"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

Они с доном Хуаном были в Антверпене через неделю после «испанского гнева». Армия наемников, не получившая жалованья, вошла в город, и три дня творила в нем, что хотела.

«Семь тысяч человек убито», — сказал ему дон Хуан. Телеги с трупами все еще шныряли по городу, и они ехали как раз за такой — на улице был стылый ноябрь, тела были синевато-белые, у многих женщин была сорвана кожа с головы — вместе с волосами.

— Примерзают ко льду, а потом их отдирают — сказал дон Хуан. «Зимой, конечно, воевать тяжелее, но болезней меньше, хотя бы этого можно не бояться».

Вокруг лежал растоптанный копытами лошадей, грязный, окровавленный снег, и Петя, ехавший за полководцем, все вспоминал ту встречу, месяц назад.

Они оба были одеты крестьянами, и приехали на таких же незаметных коньках.

— У тебя есть деньги? — вместо приветствия спросил Джон.

Петя потянулся за кошельком.

— Хотя бы двести тысяч флоринов, к следующей неделе — горько усмехнулся разведчик.

— Мне еще нашим солдатам платить, — сказал онемевшими на холоде губами Петя. «И даже если я все продам, там, в Лондоне, — он показал на север, — так быстро это не сделать. И потом, это же не только мое, там и Стивена деньги…

— Стивена! — разведчик вдруг взорвался. «Твой брат и Фрэнсис Дрейк дали королеве отличный совет — конфисковать груз с испанских кораблей, которые везли сюда, в Нижние Земли, золото.

Был шторм, он послали сигнал бедствия, им разрешили укрыться в плимутской гавани, а потом выпустили — но только уже без денег на борту.

— А для чего было то золото? — спросил Петя.

— Для наемников, — устало ответил Джон. «Теперь они просто зайдут в Антверпен, и будут его грабить. А четыреста тысяч флоринов ушло в английскую казну.

Ну, за исключением процента, полученного твоим братом — он его потратит, как обычно — на вино и шлюх», — разведчик подстегнул конька, и, развернувшись, пропал в полуночной тьме.

Петя даже ничего не мог сделать — нельзя было оставлять без жалования солдат Хуана Австрийского, иначе они бы тоже взбунтовались.

Воронцов наскоро собрал пару десятков тысяч флоринов, и послал их в Антверпен, но основной долг остался не выплаченным. Смотря на трупы на улицах, и разграбленные лавки, Петя вдруг, — сам не зная почему, — подумал: «Привезти бы сюда Степана. А, впрочем, зачем? Он бы опять сказал свое любимое: «это война и я воюю».

— Я, ваше высочество, любил, — синие глаза Корнеля погрустнели. «Даже два раза. И был женат, как вы знаете».

— Так вот, я влюблен, — заявил Хуан.

— Опять? — Пьер, как ни старался, не мог удержаться от улыбки.

— Я же только что с этой встречи со штатгальтером, — Хуан присел у стола.

— Как прошло? — поинтересовался финансист

— Упрямый голландский боров, — махнул рукой дон Хуан. «Я согласился на Гентский мир, а он все равно не захотел выдавать де ла Марка, сказал, что сам с ним разберется. Не верю я ему, они там все, — Хуан сцепил пальцы и показал Корнелю, — одной веревочкой вязаны, бандиты. Но это не главное, Пьер! Там я встретил ее!

«Слава Богу, подписывает, — мысленно перекрестился Петя, — «не зря я ему две недели твердил: «Ваше высочество, будьте благоразумней, не надо упрямиться».

— На переговорах? — нахмурил брови Корнель.

— На обеде после. Ее мамаша — какая-то немка, приживалка Шарлотты Бурбонской. Там и сама дамочка ничего, хотя, на мой вкус, старовата, но дочь ее, Пьер — само совершенство! — дон Хуан закатил глаза. «Глаза, — как изумруды, смуглая кожа, волосы цвета андалузской ночи. Ей лет четырнадцать».

— Ну что я тебе могу сказать, — Корнель вздохнул. «Вряд ли, дружище, ее выдадут за тебя замуж — она наверняка протестантка.

— Кто говорит про брак? — Хуан Австрийский расхохотался. «За все эти годы, что ты меня знаешь, — я хоть раз говорил о браке? И сейчас не говорю».

— Все же, — осторожно заметил Пьер, — наверняка она из приличной семьи.

