ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ) - "Кьяза"

  Я замерла, ошарашенная словами, и тут же Джокер осекся:

  - Ребенок, я не то имел в виду.

  - Отпусти, - процедила сквозь зубы, пытаясь вырваться.

  - Нет, - отрезал он, лишь сильнее сжимая, так что дышать получалось через раз, -  Десперадо, Локки, забирайте этих и в столовую. Пусть тоже драют. Гурман там как раз котлы должен очистить. После отработки выдать молоко и хлеб. Свободны.

  - Мы без Кейтлин не уйдем, - мрачно сказал Че Гевара.

  - Ваша Кейтелин присоединится к вам, как только я буду уверен в том, что истерика закончилась. Идите.

  Но флудеры и тролли даже  не пошевелились.

  - Они в курсе? - спросил меня Джокер.

  - Нет, - нехватка кислорода погасила вспышку паники, сейчас я безвольно обвисла на руках мужчины.

  - Ребята, идите, - мягко попросил ректор, - я итак сейчас наломал дров. Не усугубляйте ситуацию.

  Они ушли, оглядываясь. Когда все скрылись с глаз, Джокер развернул меня лицом и обнял:

  - Прости, я не хотел.

  - Не лишайте всех ужина, Учитель.

  - Нет, Ребенок. Наказание останется в силе.

  - Они ополчатся против нас.

  - Идиоты - да. Таким здесь не место. Вас я накормлю вечером, итак без обеда остались по собственной дурости. Все. Успокаивайся, я как всегда перегнул палку.

  - Мы тоже не будем ужинать. И молоко тоже не будем.

  - Я даже не удивлен. Пойдем.

  В столовой Джокер осмотрел нашу компанию. Часть уже мыла окна и подоконники, кто-то разбирался с посудой. Остальные готовились драить  пол и мебель.

  - Преподаватели придут на ужин в районе семи часов. Все должно сверкать. Гурман, как договаривались.  Деканы, пойдемте, не будем смущать молодежь.

  Он подтолкнул меня вперед:

  - Командуй, командир.

  Ребята замерли, а я дождалась, пока начальство уйдет.

  - Вы слышали, что остальные на ужин получат хлеб и воду. Нам же выдадут молоко с хлебом. В качестве компенсации. Я свой выбор сделала. Решать вам. А теперь за работу, сидеть здесь всю ночь я не намерена.

  Следующие часы прошли весело. У Че Гевары в смартфоне обнаружилась неплохая подборка музыки, так что дело спорилось. К моменту, когда Гурман заканчивал готовить ужин, мы сидели на сверкающих стульях, ожидая  прихода надзирателей. На столе стояло двадцать семь стаканов с молоком, лежали свежие булки и хлеб. Нетронутые.

  Преподаватели появились во главе с Джокером, державшим Байта на руках. Таксеныш словно учуял нас, начал вырываться и скулить. Получив свободу бросился ко мне ластясь.

  - Байтик, малыш, - обрадовалась, подхватывая его на руки и давая вылизать лицо.

  - Удивительно, результат впечатляет, - признал Джокер, не сводя глаз с нетронутой еды.

  - Мы свободны? - спросила, успокаивая щенка, который вертелся на руках.

  - Да, можете ужинать и возвращаться по комнатам.

  - Спасибо, мы не голодны, - пропела Стерлядь.

  - Господин Гурман, вам помочь убрать со стола? - деловито уточнила Синдерелла.

  - Нет, -  ответил повар протягивая контейнер с едой для Байта и миску.

  - Спасибо, - Че Гевара перехватил собачью радость.

  Я решительно направилась в сторону выхода, ребята потянулись за мной. Джокер и остальные преподаватели посторонились, давая нам пройти.

  - Гурман, они вообще не ели? - услышали мы уже из коридора.

  - Нет, ректор Джокер. Только воду пили. И к хлебу не прикоснулись.

  Нас  нагнали,  когда мы прощались с хакерами.

  - Что это с ними? - удивился Стом, наблюдая как  преподаватели проходят мимо.

  - Есть подозрение, что они тоже отказались от ужина, - подал реплику Кемистри.

  Наконец, хакеры ушли, я с ребятами расположились у меня. Байт проглотил свою порцию и довольный завалился спать.

  - Джокер - крут, - вздохнул Инферно.

  - Угу, - согласились остальные.

