Война за «Асгард» - Кирилл Бенедиктов

Карпентер посмотрел на нее странным взглядом. Дане показалось, что если он и удивлен, то не ее словами, а чем-то другим. Только вот чем?

– Забавно, – произнес наконец Фил. – И когда же об этом стало известно?

«Он знал, – подумала Янечкова. – Он узнал о переносе намного раньше. Не от своих ли настоящих хозяев?»

– Спроси чего полегче. Мне сказали часа два назад, но я думаю, что иерархи приняли решение сразу после нашего отлета.

Карпентер мрачно кивнул.

– Что-нибудь еще?

Дана расшифровала эту фразу как «если тебе больше нечего мне сказать, проваливай обратно наверх, и поскорее». Ну нет, дорогуша, подумала она, я тебе еще сюрприз припасла...

– Да, – напряженным голосом произнесла она. – Вот это.

Не торопясь, расстегнула замочек на запястье и хорошо рассчитанным движением швырнула браслет в собеседника. Серая змейка мелькнула в свете лампы и пропала в дернувшейся ладони Карпентера.

– Как прикажешь тебя понимать? – медленно спросил он, в упор разглядывая ее своими холодноватыми, невыразительными глазами. Янечкову передернуло, как от прикосновения лягушачьей лапки.

– А ты еще не догадался? Я отказываюсь.

Она продумала тактику разговора еще наверху, в темноте и тишине медблока. Зная Фила не один год, Дана предполагала, что он потребует объяснений, попробует разговорить ее, заставит выплеснуть все накопившиеся страхи и сомнения – иными словами, расписаться в собственной слабости. А когда это произойдет, выложит на стол два-три припрятанных в рукаве туза и быстро докажет ей, кто здесь хозяин положения. Он наверняка предусмотрел такую возможность и тоже подготовился к ней заранее. Поэтому единственной верной тактикой было сломать его игру с самого начала.

Фил молча ждал продолжения. Дана так же молча смотрела на него, демонстративно давая понять, что следующий ход – за ним. Поединок взглядов продолжался минуты полторы, потом Карпентер сдался.

– Нервишки не выдержали? – поинтересовался он. – Как-то не верится, извини. Неужели гуляш по-будапештски готовить легче?

Дана презрительно усмехнулась. Специально меня злит, подумала она. Пусть старается, пусть думает, что может вывести меня из равновесия. После того, что я сегодня выдержала, это вряд ли кому-то удастся.

– Ну так ты соизволишь объяснить, в чем, собственно, Дело? – не выдержал наконец Фил. – Или будешь корчить из себя непорочную деву?

Мы уже богохульствуем, отметила про себя Янечкова. Один – ноль в мою пользу. Что ж, гаденыш, это только начало.

– Мог бы и сам догадаться, – равнодушно обронила она. – Кое-что изменилось, не так ли?

Карпентер сморщился, как если бы у него вдруг заныл зуб.

– Так ты из-за этого... Из-за того, что Большой Хэллоуин будет завтра?

Дана посмотрела на него с брезгливой жалостью.

– Минус сутки, милый, – сказала она ровно. – Минус сутки. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Главное – не вдавайся в объяснения, шептал ей внутренний голос. Заканчивай каждую реплику вопросом, вынуждай его отвечать, а не спрашивать. Он уже поплыл, еще немного – и ты сможешь сделать с ним все, что тебе потребуется.

Но Фил тоже кое-что соображал в искусстве умной беседы.

– Боишься не успеть? – спросил он, понимающе прищурившись. И оборвал фразу, передав пас Янечковой.

Вместо ответа Дана поднялась с кресла, расправила платье. В переводе с языка жестов это означало: «Я по горло сыта твоим обществом, hasta la vista, baby»[22]. Карпентер, окончательно потеряв самообладание, схватил ее за руку и резко дернул вниз. Голова ее мотнулась вниз, как у сорвавшейся с нити марионетки.

– Только не нужно устраивать мне сцен, – прошипел Фил. – Ты что, забыла, что тебя ожидает, если ты вздумаешь отказаться?

– А что ожидает тебя? — усмехнулась Дана. – Может, расскажешь?

Несколько мгновений он глядел на нее так, словно хотел придушить прямо здесь, в кабинке. Потом глубоко вздохнул и расслабился.

– Ладно, – процедил Карпентер сквозь зубы. – Чего ты добиваешься?

Ну вот, подумала Янечкова, уже лучше. Теперь, когда противник de facto[23]признал, что находится в зависимом положении, можно перейти к предъявлению ультиматума.

– То, чего ты добиваешься, невозможно, – нехотя проговорила она наконец. – За те несколько часов, что мы проведем на «Асгарде», к компьютеру не подберется даже Джеймс Бонд.

Фил промолчал. На этот раз его молчание могло и не быть тактической уловкой. Скорее всего, он просто не нашелся, что возразить.

– Знаешь, о чем я думаю? – продолжала Дана. – По-моему, ваш заговор раскрыт. Меня совершенно не интересует, кто заварил всю эту кашу с переносом Большого Хэдлоуина, но только этот кто-то вас здорово ущучил. Из этого я делаю вывод, что служба безопасности «Асгарда» на ушах стоит в ожидании всевозможных диверсий. Теперь я хочу, чтобы ты сам кое-что мне сказал. Представь себе, что я предъявляю твой подарочек какой-нибудь военной шишке на «Асгарде» и вкратце излагаю, как ты меня шантажировал. Как тебе кажется, что будет в этом случае с тобой и что будет со мной? Пусть даже я не так безгрешна, как мне бы порой хотелось, неужели иерархи не простят мне парочку ошибок молодости за то, что я сорвала твои гнусные замыслы?

– Ты не доживешь до отпущения грехов, – покачал головой Карпентер. – Я предполагал, что ты можешь выбрать этот вариант, и, поверь, принял кое-какие меры...

– Верю, – легко согласилась Дана. – Но речь сейчас, извини, не обо мне. Я действительно могла бы настучать на тебя службе безопасности, и, что бы ни случилось потом со мной, тебе хватило бы проблем до конца жизни. Браслет с рубином, однако, у тебя. Подумай немного и поймешь, что это значит.

Фил поморщился, будто проглотив несвежую устрицу.

– Решила не закладывать старого приятеля. Очень благородно с твоей стороны. Но если ты думаешь, что за это тебе скажут большое спасибо...

– Не мели чепухи, – оборвала его Янечкова. – Это значит, что я отказываюсь работать на вас на прежних условиях. Если ты и вправду хочешь, чтобы камень попал по назначению, тебе придется принять мои условия.

– Хитрая сучка, обмануть всех надумала? Ни одному слову твоему нельзя верить, шлюха славянская!

– Прекрати истерику! – прикрикнула Дана. – Задача усложнилась в тысячу раз, согласен? Значит, и вознаграждение должно увеличиться соответственно.

Фил воззрился на нее с таким непритворным изумлением, что Дана даже испугалась, не выросли ли у нее маленькие рожки. Да нет вроде бы...

– Какое вознаграждение, сука?! Ты только что мне доказывала, что не сможешь ничего сделать!