— Ее мамаша — всего лишь купеческая вдова, — отмахнулся дон Хуан, — золото быстро заткнет ей рот. И потом, Пьер, ты же знаешь мои финансы как свои пять пальцев — всем своим незаконнорожденным детям я плачу хорошее содержание. И их матерям — тоже.

— Но как ты собираешься ее заполучить? — спросил Пьер.

— На то есть свои пути, — загадочно сказал Хуан Австрийский и вышел.

«Какая это любовь на моей памяти?» — Петя вздохнул, стал считать на пальцах, и тут же сбился. «Нет, — он потянулся за маленьким томиком, где он вел учет личным финансам полководца, — «лучше проверить по выплатам, так надежнее. Хотя не все от него рожали, конечно».

— А некоторые, — Воронцов усмехнулся, — скорее всего, и не от него. А деньги мы все равно выдаем, мы щедрые. Господи, восемь уже! Ну, значит, скоро жди девятого. Или девятую».

— Проходите, кто там по очереди! — крикнул он в раскрытую дверь. «Скоро я уйду обедать, так что остальным придется подождать».

С лестницы раздался недовольный ропот.

— Нечего, — пробормотал Петя и, не глядя, протянул руку: «Месье Термо?».

Увидев исправленный счет, Воронцов поморщился: «Начиркали так, что разобрать невозможно. Ладно, получайте», — он открыл ящик стола и стал отсчитывать серебро.

Тюрнхаут, замок герцогов Брабантских

Шарлотта Бурбонская положила голову мужу на плечо.

— Оставалась бы я католичкой, — рассмеялась женщина, — сейчас бы сто свечей у статуи Божьей Матери зажгла. Как хорошо, что ей надо в Антверпен.

— Да, — Вильгельм вдохнул сладкий запах волос жены, — я уж было хотел охоту затеять в тех краях. Но это расходы, надо было бы окрестных дворян приглашать, — он поморщился, — людей было бы много вокруг, и крику было бы — не оберешься. А так — очень удобно, — он поцеловал жену.

— Ну, если бы она не поехала, я бы ей предложила осмотреть окрестности, — Шарлотта зевнула, — но тогда пришлось бы брать наших детей, а зачем их подвергать лишнему риску?

С ее детьми что случится — мне все равно, это не моя, и не твоя кровь. А что с ее охраной, ты поговорил с капитаном?

Вильгельм усмехнулся.

— Разбегутся при первом же выстреле, как я и велел. Де ла Марк, мне доносят, в это время будет возвращаться по той дороге в свое логово, этот Мон-Сен-Мартен, так что все складывается, как нельзя удачно.

Нам сам Господь послал миссис Бенджамин. Ты ж помнишь, сколько мы в прошлом году не отправляли убийц к Виллему — все было безуспешно. А сейчас, с Божьей помощью, мы от него, наконец, избавимся».

— А вдруг он не клюнет? — заволновалась Шарлотта.

— Дорогая, — нежно сказал муж, — Виллем все-таки рыцарь. У него пять веков благородных предков за спиной. Он не сможет пройти мимо женщины, на которую нападают.

Англичанину, кстати, это не очень по душе пришлось, но тут не он хозяин, а я, — штатгальтер нахмурился, — так он заткнулся. Единственно, он просил ее, по возможности, не насиловать — сказал, мол, нехорошо это, она все же наша гостья и так далее.

— И что ты ответил? — Шарлотта погладила свой живот. "Опять ворочается", — она взяла руку мужа и притянула к себе. "Как Луиза".

— Нет, — Вильгельм прислушался, — Луиза тише была. Мальчик, наверное. А ответил я, милая Лотти, что, мол, конечно, объясню гезам, — не надо ее трогать. А там уж — вспомнят они, или нет — я гарантий дать не могу.

— Ну, не гезы, так Виллем, — махнула рукой Шарлотта. "Она с ним только из благодарности переспит, у нее почти три года мужчины не было, сама мне говорила".

— Это уж ее дело, — когда, с кем и сколько, — штатгальтер обнял жену. "Главное, чтобы Виллем оказался в Дельфте — а там мы уже сами с ним разберемся. Англичанин сказал, что в Амстердаме все готово, как вернемся домой — нам это доставят".

— Думаешь, Виллем сам ее повезет в Принсенхоф? — поинтересовалась Шарлотта.

— Не преминет, — отозвался муж. «Не такой он человек, чтобы спасенную им даму одну домой отпускать. Или даже с охраной — все же наемники, нельзя им доверять. И да, амстердамское снадобье сделали в виде бусины, как ты и просила. Справишься?