Проект «Геката» (СИ) - "Токацин"

Он включил напылитель и осторожно провёл по царапине. Ему было не по себе. «Пока твэл отдельно, эксперименты, в общем-то, безопасны. А вот когда он внутри сборки…»

— Тебе, по-моему, не нравится сама идея, — осторожно сказал Хольгер, тронув его за плечо. — А ведь она не так бессмысленна. Большой портал, существующий долгое время, не так-то легко прожечь. Крейсер проложит путь и себе, и флоту — и закроет его за собой, отсекая врага.

— Расскажи это Линкену, пусть посмеётся, — угрюмо отозвался Гедимин. Соображения Хольгера его не успокоили, скорее наоборот. Теперь он думал ещё и о непонятной, никем не изученной мембране — и о многих сотнях отверстий в ней. «Вот вывернет галактику наизнанку от таких полётов — и будет нам и крейсер, и флот…»

13 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон — кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Хольгер отдал Гедимину последний флиевый экран — и отошёл в сторону, с опаской следя за тем, как сармат закрепляет его на дуге электромагнита над реактором. Сейчас дуга была почти пуста, не считая двух серебристых цилиндров из флии — по одному над каждой из краевых сборок; все стержни были сброшены — реактор ещё не запускали.

— Готово, — Гедимин выключил «лучевое крыло» и мягко приземлился. На секунду он поднял взгляд на серебристый цилиндр, одобрительно кивнул и быстро прошёл вдоль реактора, ощупывая воздух растопыренными пальцами. Всё было в порядке — во всяком случае, как обычно, без тревожащих изменений.

— И линзы тоже готовы, — Хольгер указал на конструкции, закреплённые в паре метров от реактора — впереди и немного сбоку. Гедимин на секунду задумался, где у реактора перёд, и решил, что по ходу корабля, на который его поставят, — с той стороны, где нос, и где должны будут сходиться пропущенные через систему линз лучи.

— Проверишь? — спросил Хольгер, оглядываясь на конструкции из рилкара, проложенного ипроновой фольгой, и обсидиановых пластин. — Исгельт у себя уже их облучал. Хорошие линзы. Торий действительно для них полезен.

— Значит, всё в порядке, — Гедимин посмотрел на линзы и кивнул. — Перепроверять незачем.

Ему было не по себе — как обычно перед запуском, но сегодня — ещё сильнее. Охранники вышли, удалился и Хольгер, — он хотел остаться, но Гедимин выставил его в безопасную лабораторию, подальше от реактора. Там, где должны были сойтись лучи, не было ничего, кроме вакуума — и, если координаты будут заданы правильно, ничего не должно было быть на той стороне, за проделанным порталом. «А если нет…» — Гедимин вспомнил предполагаемые параметры портала и невольно вздрогнул.

…Дуга электромагнитов включилась, медленно поднялись стержни; Гедимин наблюдал за ними из-за непроницаемого экрана — как золотистое отделяется от серого с прозеленью, как сине-зелёное разгорается ярче, как исчезает с монитора лишняя строка — выходит из строя лишний, внесённый для «люфта» термодатчик… В этот раз его пришлось положить на пол — реактор собрали без корпуса, и прикрепить датчики было не к чему. Гедимин не был уверен, что устройства, лежащие на полу, засчитаются как часть реактора, — но эта хитрость сработала, и сигма-излучение, начавшее едва заметно пульсировать, мгновенно выровнялось. Ремонтник на секунду задумался о пульсациях полезных и опасных, но очередной скачок показателей на мониторе отвлёк его от глупых мыслей. Пора было опускать концы стержней, готовясь к «манёвру» — так сармат называл про себя эту манипуляцию. «Манёвр «Прожиг»,» — подумал он, криво усмехнувшись. «Гиперпрыжок, как говорят в этой их… фантастике.»

На самом деле до «манёвра» было ещё далеко. Медленно набирал обороты запущенный «с толкача» главный ротор, ждали своей очереди дополнительные. Необходимости в их запуске не было — Хольгер даже предлагал не трогать их, но Гедимин хотел посмотреть, как будет работать вся система на летящем корабле. На несколько секунд он представил себя в реакторном отсеке настоящего крейсера, мысленно подставив в кадры кинохроники ту модель, которую принёс Константин. «Вот и корабль,» — ему вспомнилась далёкая Земля, овраг в северном лесу и «почти достроенный» «Скат», так никуда и не полетевший. «Может, в этот раз взлетим.»

