Тёмный Лорд Поттер - The Santi

бы меньше оснований для борьбы, чем я сказал бы убить Тонкс.

— Зачем Гарри желать убить своего дядю? — Блейз показал Драко, что тот сказал это слишком громко.

— Да, Драко, почему я хотел бы это сделать? — опасно зашипел Гарри.

Драко побледнел, когда понял, что действительно произнес.

— Я-я… это был просто пример, Блейз. Я к тому, что ты же знаешь, Гарри ненавидит маглов, так что он вероятно ненавидит магловского дядю больше, чем Тонкс.

— Ты худший лжец во всем Слизерине, Драко, — хмыкнул Блейз.

— Блейз… — с угрозой посмотрел на него Поттер.

— Остынь, Гарри. Давай просто перейдем к Круциатусу, — Блейз мысленно сделал заметку узнать подробнее об этом в более подходящее время.

— Ладно, — кивнул Поттер. — Ты сказал, что Круциатус — пыточное заклятие?

— Да, и очень неприятное. Оно может свести с ума, если использовать его слишком долго.

— Кто-то пытал тебя им? — спросил Гарри.

— Я слышал, как отец говорил, что чувствовал, как горящие ножи проходят по всему телу, ударяя в каждый уголок, — Драко вновь содрогнулся.

Блейз довольно долго смотрел на Драко, прежде чем сказал:

— Последнее проклятье — смертельное. Авада Кедавра.

— Я использовал его раньше, — соскользнуло с языка Гарри прежде, чем он смог себя остановить.

Глаза Драко и Блейза расширились от ужаса.

— Т-ты использовал смертельное проклятие? Когда? — тихо зашипел Малфой.

— Я… эмм… ладно, это было когда я оказался под Империусом. Квиррелл хотел использовать меня против Дамблдора, — Гарри мысленно пнул себя, что не стоило обсуждать это в классе, где любой мог его подслушать.

— Ничего себе, — голос Драко понизился.

— Ты… ты смог попасть? — спросил Блейз.

— Дамблдор уклонился, — покачал головой Гарри.

— Мерлин, я не могу поверить, что ты не смог убрать его влияние! — тихо сказал Забини.

— В смысле?

— Эмм… Гарри, понимаешь, чтобы успешно бросить любое из Непростительных, ты должен действительно хотеть использовать его. Таким образом, если ты используешь Империус, ты действительно должен хотеть контролировать кого-то. Для использования Круциатуса — хотеть подвергнуть пыткам кого-то. Для использования смертельного проклятья ты… — Драко запнулся, — ты должен действительно хотеть убить кого-то.

— Будет лучше, если вы просто забудете о том, что я вам сказал, — нахмурился Гарри.

Блейз почувствовал мурашки на коже под пристальным взглядом Поттера. Это была та часть Гарри Поттера, что прежде он не видел. Забини чувствовал, что тот будто в душу заглядывал и явно не лгал.

— Хорошо, Гарри. Забыли.

— Да, Гарри, — быстро ответил Драко.

— Спасибо, — Гарри почти мог расслабиться.

— Нет проблем.

— Так что же делает эти проклятия ужасными? Если другие темные заклинания также наносят вред людям, так почему только эти три считаются Непростительными? — спросил Поттер.

— Это из-за намерения, стоящего за ними. Если желание причинить вред настолько мощное, ты бы не использовал быстрое проклятие взрыва органов, а именно Круциатус, что медленно будет пытать человека, — тихо сказал Драко.

— Ясно. Значит, если я буду достаточно силен, я смогу использовать любое другое темное заклинание?

— Да, но темная магия очень строго наказывается Министерством, — предупредил Блейз.

— Насколько строго?

— Это зависит от многого. Министерство классифицирует каждое темное заклинание по-своему, — ответил Драко.

— Приведи пример, — попросил Гарри.

— Думаю, я смогу помочь, — сказал Блейз. — Мой отец работает в комитете по регулированию темной магии и как-то он рассказал мне об уровнях. С первого по четвертый класс темные заклинания, зелья и ритуалы почти ничего не стоят, если сотворены на законных основаниях с разрешения Министерства. Если не законных, то просто платишь штраф. От пяти галлеонов до пятидесяти тысяч. Пятый класс — темные заклинание, зелья и ритуалы, наказываются неделей отсидки в Азкабане или штрафом в размере сто семидесяти пяти тысяч галеонов. После пятого класса все наказываются Азкабаном. Шестой класс — в течение шести месяцев. Седьмой — год, восьмой — пять лет, девятый — двадцать, десятый — в течение пятидесяти лет и одиннадцатый класс является Непростительным.

— Какое наказание за Непростительные? — Гарри действительно было интересно.

— Жизнь в Азкабане или… ну, если действительно заслужишь — Поцелуй дементора, — почти шепотом произнес Блейз.

— Я бы выбрал жизнь в Азкабане, — поерзал Драко.

— Почему? Что такое поцелуй дементора?

— Дементоры — охранники Азкабана. Они жуткие магические существа, которые могут высасывать душу, — мрачно пояснил Малфой.

— Н-на самом деле? — Гарри запнулся даже при мысли о том, что его душа может выйти из тела.

— Да, также они заставляют тебя чувствовать, что ты никогда не будешь счастлив. Они находят все самые худшие воспоминания и заставляют тебя их переживать. Именно поэтому Азкабан ужасное место. Люди сходят с ума переживая худшие моменты своей жизни снова и снова, — Блейз прикусил губу.

Гарри вздрогнул, когда подумал, что ему придется переживать вспоминая каждый день как дядя Вернон избивает его. Вдруг ему в голову пришла мысль.

— Хм, насколько хорошо известны дементоры Азкабана?

Драко и Блейз странно поглядели на него, и Малфой ответил:

— Любой, кто вырос волшебником, безусловно, мог рассказать об ужасах Азкабана и дементорах.

— Да, многие родители используют их в качестве сдерживающего фактора плохого поведения. Расскажи своим детям, что раз они непослушные, Министерство на один день натравит на них дементоров, — добавил Блейз.

Гарри почувствовал себя неловко. Значит, Тонкс, вероятно, знала об этих дементорах. Это объясняло то, что она была чертовски расстроена, когда Поттер сказал, что его не заботит времяпровождение олуха лесничего в Азкабане.

Оставшуюся часть урока Локонс периодически устраивал викторину на знание «важных фактов» из его книг, в то время, как Гарри думал о том, как помириться с Тонкс. Гарри не приходилось беспокоиться о том, что Локонс вызовет его. Все решил случай, когда Гарри обвинил его в том, что Поттер не мог использовать одно из заклятий Чар, что, как утверждал профессор, тот создал. Локонс ответил, что Гарри не достаточно сильный волшебник, чтобы выполнить его, но после того, как Гарри сказал, что даже Флитвик не смог использовать заклятие, Локонс побагровел и начал говорить о погоде.

Когда занятие наконец-то закончилось, Гарри, Драко и Блейз покинули кабинет и вернулись в гостиную Слизерина.

— Интересно, где Джинни? — сказал Драко.

— Вероятно, в Запретной секции с Тонкс, — пожал плечами Блейз.

— Скорее всего. Мы вряд ли увидим их до ужина, — вздохнул Гарри. Он не знал, о чем ему говорить с Тонкс, ведь даже теперь, когда Поттер знал, насколько плохо в Азкабане,