Маркс и Энгельс - Галина Серебрякова

Фронт был в Париже везде. Борьба разгоралась — страшная, упорная, беспримерно героическая. По одну сторону баррикад были голодные, оборванные люди, терпящие недостаток во всем, начиная от оружия, медикаментов и хлеба, по другую — сытые, отлично экипированные и вооруженные полчища немецких солдат и французских реакционеров. Но коммунары поставили на карту самую жизнь. Что могло сравниться с ними по силе воли?

На площади Бланш батальон женщин под командой Луизы Мишель и Елизаветы Дмитриевой показал чудеса храбрости. Когда позицию уже невозможно было удерживать, батальон отошел на несколько сотен метров далее, на площадь Пигаль, где вновь сразился с неприятелем, и так отступал с одной баррикады, чтобы возобновить эту смертельную борьбу за следующим укрытием.

Великий коммунар генерал Домбровский погиб в дни «кровавой недели» 23 мая 1871 года. Он был смертельно ранен, когда верхом на коне под градом пуль объезжал баррикады.

— Думайте только о спасенье Республики, — прошептал он соратникам.

Едва весть о гибели Домбровского разнеслась по Парижу, на Монмартре внезапно смолкли пушки. Это канониры и бойцы оставили свои посты, чтобы проститься с любимым командиром. Тело героя Коммуны принесли в ратушу, в ту самую голубым штофом обитую комнату, где обычно заседала Коммуна и столько раз горячо и убедительно выступал замечательный полководец, единственным недостатком которого была чрезмерная отвага. Его военные познания, полученные в Академии Генерального штаба в Петербурге, очень пригодились и в дни польского восстания 1863 года и Парижской коммуне. Вдали от родины поляк Домбровский отдал свою жизнь за первую в мире пролетарскую революцию. Как и его друг Врублевский, он считал себя братом и защитником всех трудящихся мира.

Ночью при свете факелов тело Домбровского, обернутое в красное знамя, повезли на лафете к кладбищу Пер-Лашез. На площади Бастилии погребальный кортеж задержали коммунары. Они положили погибшего героя у подножья Июльской колонны и под звуки барабанов, бивших поход, совершили обряд последнего прощания, бережно целуя величавый лоб отважного генерала. Никто из них не скрывал слез В это же время к кладбищу из разных улиц тянулись десятки других погребальных дрог. Никаких украшений, кроме красных знамен и черного крепа, не было на них. Впереди шли, отбивая похоронную дробь, барабанщики. Позади играла музыка того легиона, к которому принадлежали павшие защитники Коммуны. Опустив ружья дулами вниз, шли проводить товарищей национальные гвардейцы. Одежда и их строгие лица были опалены порохом, бинты свидетельствовали о незаживших ранах. За дрогами медленно шествовали вдовы, сироты, друзья и рабочие делегации округа. Эти люди, как и те, кого они хоронили, с детства знали, что революция — это борьба не на жизнь, а на смерть. Их предки, такие же неимущие, умирали в годы первой революции, их отцы и матери бились и гибли в 1830 и 1848 годах. Многие из тех, кто был убит или расстрелян в дни поражения Коммуны, родились 23 года назад, когда мостовые Парижа пропитала кровь борцов июньских баррикад.

Камни Парижа. Они слышали последние вздохи мучеников Коммуны, вбирали их кровь, служили им опорой и ложем. Безмолвные и холодные, они были свидетелями такой жестокости, которая смягчала горечь смерти. Бесцветные немые стены каменоломни, набережные Сены, плиты бульваров и улиц — суровые памятники революций, покрытые человеческой кровью безыменных героев, которые были преисполнены жалостью и любовью к таким же несчастным, как они.

Дмитриева была ранена на одной из баррикад в районе Бастилии. Несмотря на большую потерю крови, она отказалась оставить боевых товарищей и продолжала сражаться. Проявляя поразительную храбрость, с ней рядом бился с врагами молодой венгр Лео Франкель, член Парижской коммуны и Интернационала. Пуля пробила ему руку; в это время версальцы перешли в наступление на последнюю баррикаду, но коммунары задержали отряд — они подожгли фитили пороховых бочек. С риском для жизни бойцы провели Дмитриеву и Франкеля через линию фронта, на которой были германские войска.

С первых дней провозглашения Парижской коммуны Маркс тщательно собирал и изучал все сведения о ее деятельности: материалы французских, английских и немецких газет, информацию из Парижа, документы о членах правительства Тьера. 18 апреля 1871 года на заседании Генерального совета Маркс предложил выпустить воззвание ко всем членам Интернационала относительно «общей тенденции борьбы» во Франции. Маркс работал над этим документом в течение целого месяца. Сначала им были написаны первый и второй наброски, после чего он приступил к составлению окончательного текста воззвания.

30 мая 1871 года, через два дня после падения последней баррикады в Париже, Генеральный совет единодушно одобрил прочитанный Марксом готовый текст воззвания Интернационала о гражданской войне во Франции. Оно было опубликовано в Лондоне в июне 1871 года на английском языке в виде брошюры в 35 страниц, тиражом в одну тысячу экземпляров. Но первое издание быстро разошлось, и вскоре потребовалось второе, которое распространялось по удешевленной цене среди рабочих. В августе того же года было выпущено третье английское издание.

В 1871–1872 годах это воззвание, озаглавленное «Гражданская война во Франции», было переведено на французский, немецкий, русский, итальянский, испанский и голландский языки.

Перевод новой работы Маркса на немецкий язык был сделан Энгельсом и опубликован в Германии в газете «Народное государство», а впоследствии издан брошюрой в Лейпциге. На русском языке первое издание «Гражданской войны во Франции» появилось в 1871 году в Цюрихе.

В этом произведении Маркса получило дальнейшее развитие учение о классовой борьбе, государстве, революции и диктатуре пролетариата. И опять, как в «Восемнадцатом брюмера», со всей силой проявился поразительный дар Маркса угадывать значение и последствия великих исторических событий в момент, когда они совершаются.

Еще в «Восемнадцатом брюмера» Маркс высказал мысль о необходимости слома буржуазной государственной машины во время пролетарской революции. Развивая дальше это положение в «Гражданской войне во Франции» и рассматривая буржуазное государство как общественную силу, организованную для социального порабощения трудящихся, как машину классового господства, Маркс приходит к заключению, что рабочий класс не может просто овладеть этой машиной и пустить ее в ход для своих целей. Старая государственная машина должна быть сломана. Пролетариат, как это показала Парижская коммуна, создает свою новую форму государства — диктатуру пролетариата.