовательно, облагать несколько выше, чем обычные денежные ренты.
Некоторые землевладельцы вместо ренты деньгами требуют ренту натурой — хлебом, скотом, птицей, вином, растительным маслом и т. п., другие, в свою очередь, требуют ее работой. Такие ренты всегда более обременительны для арендатора, чем выгодны для землевладельца. Они берут больше из кармана первого, чем дают последнему. Во всякой стране, где эти ренты встречаются, арендаторы бедны и нищенствуют почти в полном соответствии со степенью распространения рент. Эту практику, вредную для всего общества, можно было бы, пожалуй, тоже в достаточной степени затруднить, оценивая подобные ренты несколько выше, а следовательно, и облагая их несколько выше обычных денежных рент.
Когда землевладелец сам ведет хозяйство на части своих земель, рента может быть определена согласительной оценкой окрестных фермеров и землевладельцев, и ему может быть предоставлено небольшое понижение налога, как это практикуется на венецианской территории, при условии, если рента с занимаемых им земель не превышает определенной суммы. Важно поощрять землевладельца обрабатывать часть своей земли. Его капитал обычно больше капитала арендатора, и при меньшем умении он часто может получать больший продукт. Землевладелец может позволить себе различные опыты и обычно склонен делать их. Его неудачные опыты приносят ему лишь небольшие потери, тогда как его успешные — содействуют улучшению и лучшему развитию всей страны. Но может оказаться важным, чтобы понижение налога поощряло его самостоятельно обрабатывать свои земли только до известной степени. Если бы большинство землевладельцев было поставлено перед искушением самим вести хозяйство на всех своих землях, то страна (вместо трезвых и трудолюбивых арендаторов, вынужденных в своих собственных интересах обрабатывать землю так хорошо, как только позволяют это их капитал и умение) оказалась бы заполненной ленивыми и расточительными управителями, небрежное управление которых скоро ухудшило бы обработку земли и понизило бы годовой продукт земли, вызвав не только уменьшение дохода их хозяев, но и сокращение наиболее важной части дохода всего общества.