  Кофе быстро кончилось, разговор не клеился. Потихоньку ребята, усталые и голодные расползлись по своим комнатам. Я переоделась в домашние брюки и кофту и устроилась за компьютером. Мне не давала покоя возможность чипа Ольги стирать записи в журнале, не оставляя следов. Но то ли от усталости, то ли от голода работа не шла, я путалась в командах, тупила над знаками. Наконец, я отключилась от системы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  - На голодный желудок и усталую голову такое не делают, - раздался голос от дверей.

  - Учитель, что-то случилось?

  - За исключением тебя на мою седую голову, практически ничего. Так, институт лег спать голодным, но сияющим от чистоты, две пары лекций сорваны в ноль, а попытка обязать  студентов сделать домашку, потерпела крах. Они доходили до комнат и отрубались. А погнутый половник - так это вообще ерунда.

  - Я не при чем.

  - Нет, Ребенок, ты мне не оставила выбора. С того момента, как закрыла нас в столовой, институт был обречен.

  - Вы могли выйти через кухню.

  - Мог, - согласился он, устраиваясь в кресле и подхватывая Байта на руки, который проснулся и вилял ему хвостиком, - но предпочел окно. И маленькая проверка показала, что и в моем институте есть проблемы. В общем, сегодня ты вновь ночуешь у меня. Идем. Я уже и кофе сварил.

  Он подхватил Байта и за локоток  настойчиво потащил меня за собой.

  Уже после душа, Джокер протянул мне чашку с кофе, куда добавил молоко и мед:

  - Ты знаешь, что первоначально гляссе делали именно из меда и молока?

  - Я знаю, что вы пытаетесь в меня залить лишние калории. Учитель, это нечестно по отношению к остальным. Я не буду.

  - Если ты не заметила, то уже полночь. Новый день начался. Так что наказание осталось в прошлом. Пей и ложись спать.

  Согласившись с доводом, я с удовольствием насладилась сладким напитком. Джокер раздумчиво крутил чашку. Затем заговорил:

  - Ребенок, скажи, почему у меня такое чувство, что я жертва розыгрыша? Речь про ваш развод. Извини, фраза про сравнение поцелуев слишком подлая,  но он терпит. Да и сам поцелуй, вернее ваша реакция на него, не похожа на прощание. Я проверил. Когда ты сбежала на Таганку, то прыжок был действительно туда. Твой. Модератор был в институте и не покидал его. Но больше меня насторожил твой Юрик. Там две камеры уличного наблюдения. Но он так стоит и двигается, что ни разу не попал лицом в кадр. Может и совпадение, но... - и он снова задумался.

  Я молчала, потому что ответить на его подозрения было нечем. А Джокер очнулся, отнял чашку и кивнул в сторону спальни:

  - Иди спать.

  Я послушно залезла под одеяло и уснула раньше, чем голова коснулась подушки. Сквозь сон лишь почувствовала легкое прикосновение руки к волосам:

  - Когда же угомонишься, и тебя перестанет штормить, рыжее солнышко? Поспешили мы вскрывать раковину, но назад не вернуть. Спи, Ребенок.

  День четырнадцать, пятница в ИГХ.

    - Кейтелин вставай, мы есть хотим, - мне казалось, что я только закрыла глаза, а вредный голос уже врывался в сознание

    Я вчера жаловалась, что меня будит не Пикси? Беру свои слова обратно, верните мне будильник, его хоть отключить можно. И вообще как она очутилась в спальне Джокера?

    - Пикси, что ты здесь делаешь? - проворчала я, прячась с головой под одеяло.

    - Тебя бужу, - пояснила она, - а зачем тебе два одеяла? И почему ты спишь в кровати ректора?

    - Потому что он считает, что так безопасней. Сам он спит на диване.

    - Не, судя по подушке, он спал с тобой. Вставай, кофе я уже сварила. Мы есть хотим.

    Я подскочила оглядываясь. Действительно подушка рядом была примята, да и второе одеяло непрозрачно намекало.

    - Пикси, не говори никому, - попросила я.

    - Мы с Джокером столкнулись утром. Он мальчишкам вручил Байта, чтобы они его выгуляли, сообщил, где ты спишь и ушел, - она замялась и спросила неуверенно, - ты с ним спишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

  - Джокер ни разу не перешел грань, хотя нормами приличий не страдает. Писки, не было ничего. Дайте пятнадцать минут, и пойдем завтракать.