Та, которая видит. Запах зла - Гленда Ларк

— Да, сир-хозяин.

— На этот раз я не прощу ошибок. Не вздумай чего-то придумывать. Ты не должен развязывать Блейз. Ей надлежит умереть там, где она находится сейчас, оставаясь связанной. Как ты это сделаешь, решай сам.

Домино злобно улыбнулся мне.

— Пожалуй, я забью ее до смерти листьями панданы. Ненавижу, когда умирают быстро…

Мортред фыркнул.

— Ты, Домино, ничего не смыслишь в настоящих пытках. — Он искоса глянул на меня. — Вот мы с Блейз понимаем, что истинное страдание — это страдание души, верно, Блейз? Попробуй сначала забить до смерти мальчишку у нее на глазах. — Мортред не стал ждать моего ответа и двинулся к дверям, подтолкнув к выходу и Домино. Уже на пороге он обернулся ко мне.

Сердце у меня заколотилось. Я не знала, что сейчас от него услышу, но понимала, что меня ждет адское мучение. Так и вышло…

— Хорошая была мысль, — любезным тоном сообщил Мортред, — ампутировать Лиссал руку. Это подействовало: в совокупности с силв-магией избавило ее от заражения. Однако есть кое-что, чего ты тогда не знала… и не знаешь до сих пор. Какое же это удовольствие для меня! Ты ведь и понятия не имеешь, почему Лиссал тебя предала, верно? Я даже подумывал, не открыть ли тебе правду: ты умерла бы, страдая от ярости и беспомощности… но нет! Ведь истинная пытка заключается в мелочах. Ты умрешь, не зная, почему Лиссал тебя предала, не зная, что с ней происходит. Ты умрешь, не зная, каковы мои планы и что я готовлю для Лиссал. Ты умрешь в мучительных догадках — это и есть самое изысканное наслаждение для меня. — Улыбка Мортреда была полна яда. — Незнание станет самым страшным для тебя мучением, Блейз. Да и жизнь твоя утратит смысл, потому что достичь цели тебе не удалось. Мое же наследие, тот ужас, который я оставлю за собой, распространится на все острова, и ты ничего, абсолютно ничего тут поделать не сможешь. Вот так-то, моя дорогая.

Ну и выродок!

Мортред с улыбкой снова повернулся к двери.

— Мортред… — Он взглянул на меня, удивленно подняв брови. — Кто ты такой?

— Что ты имеешь в виду?

— Только одно: кто ты такой? Ты погрузил в море Дастелы и сделал это не без причины. Может быть, у твоего левого уха потому и нет мочки, что на ней была татуировка, говорящая о гражданстве Дастел?

Теперь уже Мортред смотрел на меня заинтересованно.

— И почему же, ради Бездны, я, по-твоему, стану об этом рассказывать?

— Разве не было бы приятно, чтобы хоть кто-то… понял всю грустную иронию твоей жизни?

Мортред поколебался, потом улыбнулся: он оценил сказанное мной. На какое-то мгновение он сделался почти человечным.

— Ты ведь и так знаешь, верно?

Я кивнула.

— Думаю, что ты — Гетелред, а значит, законный наследник монарха Дастел. В этом-то и заключается ирония судьбы — ты потопил весь архипелаг и остался без своих наследственных владений.

Если мое предположение было правильным, отцом Мортреда был Вилрин, наследник престола, убитый своим братом Винсеном. Отец Вилрина и Винсена был последним монархом Дастел. После смерти Вилрина Гетелред попытался сдаться своему деду, чтобы спасти жизни матери, сестер и брата-близнеца, но прибыл слишком поздно.

Историю предательства нам с Тором рассказал Алайн Джентел. После убийства Вилрина началась жестокая гражданская война, залившая Дастелы кровью и кончившаяся, только когда острова ушли под воду.

Мортред подошел ко мне ближе.

— Откуда ты узнала? — В голосе его звучал искренний интерес.

— На самом деле я ничего не знаю, — честно ответила я. — Это всего лишь догадка. Ты похож на южанина, да и говоришь с акцентом дастелца… и еще тот трон, который ты соорудил для себя в Криде… и то, как ты теперь держишься. От тебя так и несет знатностью. Что-то рассердило тебя так сильно, что ты утопил целый архипелаг. Последний монарх Дастел повинен в убийстве отца, а затем и матери, сестер и брата-близнеца Гетелреда — он приказал повесить их тела на крепостной стене, так что они были первым, что увидел Гетелред, когда менодианский корабль, на котором он плыл, чтобы сдаться, вошел в гавань. Сколько тебе тогда было? Двенадцать лет?

Мортреда окутало облако алых всполохов.

— Мне было тринадцать.

— Но Гетелред же не мог быть дун-магом…

— Нет, конечно. Он… я от рождения сил в.

— Так что же случилось?

— Спроси менодиан, — прорычал Мортред. — Спроси это менодианское обладающее Взглядом отребье.

— Вряд ли у меня будет такая возможность, не так ли?

Мортред расхохотался.

— А ведь верно! Ладно, расскажу — это так забавно! Сегодня происходит много всяких забавных вещей… Мне приятно сознавать, что ты лучше поймешь меня и то, чем я могу стать… так пусть же твое воображение терзает тебя до самой смерти. Ты знаешь обо всем, что тогда случилось, но известно ли тебе, почему я опоздал сдаться, Блейз? Причина была в том, что эти вечно хнычущие святоши пожелали сначала позаботиться о раненых. Они пожелали излечить ничтожных людишек вроде солдат моего отца, и в результате мы не прибыли к назначенному сроку. Гвардейцы деда изнасиловали мою мать и девочек-сестер, прежде чем убить, — и все потому, что я на сутки задержался. Когда я прибыл, мои родные были всего лишь падалью на городской стене, и глаза их выклевали чайки.

Так и вышло, что менодиане развернули корабль и отвезли меня в свой монастырь на Скодарте. Я говорил им, что мой проклятый дед явится и всех перебьет, но они не обратили на мои слова внимания. Я был для них всего лишь сопливым мальчишкой.

Багровое зарево полыхало вокруг Мортреда, и мне с трудом удалось не отшатнуться, хоть я и знала, что вреда мне причинить оно не может. Мортред продолжал:

— У менодиан был пленник — дун-маг, которого они держали в подземной темнице. Они не казнили его, потому что менодиане — они же трусы! — убивать не любят. Они обрекли его на многолетнее заключение и полагали, что вырваться на волю он не сможет, потому что его камера находилась глубоко под землей. Допускались к нему только обладающие Взглядом, на которых его магия не действовала. — Мортред с искренним весельем усмехнулся. — Я про него, конечно, прослышал.

Я догадалась, что случилось дальше. Неизбежность избранного Гетелредом пути была мне ясна, как лунная дорожка на спокойной воде.

— И тогда ты воспользовался иллюзией, чтобы проникнуть к дун-магу, — сказала я. — Ты предложил ему свободу в обмен на могущество. — У меня перехватило дыхание при одной мысли об этом.

— Разговаривать с тобой, Блейз, — чистое удовольствие, — ответил Мортред, хотя на лице его было написано не удовольствие, а злоба. — Люблю догадливых.