Вечный. Тетралогия - Роман Злотников

— Нет, что вы, господин мулинер, — тут же отозвался Ив, — я просто поражен благочинием Варанги. Если бы не неожиданные обстоятельства, я бы погостил у вас в прошлый раз намного дольше. — Он взял бутылку и, опрокинув ее над стаканом, стоящим прямо напротив мулинера, вкрадчиво закончил: — Но сейчас я наконец нашел время, чтобы вновь побывать в этом славном месте и достойно отблагодарить добрых людей, живущих тут.

Мулинер горделиво кивнул и, не в силах более сдерживать безмолвный вопль своей пересохшей глотки, торопливо шмякнулся на скамью.

Когда гости, радушно подбадриваемые Ивом, изрядно поднабрались, Ив приступил к выуживанию сведений. В чем и преуспел достаточно. У крестьян-мулинеров от крепкого бренди язык развязался довольно быстро, и они начали напропалую выкладывать ему все, что он хотел услышать, и вдвое больше — то, что его абсолютно не интересовало. К полуночи он решил, что узнал достаточно. И все, что он услышал, ему очень не понравилось. Ив вздохнул. Все оказалось гораздо хуже, чем он ожидал. Отправиться к барону и выпустить ему кишки, как это сделал бы дон Ив Счастливчик, не раз принимавший участие в так называемых операциях по умиротворению, было невозможно. Сегодняшний Ив хорошо понимал, что это означало бы просто отдать эту часть планеты во власть своры инопланетников, подвизающихся у барона в роли личной армии. Но от одной мысли о том, что, по идее, надо было бы сделать, его взяла легкая оторопь. Несколько минут он боролся с желанием плюнуть на все и побыстрее покинуть Варангу, но затем упрямо стиснул зубы и решил остаться. Что ж, похоже, совершать невозможное становится его профессией. Но для этого необходимо для начала оказаться поближе к барону. Вряд ли тот сможет узнать Ива в его нынешнем обличье. Нужно только получить для этого достаточно легальный повод. Но за этим дело не станет. Повернувшись к старшине мулинеров, он щедрой рукой снова наполнил его стакан и, воздев свой к потолку, рявкнул с нотками воодушевления в голосе:

— За господина барона!

Тот выкатил глаза и повторил тост заплетающимся языком, после чего одним духом опустошил стакан. Ив одобрительно кивнул и заявил:

— Послушайте, мне так понравилось на Варанге, что я решил остаться. — Он сделал паузу и заискивающим тоном спросил: — А нельзя мне как-нибудь поступить в мулинеры? Может, замолвите за меня словечко?

Старший с сочувствием посмотрел на него:

— Нет. Г-г-господин барон разрешает н-н-н-набирать мулинеров только и-и-и-из тех, кто пока не р-р-р-раз-вращен соблазнами. А ты, й-й-и-ясно видно — городской? Жаль. — Он икнул и, покровительственно ткнув пальцем в Ива, закончил: — Я бы тебя в-в-взял.

Ив и не ожидал ничего иного. Как говаривал один великий тиран прошлого, кадры решают все. И тому, кто собирается прибрать к рукам всю планету, пусть даже такую мусорную свалку, как Варанга, следует хорошенько позаботиться, чтобы в стаде, с помощью которого он собирается установить свои порядки, не завелось паршивой овцы. Однако этот вопрос давал возможность логически перейти к следующему:

— А может, мне обратиться к самому барону? Вдруг я ему тоже на что-нибудь сгожусь? Насколько я понял, для того, кто рядом с господином бароном, тут открываются потрясающие возможности.

Старший несколько мгновений мужественно пытался преодолеть пьяный дурман в голове и осмыслить услышанное, но так и не смог, а потому счел за лучшее просто согласиться:

— П-п-правильно. Ты ему т-т-точно на что-нибудь с-с-сгодишься. — Он потешно закивал головой и, повернувшись к стойке, взревел: — Юбт! Иди с-с-сюда.

Хозяин таверны резво подскочил к столу, торопливо вытирая руки о фартук. Мулинер хвастливо посмотрел на Ива и, кивнув на хозяина, заявил:

— М-м-мой свояк. Мы с-с-с ним с одной д-д-д-де-ревни. После того как с-с-с-старого хозяина отправили в «м-м-морозильную камеру», я подал п-п-п-прошение господину ш-ш-ш-шерифу. И-ик… он был такд-д-добр, что разрешил ему з-з-з-забрать таверну. П-п-п-под обещание выплатить ее с-с-с-стоимость господину б-б-б-барону за десять лет.

Ив кивнул с непроницаемым лицом, а мулинер повернулся к хозяину и, нахмурившись, произнес с пьяной серьезностью:

— Этот б-б-б-благородный господин хочет попасть к г-г-г-господину барону. У т-т-тебя есть на примете к-к-к-кто-нибудь, кто м-м-м-может ему в етом помочь?

Хозяин опасливо покосился на Ива и пробормотал:

— Прежде чем ехать, надо бы показаться шерифу… Но мулинер был настолько пьян, что не сумел разобрать ни слова. Он понял только одно — что родственник осмелился ему перечить.

— Что-о-о? Я т-теб… — Он погрозил кулаком. Хозяин таверны так смешался, что еле выговорил:

— Завтра в поместье едет Ишком на своем краулере… Ну, на том, что ему дал в аренду шериф. Можно поговорить с ним, только вот, — он бросил на Ива заискивающий взгляд, — горючее нынче дорого, сами понимаете…

— Ч-ч-что?.. — взревел мулинер, обуреваемый пьяным гневом.

Ив, не обращая на него внимания, постарался успокоить хозяина:

— Я заплачу. — Он махнул рукой, показывая хозяину, что он может удалиться.

Тот с облегченным вздохом засеменил прочь. А мулинер неожиданно обнаружил у себя в руке стакан, наполненный новой порцией бренди. Так что намечавшийся конфликт тут же затих сам собой.

Наутро Ив выехал в поместье барона, уютно устроившись на овчинном полушубке у задней стенки широкой кабины старого краулера. До встречи, которой он столько ждал, оставалось всего ничего.

Ив рухнул на пол от грубого тычка, за его спиной с грохотом затворилась тяжелая, обитая железом дверь. Несколько мгновений он лежал неподвижно, собираясь с силами, которых в избитом теле как будто и осталось не так уж много. Хотя, если быть до конца откровенным, он чувствовал себя все-таки гораздо лучше, чем можно было бы ожидать. По-видимому, у него, хотя бы частично, начала восстанавливаться еще какая-то часть его прежних способностей. Ив приподнялся на руках и перевернулся на спину. Судя по белому налету на потолке, тюремная камера раньше была хранилищем муки. Что, в общем-то, было совсем неплохо. Ибо позволяло предположить, что это помещение достаточно сухое и чистое. Ив поднялся на ноги, подошел к окну и, высоко подпрыгнув, ухватился руками за решетку. Подтянувшись, он окинул взглядом широкий двор, где все и произошло. Возбужденная толпа уже разошлась, и только разодранное женское платье, ярким пятном выделявшееся посреди утоптанной площадки, да разбитая телега напоминали о происшествии. Он отпустил руки и спрыгнул вниз, а потом подошел к двери, надавил плечом и досадливо поморщился. Дверь даже не скрипнула. И надо же было этому крестьянину появиться здесь в тот самый момент, когда Ив прибыл в поместье.