Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ - Симон Шноль

У Л. А. была мощная лаборатория в Институте химфизики и в МГУ он работал по совместительству. Я не без сожаления оставил лабораторию на кафедре Медицинской радиологии ЦИУ Там был большой простор для экспериментальной работы. В моем распоряжении была практически полная коллекция радиоактивных изотопов, производимых в Советском Союзе. Практически полный набор всех меченых радиоактивными изотопами веществ. Полное благорасположение руководства — зав. кафедрой Василия Корниловича Модестова, дирекции и Ученого совета института. Я был самым молодым доцентом ЦИУ... Но я стремился в Университет, на Физический факультет, в надежде на сотрудничество с Л. А., с мечтой оказаться в атмосфере высокого интеллекта и фундаментальных научных проблем. Мне пришлось почти на два года прекратить экспериментальные исследования и погрузиться в заботы, связанные с созданием новой кафедры. Первые годы существования нашей кафедры совпали по времени с началом возрождения нашей науки после снятия идеологического пресса. Еще недавно шельмуемая, как империалистическое порождение, начала развиваться кибернетика. Во главе этого движения были А. А. Ляпунов и И. А. Полетаев (см. главу 37). Л. А. увлекался проблемой связи теории информации и термодинамики, рассматривал эти проблемы на наших семинарах. Яркими явлениями были лекции и семинары М. М. Бонгардта по распознаванию образов и личность и работы М. Л. Цетлина по «конечным автоматам». Крайне своеобразным был биологический семинар, руководимый математиком И. М. Гельфандом. Высшая нервная деятельность, работа мозга были предметом увлекательных семинаров и лекций А. Р. Лурии. Но главным было возрождение исследований в генетике, цитологии, молекулярной биологии и теории биологической эволюции. Тут у нас была уникальная возможность непосредственного общения с Н.В.Тимофеевым-Ресовским. Л. А. читал фундаментальные курсы — «Квантовая химия и строение молекул». «Основы физической химии». Содержание курсов было очень широким. Л. А. рассматривал в них также проблемы термодинамики и квантовой механики, имеющие отношение к биофизике, рассказывал об истории ключевых открытий. Впоследствии чтение этих и других курсов было передано выпускникам кафедры, ставшим профессорами и доцентами: А. К. Кукушкину, В. А. Твердислову. Л. В. Яковенко. А. Н. Тихонову, Ф. И. Атауллаханову В. И. Лобышеву А. А. Бутылину П. С. Иванову Я продолжал многие годы лекционный курс «Общая биохимия». Из него выделились впоследствии отдельные курсы лекций «Молекулярная биология», «Иммунология», «Основы фармакологии». Отдельные курсы лекций были и есть в настоящее время по «Биофизике клетки», «Фотосинтезу», «Физиологии». Это было замечательное время. Все нужно было делать заново и впервые. Нужно было предоставить возможность студентам-физикам получить второе фундаментальное образование. Так, чтобы получение первого фундаментального образования — физики — не нарушалось. Так, чтобы огромный фактический материал биологии не заслонил бы общие принципы и закономерности биологических явлений. Это было очень сложно. Были организованы курсы лекций — обзоров по основам биологии. В качестве преимущественной дисциплины для знакомства с принципами биологии была выбрана зоология беспозвоночных с бесценной месячной практикой на Беломорской биостанции МГУ (ББС) у Н.А. Перцова (см. главу. 40). Дочь Алексея Андреевича Ляпунова — Наталья Алексеевна — только что кончившая «мичуринский» биофак, но получившая настоящее общебиологическое образование в «домашних условиях», вела занятия по зоологии и организовывала курсы лекций по другим разделам биологии (см. главу. 37). Остро нехватало курса классической, «дрозофиллиной» генетики. Его не было в то время ни в одном вузе страны. Слова «ген», «хромосома», боясь обвинений в политической неблагонадежности, произносить все еще опасались. Но в это время, на Урале, в Миассово начал проводить свои «летние школы» Н. В. Тимофеев-Ресовский (см. главу 14) Первыми на эти школы по собственной инициативе поехали студенты-инициаторы (Сойфер, Иванов, Маленков, Туманян...). В 1961 г. в Миассово на летнюю практику поехал уже 3-й курс. Л. А. Блюменфельд и Н. В. Тимофеев-Ресовский стали друзьями. Лекции Н. В. по теории эволюции, генетике, истории науки, основам радиобиологии стали существенной частью образования биофизиков-физиков. Бесценную помощь в первые годы оказывал нам Александр Иосифович Шальников — заведующий кафедрой Низких температур — отец Тани Шальниковой. Мы получили от него в подарок спектрофотометры, термостаты