Американская трагедия - Теодор Драйзер

— Но, ради всего святого, каким образом все эти штуки, разыгранные с мужчиной такого сложения, как мистер Ньюком, могут доказать, что произошло с девушкой роста и веса мисс Олден? — настаивал Белнеп.

— Ладно, поставим сюда девушку роста и веса мисс Олден!

Тотчас же была вызвана Зилла Саундерс и поставлена на место Ньюкома. Но Белнеп тем не менее настаивал:

— Ну и что же? Условия совсем другие. Эта лодка не на воде. И нет таких двух людей, которые одинаково воспринимали бы случайные удары или с равной силой им сопротивлялись.

— Так вы не считаете допустимым этот наглядный опыт? — обернувшись к нему, язвительно спросил Мейсон.

— О, пожалуйста, продолжайте, если вам угодно. Ведь всякому ясно, что ваши опыты ничего не доказывают, — многозначительно ответил Белнеп.

Итак, Клайд по указаниям Мейсона должен был толкнуть Зиллу „примерно так же сильно“ (думалось ему), как он нечаянно толкнул Роберту. И она отшатнулась, но только слегка, и при этом ей удалось схватиться руками за борта лодки и, следовательно, спастись. Белнеп полагал, что его возражения сведут на нет мейсоновский опыт. Однако у присяжных создалось впечатление, что Клайд, движимый сознанием своей вины и страхом смерти, вероятно, постарался изобразить свои действия куда менее зловредными, чем они, без сомнения, были на самом деле. Ведь показали же врачи под присягой, какова могла быть сила этого удара, так же как и другого, по темени? И ведь Бэртон Бэрлей свидетельствовал, что он обнаружил на фотографическом аппарате волосы Роберты? А крик, слышанный той свидетельницей? Как это понять?

Но после этой сцены в суде объявлен был перерыв до следующего дня.

На другое утро, едва простучал молоток судьи, поднялся Мейсон, по обыкновению, бодрый, напористый и злой. А Клайд провел прескверную ночь в своей камере. Его усиленно накачивали и подбодряли Джефсон и Белнеп, после чего он решил держаться возможно хладнокровнее и тверже, с видом ни в чем не повинного человека, но ему не хватало настоящего мужества и энергии, чтобы справиться с подобной задачей, ибо он был убежден, что все здесь враги ему и глубоко уверены в его виновности. А Мейсон начал ожесточенно и неистово:

— Итак, Грифитс, вы все еще утверждаете, что пережили душевный переворот?

— Да, сэр, утверждаю.

— Вы когда-нибудь слышали об утопленниках, возвращенных к жизни?

— Я вас не совсем понимаю.

— Вы, конечно, знаете, что людей, погрузившихся в воду и больше не вынырнувших, — тех, кого считают утонувшими, — иногда удается воскресить? Им оказывают первую помощь: делают искусственное дыхание или перекатывают по бревну или бочке и таким образом возвращают к жизни.

— Да, сэр, как будто слышал. Рассказывали об утопленниках, которых удавалось оживить, но, по-моему, я никогда не слыхал, как именно это делается.

— Никогда не слыхали?

— Нет, сэр.

— А о том, сколько времени человек может пробыть под водой и все-таки потом ожить?

— Нет, сэр. Никогда не слыхал.

— Никогда, к примеру, не слыхали, что можно вернуть к жизни человека, который оставался под водой целых пятнадцать минут?

— Нет, сэр.

— Стало быть, когда вы добрались до берега, вам не пришло в голову, что вы еще можете позвать на помощь и тем самым спасти мисс Олден?

— Нет, сэр, это мне не пришло в голову. Я думал, что она уже мертва.

— Понимаю. Ну, а пока она была еще жива и держалась на воде, как было дело? Вы ведь отличный пловец, так?

— Да, сэр, я плаваю недурно.

— Скажем, настолько недурно, что могли спастись, проплыв более пятисот футов в одежде и башмаках. Это верно?

— Пожалуй, тогда я проплыл такое расстояние… да, сэр.

— Безусловно, проплыли — и весьма недурно для человека, который не мог проплыть тридцати пяти футов до перевернувшейся лодки, скажу я вам, заключил Мейсон.

Белнеп хотел было заявить протест и потребовать, чтобы подобные выпады не включались в протокол, но Джефсон удержал его.

Далее Клайду пришлось рассказать обо всех своих упражнениях по части гребли и плавания и о том, сколько раз он катался по озерам в столь ненадежном суденышке, как байдарка, причем никогда с ним не случалось ничего плохого.

— В первый раз, на озере Крам, вы ведь катали Роберту на байдарке, так?

— Да, сэр.

— Но тогда с вами не приключилось никакой беды?

— Нет, сэр.

— Тогда вы были сильно влюблены в нее, верно?

— Да, сэр.

— А в тот день, когда она утонула в озере Большой Выпи и когда у вас была надежная, устойчивая лодка, вы уже вовсе не были влюблены в мисс Олден?

