День вампира (сборник) - Олег Дивов

Но ведь что-то нашел!

И если раньше хотелось просто умереть от ощущения потери, то сейчас это не мешает мне быть человеком. Я твердо знаю: надо двигаться дальше, шевелиться, выдумывать новое, строить. Не разрушать. Я много разрушил. Стрелял в людей. И рыдал над собой, бедненьким. Хватит!

С ума сойти. Я был счастлив рядом с той девушкой, но не давал себе поверить, что вообще могу быть счастливым. Ибо жизнь моя кончена, и все такое прочее. Идиот! Строить жизнь с нуля можно и нужно. Создавать новое счастье во имя утраченного. Просто во имя любви. Тогда ничто не пройдет впустую, не рассыплется прахом. Тебя сломали, растоптали, убили? Отдышись и иди вперед.

Да, но как ее звали?!

И куда подевалась наша команда?

Надо двигаться. А в какую сторону?..

– Дымов! – донеслось издалека. – Георгий! Это вы?

Белла предупреждающе рыкнула, и Гош очнулся. В нескольких метрах от машины, благоразумно не подходя ближе, стоял какой-то молодой человек. Запыхавшийся, потный и растрепанный.

– Ну? – спросил Гош неприветливо. Очень уж этот парень смахивал на того гонца, которому голову рубят.

– Я от Бориса! У нас проблема. Только вы можете разобраться. Будьте добры!..

– Что такое? – удивился Гош. – У царя Бориса мания величия обострилась? Возомнил себя Иваном и хватается за посох?

Гонец всхрапнул, как запаленная лошадь. «Не от Кремля же ты сюда бежал! – подумал Гош. – А действительно, чего это он пешком?»

– У нас проблема на южном направлении. Приехали какие-то странные люди… Мы их в город пустить не можем. Но они спрашивают капитана Дымова. Борис подумал – вдруг это вы?

Гош широко раскрыл глаза и все-таки сунул в рот сигарету. Хотя следовало, наверное, не закурить, а выпить. И побольше.

– То есть он думает, это точно вы! – Гонец наконец отдышался и перестал судорожно хвататься за селезенку.

– Час от часу не легче… – пробормотал Гош. – А что за люди, ты их видел?

– Не-а. Вы поедете? Они стоят у заставы на Варшавском шоссе.

– Угу. И как только я за Кольцевую выйду, мне тут же ствол в затылок и приказ: ни шагу назад.

Гонец очень натурально вытаращился. Тонкости отношений Гоша с Борисом он вряд ли себе представлял.

«Может статься, это к лучшему, – подумал Гош. – Выгонят меня из города, и отлично. В Москве слишком много проблем. Рано или поздно здесь будет заварушка, мне придется в ней участвовать на той или иной стороне… Убьют еще. А я, можно сказать, только минуту назад жить начал. И сразу за мной люди приехали! Ну и чудеса. Капитан Дымов? Подумать страшно. Боязно даже надеяться. Ладно, что меня здесь держит? Ольга… Славный, добрый человек. Но этой Ольге я не муж и не брат. И я люблю другую. Ну, капитан Дымов, решайся. К черту отсюда! Все, решено».

– Ты откуда бежал? – спросил он у гонца.

– Я машину у поворота оставил. Сюда лучше пешком, кустами вдоль дороги, а то и тачку отнимут, и самого прибить могут запросто. У нас с анархистами не то чтобы война, но…

– Заткнись, – перебил его Гош. Достал из-за противосолнечного козырька блокнот и ручку. – Я здесь уже полдня, и не видел ни одного ствола. Ни у кого, понял?! Там же русским языком на щите написано: не держи оружие в руках! Не размахивай им! Конечно, если ты сюда с автоматом полезешь, тебе его в задницу вобьют. Решил носить пушку – стал мишенью. Закон фронтира. Специально выдуман для таких мест, где никакие законы не действуют. Ладно… Стой, жди. Я буду через пять минут.

Он вышел из машины, бросил под ноги сигарету. Гонец что-то обиженно пискнул вслед, но Гош не стал отвлекаться. Ему сейчас нужно было в нескольких фразах на бумаге сказать очень многое и не сделать Ольге слишком больно. «Про ее мужа и ребенка – забыть. А то с ума сойдет. Напишу просто: ты не помнишь, как мы расстались, а я успел с тех пор найти свою единственную любовь… Нет, ошибка. Чересчур обидно. Или написать правду? Допустим, так: у нас был чудесный служебный роман, а потом мы по-доброму разошлись, и у каждого началась своя жизнь, но мы даже звонили друг другу иногда… Да, нечто в этом роде. Чтобы и по правде все, и не слишком трагично. Давай, Гошка, ты же был рекламщиком, ты умел поворачивать факты нужной стороной».

Ольга все еще спала ровным глубоким сном, и Гош оставил записку на столе. Вовремя поймал Беллу, сунувшуюся было к кровати пообщаться с хорошим человеком. Бросил на Ольгу прощальный взгляд. Вспомнил другую Ольгу, и у нее безмолвно попросил прощения за все, что ждет его впереди. Будто последние слова сказал. Вдруг через полчаса убьют прямо на Варшавке, нужно старые дела закончить на всякий случай. Расставить точки.

И выскочил из комнаты, торопясь, чтобы не упела заесть совесть.

Гонец сидел в машине, опасливо поглядывая на лужайку перед домом, где местный народ потихоньку складывал костер, и кто-то уже перебирал гитарные струны. Гош пустил Беллу назад, уселся за руль, сделал глубокий вдох и повернул в замке ключ. «С этого момента – только вперед. Кто бы там ни спрашивал капитана Дымова… Неважно. Хороший знак, чтобы начать следующую главу. К черту отсюда. Если вспомню потом что-то важное… Ну, вернусь. Ничего они мне не сделают. Пустят как миленькие».

У поворота с Можайки, где по-прежнему валялись на траве вооруженные опричники Бориса, гонец с видимым облегчением пересел в свою машину. Гош даже присвистнул – парень ездил на «Мазерати». Всю последующую дорогу гонец ему об этом напоминал: то давил на газ так, что великолепная «итальянка» растворялась в сумерках, то притормаживал, дожидаясь, пока его догонит угловатый джип. И снова топтал педаль. Гош плелся в хвосте и посмеивался. Ему очень нравилась красотка «Мазерати», но стоило представить ее на тульских колдобинах… А Гош крепко сомневался, что впереди его ждут хорошие дороги.

Участок Варшавского шоссе сразу за Кольцевой оказался ярко освещен – застава решила от греха подальше ослепить гостей прожекторами. «На динозавре они приехали, что ли?» – подумал Гош. Он подрулил вплотную к заграждениям, почесал Беллу за ухом и, решив, что умнее оставить собаку в машине, выбрался наружу.

– Эй, Дымов! – крикнули ему. – Гошка! Сюда иди!

– А ты чего здесь? – удивился Гош, узнав Родионова.

– Борис прислал. Сказал, пусть у тебя с нашей стороны найдется хоть одно знакомое лицо. Наверное, чтобы потом было кому вернуться в Кремль и доложить, ха-ха-ха!

– Очень смешно, – сказал Гош, благодарно толкая Родионова в плечо. – Ну, показывай.

– Давай налево, здесь проход. Дико прикольные чуваки приехали, в жизни таких не видел. А знаешь, классная у тебя команда!

– У меня? Команда? – Карабкаясь через надолбы, Гош прижал одну руку к груди, так отчаянно заколотилось сердце. – У меня пятнистая амнезия! Честно говоря, была команда. Точно была. Но я ее не помню. Вот что обидно.