и самописцы. Однако на факультете мы были чужими. Для облегчения «врастания» в Физический факультет к нам перешел с кафедры Волновых процессов Г. Н. Бере- стовский. Его диссертация была посвящена кабельным свойствам нерва. Он был, в сущности, сложившимся биофизиком-физиком и у них с И. А. Корниенко очень быстро установился дружеский и научный контакт. С той же целью к нам перевели трех аспирантов - И. Г. Харитоненкова с кафедры Физики полупроводников (?), Э. Г. Рууге с кафедры Ускорителей Ядерного отделения и С. В. Тульского с кафедры Радиотехники. Все они защитили кандидатские диссертации по новой для них, биофизической тематике под руководством Л. А. Прошло 50 лет. Профессор И. Г. Харитоненков работает на биофаке. Профессор Э. К. Рууге заведует лабораторией в Кардиологическом центре и все годы читает студентам нашей кафедры лекции по радиоспектроскопии. Доцент С. В. Тульский - «фундамент» кафедры, выполняющий множество обязанностей, связанных с ежедневными педагогическими и административными делами и читающий лекции и ведущий практикум по радиотехнике. Важная роль на кафедре в первые десятилетия была у Сергея Николаевича Чернова — механика, «мастера на все руки». Он, как и Л. А. ушел на фронт в 1941 г., и участвовал в тяжелейших боях в пехоте. Он рассказывал, как в знойное лето 1942 (?) года, из-за интенсивного обстрела, на передний край, в окопы не доставляли воду. Была постоянная жажда. Засохшие, пропотевшие гимнастерки затвердевали - их можно было снять и поставить на землю - они сохраняли «фигуру». Он был очень тяжело ранен и демобилизован в 1943 г. Мы обязаны ему многими приспособлениями и приборами и стилем общения спокойного мудрого человека. Завершением этого процесса кадрового укомплектования был приход к нам в 1961 г. Галины Николаевны Зацепиной. До этого она занималась ядерной физикой. Об этих занятиях она ничего не рассказывала, но было известно, что ее работа была связана с опасностью облучения нейтронами. Если облучение и было, оно не отразилось не ее облике красавицы. Она бесстрашно стала осваивать совсем новые для нее области знания. Это, несколько наивное, бесстрашие позволяло ей выдвигать оригинальные гипотезы для объяснения биофизических проблем. Эта оригинальность и смелость мысли ярко отразились в последующие годы в ее кандидатской и докторской диссертациях, посвященных свойствам воды и водных растворов. В результате образовался разнообразный и бодрый коллектив. Потом, по мере окончания МГУ, в число сотрудников кафедры стали входить наши выпускники (2-й выпуск — А. К. Кукушкин и Т. А. Преображенская, 4-ый — В. А. Твердислов; 6-й — В. И. Лобышев; 7-й — М. К. Солнцев; 9-ый — Ф. И. Атауллаханов; 12-ый — А. Н. Тихонов и Л. В. Яковенко; 19-ый - Г. Б. Хомутов; 26-й - А. А. Бутылин; 28-й - П. С. Иванов; 30-ый — С. А. Яковенко; 38-й — Е. Ю. Симоненко; 42-й — А. А. Дементьев). Было бы несправедливостью забыть, что еще за несколько лет до решения о создании специализации «Биофизика» на Физическом факультете МГУ, Наталья Сергеевна Андреева неоднократно выступала с яркими рассказами на конференциях и семинарах о перспективах в изучении белков, открывающихся при исследовании их структуры методами рентгеновской кристаллографии. Она выступала от имении кафедры «Физики твердого тела», руководимой Г. С. Ждановым и В. И. Ивероновой. Кафедры, на которой до войны был В. А. Крылов (см. главу 21) Н. С. приняла живое участие в комплектовании группы нашего будущего 2-го выпуска. Выпускница этой кафедры Наталья Георгиевна Есипова «приняла флаг» из рук Н. С. Андреевой, и с первых лет создания нашей кафедры создала и читает лекционный курс «Физика биополимеров». Она знаменита работам по структурам коллагенов и, особенно, по соответствию этих структур свойствам воды и разным температурным условиям, в которых функционируют эти белки. Ее эрудиция безгранична. Ее лекционный курс уникален. Этому способствует ее, продолжающаяся многие десятилетия работа в качестве ответственного секретаря журнала Биофизика. Она знает все - ей по необходимости приходится читать все статьи, присылаемые в журнал. В этом качестве почти все эти годы она тесно сотрудничала с Л. А. Блюменфельдом. Журнал Биофизика Основателем журнала был Глеб Михайлович Франк. Им был определен особый стиль этого журнала, соответствующий его главному лозунгу: «не гасите пламя!». Это, возможно, единственный академический журнал с таким лозунгом. Здесь особенно ценят статьи, содержащие новые экспериментальные данные, но могут опубликовать и гипотезы, посвященные трудным проблемам. Н. Г. Есипова и Л. А. вполне следовали