Ипроновые барьеры по бокам реактора резко поднялись к потолку, системы линз наклонились. Гедимин быстро, не отрывая руки, провёл пальцами по клавишам. Теперь он следил только за четырьмя твэлами во всей системе; все четыре располагались по краям, два из них он прикрыл экранами из флии. «Сигма» и «омикрон», стремительно изменяя интенсивность, текли сквозь линзы и где-то за пределами лаборатории плавили базальт, постепенно сближаясь. Два твэла уже не требовали внимания — они выдавали простую двухтактную пульсацию, её Гедимин поставил на автоматику и теперь так пристально, как только мог, следил за двумя оставшимися. «Так… ещё раз вниз… плато… вверх два раза… вниз на три четверти… и ещё… hasu!»

Палец на долю секунды сместился с клавиши, стержень сдвинулся с запозданием, сбив задаваемую координату, но исправлять ошибку было уже поздно — лучи пересеклись. Гедимин, одним тычком переключив сигма-излучение в «закрывающий» режим, растянулся на полу. Почти сразу же он услышал стеклянный звон, скрежет и грохот лопающегося металла. Барьеры вокруг лаборатории разлетелись вдребезги. Мгновенно заглушённый реактор прикрыло защитное поле, но ударная волна смахнула и его. Гедимин, привстав на груде осколков и обрывков золотистой фольги, смотрел, не мигая, на распухающее красное облако. Оно увеличивалось обманчиво медленно, — о настоящей скорости его движения говорили только вспышки на краю поля зрения, сполохи защитных полей, формирующихся и тут же сметаемых летящими частицами. Трёхметровый портал за считанные секунды ужался до полутора метров, но вещество, вырванное из другой галактики, уже прошло сквозь него. «Земля» дрогнула, засыпав Гедимина осколками. Он вслепую бросил защитное поле вбок, надеясь прикрыть реактор, и зажмурился.

Через пару минут, когда дрожь прекратилась, а ощущения в сведённой судорогой руке стали совсем неприятными, сармат выкопался из-под осколков и встал. Портал закрылся, оставив небольшой кратер с расходящимися трещинами. Одна из них почти дотянулась до реактора, и крайняя сборка слегка накренилась, но реакция уже была прервана, и всё уцелело. Роторы продолжали вращаться, медленно сбавляя обороты, — сигнал выключения дошёл и до них, но они уже слишком сильно разогнались. Гедимин посмотрел на себя — скафандр, отряхнутый от стекла и обрывков ипроновой фольги, выглядел целым, но у сармата болели пальцы — какой-то осколок врезался в них, броню не пробил, но крепко ударил по костяшкам. Сармат перевёл взгляд на слегка перекошенную сборку и вздохнул.

— Хольгер, — сказал он в коммутатор. — Тут авария. Позови транспорт — реактор придётся вывозить.

…В медотсек всё-таки пришлось зайти — Хольгер, хотя внешне паники не проявлял, за пару минут успел поставить на уши полбазы, и медики об аварии уже знали, когда грузовик с разобранным реактором ещё только подлетал к пирсу. У пирса Гедимина и встретили — и, оттеснив от остывающих сборок, утащили в медотсек. Сармат недовольно щурился, но молча вытерпел осмотр и вернулся в лабораторию довольно быстро — Хольгер едва успел выгрузить показания приборов, растянуть на голографическом экране и устроиться напротив для вдумчивого анализа.

— Хорошо, что на Луне нет атмосферы, — вздохнул он, посмотрев на Гедимина, зашедшего в отсек. — Для такого прорыва на удивление мало последствий.

— Да, повезло, — согласился тот. — Что ты высматриваешь?

— Причины аварии, разумеется, — удивился Хольгер. — Меня на месте не было, а ты ничего не рассказал.

— Ничего сложного, — сармат досадливо сощурился. — Я замешкался, не поднял стержень вовремя. Сбой в координатах. Должно было вывести в вакуум, выкинуло в какую-то планету. Надеюсь, там никого не было…

— Скорее всего — это планета-гигант, нижние слои атмосферы, — успокоил его Хольгер. — Навряд ли они пригодны для жизни. Выбросило чуть больше трёхсот граммов вещества — небольшая потеря для такой планеты.