Избранные циклы фантастических романов. Компляция.Книги 1-22 - Кира Алиевна Измайлова

с пленной змеедевой не оказалось. Я очутился на пустоши, серой, будто пыльной, как забытое в углу зеркало, в котором ничего не разглядишь. Горизонта я не видел, никаких примет местности тоже не различал, и выход пропал как не бывало. Наверно, плутать там можно было не то что годами, а веками, не зная даже, не сделал ли ты круг, вернувшись на прежнее место, – следы не отпечатывались в этой пыли.

Но стоять на месте вовсе глупо, и я пошел наобум, чувствуя, как становится все холоднее. В непроглядном сером тумане не было видно ни зги. Под ногами вроде бы ощущалась узкая мощеная дорожка, только-только поставить ногу, а над головой было чуть светлее, чем вокруг, и только. Туман свивался плетьми, опутывал руки и ноги, тянул вниз, и идти становилось все тяжелее, вдобавок в дорожке то и дело обнаруживались провалы, а переступать их вслепую становилось все сложнее. А туман делался плотнее и плотнее, казалось, будто идешь сквозь густой кисель. Еще хуже была безнадежность, от которой тянуло завыть – только в тумане не слышны были звуки – либо забыться хоть как-то… Где-то поодаль маячила темная фигура, но разглядеть даже ее очертания не выходило.

Страшно, холодно и одиноко, а впереди тропинка обрывалась, и из той туманной бездны выхода уже не найти, это я чувствовал, а остановиться не было возможности, как ни старайся…

Под ногами оказалась вовсе не пыль – это больше напоминало трясину, она едва заметно заколыхалась в такт моим шагам, когда я соступил с ненадежной тропинки. Я не проваливался, пока шел, однако стоило остановиться, и меня начинало медленно и неотвратимо засасывать. Я пытался нащупать место потверже, но тщетно. Не знаю, сколько длился этот кошмар, но наконец я оступился, угодил в коварную яму и с головой ухнул в ледяную жижу – не воду, не грязь, нет, не могу даже описать, какова она была на ощупь…

Я беспомощно барахтался в этой мутной, темной, вязкой жиже, не в состоянии понять, где верх, а где низ. Захлебываться не захлебывался, но дышать все равно было нечем. Потом как-то сориентировался в пространстве, и оказалось, что наверху едва заметно теплится свет, словно солнце проглядывает сквозь толщу воды. Только вот как я ни рвался к этому свету, ничего не выходило: плыть в жиже оказалось невозможно, а дна, от которого можно было бы оттолкнуться, я под ногами не чувствовал. Превратиться тоже не получалось, да и не помогло бы это, я все равно не сумел бы взмахнуть крыльями!

Я попытался позвать на помощь, хотя осознавал, что никто меня не услышит, и тогда ледяная жижа хлынула в рот, и я…

Проснулся. И долго еще откашливался: оказалось, добрая Фергия окатила меня холодной водой, и изрядная порция угодила в рот.

– Не знаю, что вам снилось, Вейриш, – сказала она, когда я отдышался, – но вы кричали. И добудиться вас было решительно невозможно, так что я пошла на крайние меры.

– А как же сапог? – хрипло выговорил я и невольно потрогал ребра.

– Это самая крайняя мера, – подумав, ответила Фергия. – Вы мне нужны целым и невредимым, поэтому вставайте, обсыхайте и завтракайте. Не забудьте принарядиться – скоро приедет Орскаль, и мы отправимся на дело.

Я ничего не сказал, посмотрел на небо – оно едва-едва начало светлеть, Дракон пока не скрылся, хотя готовился уже нырнуть за край небосвода. А далеко-далеко на востоке мерцали едва различимые звезды – это разлетались искры из буйной гривы небесного Коня, скачущего навстречу восходу. Мне хотелось думать, что Аю – среди них…

Глава 26

Орскаль, надо отдать ему должное, не заставил себя ждать.

Прибыл он в одиночестве: посмотришь издалека и ни за что не поверишь, что этот скромно одетый человек верхом на смирном и не очень молодом гнедом муле – придворный чародей, а не какой-то небогатый торговец или обычный путник. Орскаль озаботился и вьюками, и даже если они были пусты, все равно выглядели весьма убедительно. Он верно поступил: путешественник вовсе без груза вызывает подозрение, если это не гонец, конечно, но на гонца Орскаль со своим далеко не резвым мулом никак не тянул.

Тут я подумал, что он, должно быть, покинул город задолго до того, как закрыли ворота, либо знает какие-то потайные проходы. Хотя нет, для того, кто всю ночь ехал по пустыне, чародей выглядел чересчур свежим. Стало быть, выехал заранее, вздремнул где-нибудь – жары Орскалю бояться нечего, да и от посторонних глаз замаскироваться проще простого, барханом прикинуться, к примеру, – а по холодку доехал до Проклятого оазиса.

– Начинает светать, – сказал он вместо приветствия. – Пора отправляться.

– Как скажешь, шодан, – отозвалась Фергия и принялась быстрее переплетать косу. На кой ей потребовалось делать это именно сейчас, я не мог взять в толк, не ради же того, чтобы продемонстрировать Орскалю этакую красоту? Хотя кто ее разберет… – Только мула своего привяжи вон там, за домом. Слугу я отослала, так что придется самому.

– Он не сбежит, – Орскаль потрепал смирное животное по шее.

– Я предупредила, – пожала плечами Фергия, скрутила косу на затылке и повязала голову неизменной косынкой, и правильно сделала – тарбан сдует в полете. – Жаль будет, если он заблудится в пустыне и станет добычей падальщиков.

Чародей все-таки внял гласу рассудка и повел мула, куда было сказано, а я подумал: как бы он сам не сбежал, когда увидит меня в истинном облике. Сыновья рашудана, помнится, удержались, а насколько крепок духом этот человек?

Оказалось – весьма крепок. Даже не попятился, хотя – я видел – сильно побледнел. Но вдруг это он от волнения? Вон и дыхание участилось…

– Я многое слышал о тебе, Вейриш-шодан, – сказал Орскаль, облизнув враз пересохшие губы, – и даже видел издали. Но оказаться рядом – это… это…

– Сильное впечатление, – подсказала Фергия и по-хозяйски похлопала меня по передней лапе. – Полезай, шодан, время не ждет – скоро рыбаки на лов выйдут!

«Верно, мне еще заманивать их подальше от острова», – вспомнил я и покосился на Фергию с неудовольствием. Она правильно истолковала мой взгляд, потому что добавила, подпихивая Орскаля в… гм… корму: очевидно, верхом он ездить не разучился, но я все-таки заметно крупнее мула, а лазать по деревьям и стенам чародею не приходилось с раннего детства. Да и тогда вряд ли ему дозволялись такие шалости – скорее всего, Орскаля с младых ногтей приобщали к магической премудрости. С другой стороны, Фергию тоже натаскивали едва ли не с рождения, но это ничуть не мешает ей карабкаться по мне с ловкостью обезьяны и