этому лозунгу. После смерти Г. М. Франка главным редактором много лет был А. А. Красновский. Он пытался сделать отбор публикуемых статей более строгим, полагая мерой достоинства журнала процент отклоняемых работ. Я был в те годы также членом этой редколлегии и получал большое удовольствие от того, как Л. А. и Н. Г. следовали лозунгу Г. М. Франка при сопротивлении А. А. Красновского. Следует заметить, что острые дискуссии нисколько не омрачали общую дружескую обстановку в редколлегии. Об этом отчасти можно судить по стихотворению, написанному Л. А. к юбилею А. А. Красновского. А. А. Красновстму 26 августа 1983 г. Не в стиле оды иль элегии, А просто от избытка чувств От нашей сложной редколлегии Я Вас приветствовать хочу Вам «Биофизика» поручена, И Вы, как смелый капитан, Ее ведете по излучинам, А мы — за Вами по пятам Мы изменяем все названия, Чтоб автор не воображал, И нет роскошнее издания, Чем наш оранжевый журнал! И рецензентов мы не спросим, Что, рецензент умнее нас? Статьи по профилю отбросим, А Либермана, так анфас! Покамест сроки сильно сдвинуты, Но наша сбудется мечта, Когда процент статей отринутых Мы с Вами доведем до ста. И если я не стану шизиком, То эдак через десять лет, Спрошу, что значит «Биофизика»? И точный получу ответ. Прошло более 25-ти лет. Точное определение понятия «Биофизика» еще не сформулировано... Редколлегию после А. А. Красновского возглавил Е. Е. Фе- сенко, а Л. А. остался в удобном для него качестве — зам. главного редактора. С Е. Е. у них не было разногласий и вместе с Н. Г. они еще много лет сохраняли «остров свободной научной прессы» в море научной информации. Проблемы биологического образования студентов-физиков. ББС МГУ. Миассово, летние и зимние школы по молекулярной биологии Для воспитания исследователей биологических проблем лекции и семинары не могут заменить непосредственных впечатлений от «естественной среды обитания» и живущих в этой среде растений и животных. У студентов-физиков очень мало возможностей для таких впечатлений. Идеальным местом для получения таких впечатлений вместе с конкретными знаниями биологии является Беломорская Биостанция МГУ — ББС (см. главу 39). Ко времени создания нашей кафедры, заботами и трудами Н. А. Перцова, ББС стала прекрасным местом для проведения студенческой практики. Соответственно, из всех биологических курсов именно Зоология беспозвоночных животных была оптимальна для формирования облика таких исследователей. А если к этому прибавить просторы тайги, почти не- заходящее летом Солнце, поразительные краски Севера, крики чаек и пролетающих гагар, тишину и оранжево-желтую морошку по берегам болот, чернику и бруснику вдоль таежных тропинок и внезапно открывающиеся при выходе на берег морские заливы ... А еще чрезвычайное разнообразие разных животных — губок, медуз, морских звезд, полихет, голожаберных моллюсков, гребневиков, балянусов... Их названия сохраняются в памяти как стихи. Приплывающие иногда тюлени, шумно дышащие белухи и весь строй жизни, определяемый приливами и отливами со всем понятными словами «низкая вода», «высокая вода»... А еще ловля трески и наваги, и много еще чего... Ботанические экскурсии и занятия ботаникой «на подножном» материале. Маршруты по тайге с В. Н. Веховым или В. Р. Филиным. Все это, в самом деле, «впечатывается» в память и становится нестираемыми «впечатлениями», самыми яркими воспоминаниями в жизни. Ведь было же, что Армен Сарвазян (лето 1961 г.), боясь упустить ежеминутную смену и игру красок и оттенков, старался почти весь месяц вовсе не ложиться спать, и поселился среди черных скал на берегу... (на литорали). С I960 г. практика на ББС стала важной частью образования биофизиков на Физическом факультете. В разные годы к впечатлениям беломорской практики добавлялось Миассово на Биостанции у Н. В. и Е. А. Тимофеевых-Ресовских, Хибины, Звенигородская биостанция, Пущинская практика. Но практика на ББС оставалась главным событием кафедральной жизни поколений студентов. Николай Владимирович часто останавливался в доме Нины Николаевны и Льва Александровича. Замечательные вечера - рассказы, чай, коньяк и пение (когда к ним присоединялся Саша Коган с гитарой). Это там Н. В. сформулировал (без звериной серьезности!) определение: «Блюм, конечно, самый умный на Физическом факультете, а значит самый умный в Университете! А, следовательно, и в Москве. Следовательно, и во всем Советском Союзе и, следовательно, во всем мире... ». Эту формулу он весело озвучивал еще не раз на наших кафедральных праздниках. Л. А. посвятил Н. В. несколько своих стихотворений. Вот одно из них: