Рим, проклятый город. Юлий Цезарь приходит к власти - Сантьяго Постегильо

залитое кровью поле вчерашней битвы, реку и лагерь гельветов на другом берегу.

– Они направляются на запад и юг, – сказал Цезарь. – Эти переговоры – не более чем притворство, чтобы выиграть время.

– Казним ли мы послов Дивикона? – спросил вспыльчивый Сабин. Около сотни его легионеров пали в бою.

Цезарь покачал головой:

– Нет. Переговорщиков следует уважать. Я не собираюсь заключать соглашение с теми, кто действует, не дожидаясь переговоров, но не хочу распространять мнение, будто Цезарь не уважает гонцов, посланников или послов. В Риме так не поступают. В иное время переговоры могут оказаться полезны для нас, и тот, кто готов их предложить, должен иметь возможность прийти с миром и с миром уйти. Встреча на поле битвы – другое дело.

Все наблюдали, как Намей и Веруклеций садятся на плот, чтобы переправиться через реку и доставить ответ своему вождю.

– Бальб! – не отрывая глаз от реки, обратился проконсул к своему praefectus fabrum, отвечавшему за снабжение войск.

– Да, славнейший муж, – отозвался Бальб.

– Нам нужен мост через Арар. И побыстрее, – приказал Цезарь и, увидев удивленные лица начальников, добавил: – Гельветы жгут плоты, построенные для переправы. – Он указал на реку: чуть севернее языки пламени уже облизывали бревна. – Но, даже если они бросят плоты и нам удастся их заполучить, мы не сможем пересечь Арар тем же путем, что они.

Все переглянулись, но никто не осмелился переспрашивать. После большой победы над тигуринами они еще сильнее зауважали Цезаря. Прежде они подчинялись ему как вышестоящему, и вдобавок кое-кто из ветеранов рассказывал о его блестящем лузитанском походе. Но теперь проконсул, доблестно отстоявший Генаву и наголову разбивший тигуринов, напоминал им легендарного Мария. А задавать вопросы живой легенде им не хватало духу. Хотя слов про мост никто толком не понял.

– Почему мы не можем переправиться на плотах, как гельветы? – осведомился Лабиен, давний друг Цезаря, который, в отличие от остальных легатов, мог себе позволить кое-какие вольности.

Цезарь, не сводя глаз с реки, ответил спокойно, без малейших признаков презрения или досады:

– Переправа на плотах слишком рискованна. Настанет момент, когда четверть наших войск окажется на другой стороне, и гельветы, которые на первый взгляд полны решимости убраться подальше, могут вернуться, нанести ответный удар, а мы не сможем помочь сотоварищам. Строительство моста через Арар – более трудоемкое и долгое дело, но по мосту мы перебросим все легионы быстро, и Дивикон не успеет напасть. К тому времени, когда появятся гельветы, все наши шесть легионов уже будут на другой стороне.

Все молча кивнули.

– Надо построить мост, иначе Дивикон может сделать с нами то, что мы сделали с ним, – пояснил Цезарь. – Я устал. Отдохну пару часов. Бальб, сообщи мне, что происходит, когда я проснусь.

Он вернулся в палатку, а остальные вернулись к своим легионам.

Бальб остался наедине с Лабиеном. Первый помощник Цезаря задумчиво смотрел на реку.

– Что делать мне? – спросил испанец.

– Строить мост, – ответил Лабиен. – Ты же слышал.

– Река сравнительно узкая, но течение сильное и сваи при строительстве, скорее всего, наклонятся. Это невыполнимая задача.

Лабиен кивнул и поднял брови, затем положил руку раздосадованному собеседнику на плечо.

– Бальб, – заговорил он, пытаясь его обнадежить, – ты убедил Цезаря и Помпея прийти к соглашению, а значит, сможешь соорудить мост через Арар. Поговори со своими строителями.

Бальб печально покачал головой.

Лабиен ушел.

Praefectus fabrum зашагал вниз, к реке.

– Когда мост есть, он требует, чтобы мы его сожгли, когда моста нет – чтобы построили! Будь я проклят, будь я проклят!

Передовой отряд гельветов

Прошло полдня, прежде чем вождь дал приказ остановиться и огромные колонны воинов, женщин и детей встали.

Дивикон спешился и поднял руки, призывая доверенных людей. Вскоре его окружили Намей, Веруклеций и другие.

– Все следуют дальше на запад, кроме воинов, которые поворачивают назад. Подкараулим ублюдка, когда он перебросит часть своих легионеров на наш берег. Нанесем ответный удар. Перебьем их всех.

Начальники не сводили с вождя восторженных глаз, восхищенные его хитроумием и охваченные жаждой мести.

Река Арар, восточный берег

Бальб внимательно следил за тем, как строители вбивают в речное дно гигантские заточенные колья. Опорам предстояло выдержать тяжесть поперечных балок, но напор воды был таков, что, как он и предполагал, течение кренило эти деревянные столбы – прочное сооружение на них не возвести. Так прошло часа два, и все указывало на то, что успеха не предвидится.

На отвод русла реки уйдет столько месяцев, что это не имеет смысла. Здесь нельзя быстро построить мост. Бальб знал, что Цезарь не захочет искать другое, более подходящее место, южнее или севернее: это помешает преследованию гельветов. Бальб полагал, что задача невыполнима.

– Префект… – тихо сказал один из самых молодых строителей; ему не было еще и двадцати.

– Чего тебе? – хмуро спросил Бальб, не оборачиваясь, скрестив руки на груди и глядя, как очередное бревно, вбитое в дно реки, поддается напору воды и накреняется.

– Эти бревна, опоры для моста… – начал тот. – Их нужно вбивать под углом, а не отвесно.

Услышав столь возмутительную глупость, Бальб обернулся к дерзкому юнцу и презрительно бросил:

– По-твоему, мы с самого начала все делали неправильно?

Строитель опустил взгляд.

– Послушай, я не стану давать тебе плетей, у меня есть дела поважнее, – сердито выпалил Бальб.

Все, кто слышал их разговор, ожидали, что молодой строитель смущенно удалится, но он заговорил вновь:

– Бревна опор должны стоять наискось, префект, только так они выдержат давление воды. Мы боремся с силой течения, которое бьет в сваи горизонтально. Если мы наклоним бревна, они будут лучше противостоять его напору. Сваи на левой стороне моста следует наклонять против течения, а на правой, наоборот, по течению. После того, как одна свая будет забита в одну сторону, а другая – в противоположную, их необходимо сразу же соединить верхней перекладиной, чтобы закрепить. И так по всей длине моста. Мы построим его, префект. Если станем наклонять сваи.

Бальб молча смотрел на него.

Остальные строители тоже молчали.

Все видели, как очередная свая, вбитая вертикально, покосилась, уступив напору воды.

– А вы что думаете? – спросил испанец остальных строителей.

– Кто знает… может, его слова не совсем бессмысленны, префект, – согласился один из ветеранов. – Я никогда не видел, чтобы так делали, но, если говорить умозрительно, это выглядит разумным.

– Римские легионы не могут пересекать границу умозрительно, – гневно возразил Бальб, но в его душе затеплилась надежда. – Попробуйте наклонять сваи, будь они неладны.

Работы возобновились, и теперь ими руководил молодой строитель. Стоя рядом с префектом, юноша указывал угол наклона, который, по его мнению,