Королевская кровь. Книга вторая - Ирина Котова

— И открою тебе секрет, который познается только после многих лет работы на государственном уровне — в нашем деле невозможно предусмотреть всего. Мы можем только минимизировать ущерб. Но всегда будет то, что пошло вопреки планам, стратегиям и намерениям.

Барон не шевелился и не смотрел на него, только играл желваками — что-то переживал внутри себя.

— Тебе труднее из-за того, что твоя работа тесно связана с личным отношением. С одной стороны, ты поэтому так въедлив. С другой — неизбежны ошибки из-за твоей привязанности к объектам охраны.

— Предлагаешь искать другую работу? Я думал над этим, — тяжело признался барон.

Тандаджи вздохнул, чувствуя себя почти святым.

— Предлагаю начать на работе относиться к жене и Высочествам, как к незнакомым людям, задачу охранять которых перед тобой поставили. Тогда сразу отпадут вопросы — говорить об угрозе или не говорить. Если объект охраны знает об опасности — риски куда меньше. Ведь любому другому бы сказал?

— Сказал бы, — буркнул барон, залпом допивая алкоголь. Глаза у него начинали как-то лихорадочно блестеть. Тандаджи налил еще.

— Вот и ответ на вопрос, — голосом мудрого наставника заметил Тандаджи. — И еще. В паре телохранитель-объект охранник всегда главный. Иначе это не охрана, а так, эскорт, — презрительно поморщился Тандаджи. — И тут разницы никакой. У нее будет информация, у тебя — власть принимать решения. И никакого диссонанса от статуса супруги. Потому что так бы было при любом статусе.

Снова возникла пауза. В голове Тандаджи все плыло, но он держался стойко, чтобы не ударить в грязь лицом перед, кажется, совсем не пьянеющим бароном. Кинул взгляд на часы — три часа ночи. Опять он не ночует дома.

— Теперь я знаю, зачем к тебе пришел, — наконец проговорил Байдек.

— Ты и сам это все знал, — благородно изрек начальник разведуправления. — Вообще тебе не ко мне нужно было идти.

Барон глянул на него даже с некоторой иронией. «Отпускает», — с облегчением подумал Тандаджи.

— Кто бы говорил, — пробурчал — прорычал Мариан, и язык его чуть заплетался, а глаза медленно становились желтыми, звериными, — сам-то почему не дома?

— Я с тобой пью, — Майло кивнул на почти побежденную бутыль. — А с утра общий сбор, злодеи-то выходных не знают…

— Ладно, — принц-консорт поднялся, тяжелый, мощный, — пойду я.

— К жене? — поинтересовался Тандаджи.

— Прогуляюсь, — проворчал барон. — Спасибо.

Он ушел, а Тандаджи, с удовлетворением заметив, что железный Байдек вовсе не железный — он заметно шатался, вылил остатки виски в раковину, сделал себе пометку купить еще — с такой жизнью консорт еще не раз тут появится, и направился в свою комнатушку за кабинетом.

Но сон не шел, и он, четко выявив причину, вызвал машину с водителем.

Через полчаса в спящий дом начальника разведуправления осторожно ввели уже совершенно закосевшего хозяина. Он, как был, в ботинках, на автомате, почти с закрытыми глазами прошел мимо вскочивших, обалдевший от вида в стельку пьяного мужа и сына женщин в спальню и там рухнул на кровать — лицом вниз.

Супруга, выплакавшая себе за эти дни все глаза, и даже внезапно помирившаяся с ворчавшей «да, натворили мы дел с тобой» матушкой, аккуратно сняла ботинки, стащила штаны, упарилась вся, ворочая тело, но расстегнула и сняла рубашку. И даже протерла мужа влажной губкой, смачиваемой в теплой воде с капелькой лимонного масла и сока — тазик притащила свекровь и без слов поставила у входа в спальню. И только после этого легла рядом, обхватив его руку и внимально слушая дыхание.

Королева Василина-Иоанна открыла глаза от какого-то звука. Первым делом бросила взгляд на половинку кровати рядом. Мариана не было.

Тихий стук повторился, и в дверь заглянула встревоженная горничная.

— Ваше Величество, — она замялась, — простите, пожалуйста, что бужу, но тут такое дело…посмотрите, пожалуйста.

Василина встала, накинула на ночную сорочку халатик, вышла в гостиную, выглянула за дверь покоев.

В коридоре, носом к покоям, лежал на полу огромный медведь и шумно, тоскливо вздыхал. От него сильно пахло алкоголем.

На лицах охранников было непередаваемое выражение усердного равнодушия.

— Давно он здесь? — тихо спросила Василина у ближайшего гвардейца.

— Да уж час как тоскует, — шепотом ответил охранник. — Заберите вы его, а, Ваше Величество? Хороший же мужик, правильный…, - робко добавил он, — никого так ребята не уважают, как его…

— Хороший, — согласилась она, с укоризной глядя на мохнатого мужа. Тот поднял голову, печально и вопросительно посмотрел на королеву.

— Заходите в покои, Ваше Высочество, — строго сказала она, отступая в сторону. Медведь помедлил немного, встал, покачиваясь, и прошел в дверь, едва вместившись своими боками в проем.

Охранники почти незаметно улыбались.

Медведь остановился посреди гостиной. Вид у него был потерянный. Василина закрыла дверь.

— И как это понимать? Ушел неизвестно куда, напился, обернулся. Пьяный медведь во дворце! Мариан, ты же офицер!

Мишка осторожно приблизился к ней, громко сопя, распахнул носом халат, уткнулся привычно в живот, лизнул сквозь тонкую ткань.

— Я все еще сержусь! — сообщила Василина строго. — Очень сержусь, муж мой.

Протянула руку, погладила его по лбу.

— Ты меня очень обидел. Очень! Где ты бродил?

Медведь лег на живот, стал тыкаться носом ей в ноги. Из черных глаз вдруг покатились слезы.

— Вот только пьяных слез нам не хватало, — заворчала королева, присаживаясь на пол рядом с ним. — Ну, хватит. Куда я от тебя денусь, любовь моя? Знаешь же, что не умею долго сердиться… Я ведь без тебя совсем никуда, не нужно мне ничего…Мариан. Пойдем спать, а?

Ее тоскливый собеседник посмотрел на нее с надеждой, снова засопел, уложил голову на колени.

— Люблю, люблю тебя, люблю, — шептала она, начесывая его за ушами и по холке. — И ты меня извини, я таких слов наговорила, прости, прости, я просто так испугалась…ну почему ты меня не остановил, когда я уходила? Почему? Хороший мой, муж мой. Ай! Спать, я сказала!

Медведь подцепил зубами сорочку и настойчиво тащил ее вверх.

— Мариан! Не безобразничай! — он рванул сорочку, и та полетела на пол. Василина повалилась на спину, хохоча — он водил носом по бокам, лизал шершавым языком, и это было очень щекотно. Спустился языком на живот, поглядывая на нее и ворча, ткнулся ниже…

— Спать! Мариан! Ну Мариан! Ну что с тобой делать?

Когда после продолжительных и убедительных извинений муж умиротворенно устроился у нее на плече, обхватил ее своими ручищами и задышал ровно в шею, Василина уже не сердилась.