— Я ведь говорил, что я тогда чувствовал.

— И, конечно, не может быть никакой связи между теми фактами, что на озере Крам вы были влюблены в нее, а на Большой Выпи…

— Я уже сказал, что я тогда чувствовал.

— Но вы все же хотели от нее отделаться, так? Не успела она умереть, как вы побежали к другой девушке. Ведь вы этого не отрицаете, верно?

— Я уже объяснил, почему я это сделал, — повторил Клайд.

— Объяснили! Объяснили! И вы воображаете, что хоть один здравомыслящий, порядочный, разумный человек поверит вашему объяснению, так, что ли?

Мейсон был вне себя от ярости, и Клайд не осмелился возражать. Судья, предвидя протест со стороны Джефсона, прогремел заранее: „Протест принят!“ Но Мейсон уже продолжал:

— А скажите, Грифитс, может быть, вы управляли лодкой немножко неосторожно — самую малость, и сами ее перевернули?

Он подошел еще ближе и подмигнул Клайду.

— Нет, сэр, я не был неосторожен. Это был несчастный случай, и я не мог его предотвратить.

Клайд был совершенно спокоен, хотя бледен и утомлен.

— Несчастный случай. Примерно как тот, другой случай, в Канзас-Сити. Вы вполне освоились с такого рода несчастными случаями, не так ли, Грифитс? с расстановкой, издевательски произнес Мейсон.

— Я уже объяснял, как это случилось, — устало ответил Клайд.

— Вы вполне привыкли к несчастным случаям, которые приводят к смерти девочек или девушек, верно? И вы всегда сбегаете потом, когда какая-нибудь из них умирает?

— Протестую! — выкрикнул Белнеп, срываясь с места.

— Протест принят, — резко сказал Оберуолцер. — Никакие другие несчастные случаи к данному процессу отношения не имеют. Попрошу обвинителя держаться ближе к делу.

— Скажите-ка, Грифитс, — продолжал Мейсон, очень довольный, что отплатил Джефсону за извинение, которое ему пришлось прежде принести в связи с происшествием в Канзас-Сити, — когда лодка опрокинулась после вашего нечаянного удара и вы и мисс Олден оказались в воде, на каком расстоянии вы были друг от друга?

— Право, я тогда не заметил.

— Довольно близко, так? Вряд ли много дальше, чем на расстоянии фута или двух, примерно так, как вы стояли в лодке?

— Не знаю… Я не заметил… может быть, и так, сэр.

— И не настолько близко, чтобы схватить ее и удержать, если бы вы этого хотели? Ведь вы для того и вскочили, когда увидели, что она падает, так?

— Да, для того я и вскочил, — с усилием ответил Клайд, — но я был не настолько близко, чтобы подхватить ее. Я помню, что сразу ушел под воду, а когда выплыл, она оказалась несколько дальше от меня.

— На каком же расстоянии, точнее? Как отсюда до этого конца скамьи присяжных? Или до того конца? Или вполовину этого, или как?

— Право же, я совершенно не заметил. Примерно как отсюда до того конца, мне кажется, — солгал Клайд, преувеличивая расстояние по крайней мере на восемь футов.

— Неужели! — воскликнул Мейсон, изображая величайшее изумление. — Вот эта лодка опрокидывается, вы оба почти рядом падаете в воду, а когда выплываете на поверхность, оказываетесь чуть ли не в двадцати футах друг от друга? Не кажется ли вам, что на сей раз ваша память вас немножко подвела?

— Ну, так мне показалось, когда я вынырнул.

— Ну, ладно, — а после того как лодка опрокинулась и вы оба вынырнули на поверхность, где вы оказались по отношению к лодке? Вот лодка, — в каком месте зала вы должны находиться — в смысле расстояния, я хочу сказать?

— Но я же сказал, что я этого сразу точно не заметил, когда вынырнул, повторил Клайд, беспокойно и неуверенно оглядывая простирающийся перед ним зал. Мейсон явно готовил ему западню. — Мне кажется, примерно на таком расстоянии, как отсюда до барьера за вашим столом.

— Стало быть, футов тридцать — тридцать пять, — выжидательно и коварно подсказал Мейсон.

— Да, сэр. Пожалуй, около того. Я не совсем уверен.

— Итак, вы были вон там, а лодка здесь, — а где в это время была мисс Олден?

И Клайд понял, что у Мейсона на уме какой-то план, основанный на математических или геометрических расчетах, при помощи которого он намерен установить его виновность. Он мгновенно насторожился и взглянул в сторону Джефсона. При этом он не мог сообразить, как бы ему поместить Роберту подальше от себя. Он сказал, что она не умела плавать. Тогда не должна ли она быть ближе к лодке, чем он? Да, несомненно! Безрассудно, наугад он схватился за мысль, что лучше всего сказать, будто она была примерно в половине этого расстояния от лодки, — скорее всего не дальше. Он так и сказал.