МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1981 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов) - Карен Симонян

— «Мясо, рыба»… Ваше счастье, лейтенант, ваше личное счастье, что там рыба, — сказал Зенич. — Сколько до «Рассвета»? — спросил он сержанта.

— Да близко. Пять километров.

— Вас, товарищ сержант, попрошу со мной. Поедем посмотрим, кого это там задержал председатель.

— Всегда пожалуйста, товарищ капитан, — сказал Тищенко. — Машина у дверей.

— Машина? — с сомнением произнес Зенич.

Но на сей раз у входа их действительно ждал «уазик».

ПЯТНАДЦАТЬ ЧАСОВ ВОСЕМНАДЦАТЬ МИНУТ

Дом стоял на околице села, и сразу за ним начинались поля. Людей капитан заметил еще с улицы. Миновав калитку, он рассмотрел их получше — компанию трех мужчин в саду, под навесом. При взгляде на Киркова вспоминались былины. Могучего сложения человек, одетый легко для такой погоды — в нижнюю рубаху, галифе и тапочки на босу ногу, — главенствовал за столом и потчевал остальных. Они весело выглядели — мужская компания из трех человек, здесь, в саду, в дождь. Даже двустволка в руках богатыря воспринималась весело — вот они отобедают сейчас и пойдут гонять ворон.

— Приехали! — загрохотал председатель. Голос у Киркова оказался под стать внешности. — Вы, извиняюсь, кто будете? — обратился он к Зеничу.

Капитан представился.

Сотрапезники председателя вздрогнули.

— То-то, я смотрю, не наш вроде, не белогорский. Закусите с нами, товарищ капитан. Если замерзли, найдем чем погреться. Не побрезгуйте.

Было за столом спокойно и даже, несмотря на повод, собравший всех вместе, уютно, и дождь, и тускло блестевшие стволы деревьев будто отделены были стеклянной перегородкой.

— Не побрезгую, — сказал капитан. — Давайте сало. Только без подогрева.

Кирков положил ружье на край стола, отрезал от краюхи здоровенный ломоть, отхватил соответственный кус сала и, смастерив бутерброд, протянул Зеничу. Подвинул луковицу.

— Кушайте на здоровье!

— Спасибо.

Капитан очистил луковицу, отделил три аккуратных ломтика, положил поверх сала. «Здорово, — подумал он. — Посмотришь — и сыт».

— А ты, сержант? — спросил председатель Тищенко.

— Не, — солидно отказался Тищенко. — Недавно завтракал…

— Пожалуйста, Афанасий Лукьянович, расскажите нам о ваших гостях, — попросил капитан Киркова и с хрустом откусил с краю.

— А откуда начинать? — сразу посерьезнел председатель.

— С самого начала.

Громадным кулаком Кирков потер лоб, вспоминая.

— Ночью возвращаюсь из Поповки, с собрания, — начал он. — Только свернул на трассу, гляжу, впереди двое «голосуют». Остановился. Просятся до Приморска. Говорят, что колхозники, на базар едут. И все такое прочее. По виду действительно колхозники, хотя вид какой-то больно подозрительный. До города, говорю, не могу. А до райцентра подброшу. Вижу, на все согласны.

«Никого они не путали, — подумал капитан, забыв о сале. — Самые настоящие браконьеры. Пять минус два — их в автобусе осталось трое. А из этих троих женщина сходила по дороге. Значит, двое на сто пятьдесят километров плюс две остановки. Предположительно моряк и еще какой-то пассажир. Странная пара».

— Что ж вы не едите? — прервался председатель. — Или не нравится?

— Что вы! — смутился Зенич. — Очень вкусно.

— Садятся, и едем, — продолжал Кирков. — Ведут себя мои попутчики неспокойно, все в окошко да на часы поглядывают. Туг мотор заглох. Хорошо хоть в селе, у самого дома. Вылез я. Ночь, темень — пойди разберись, в чем дело. «Приехали, — говорю пассажирам своим. — Дальше вам пешком». Не хотят пешком. Пошептались себе и говорят: «Купи, дядя, рыбу». «Какая, — спрашиваю, — рыба?» Мешок приоткрыли — осетров шесть штук, и все молодь! Вот тут я про них и смекнул. Но помалкиваю. Завожу в сарай — товар, мол, рассмотреть да о цене столковаться. И пока они соображали, что к чему, я замок на дверь! Не пикнули, сидели, как голуби. А утром накладка вышла. Транспорт — какой в колхозе был — затемно народ в город повез, в театр. Мой броневик сломался. Как постояльцев в милицию переправить? Звоню, докладываю. А милиция не поспешает. Пришлось вот на довольствие ставить. А то помрут с голоду, отвечай тогда за них. Ружьишко на всякий случай прихватил. Правда, не заряжено оно, но им, — он кивнул на браконьеров, — это знать не обязательно.

Зенич встал.

— На минуточку, Афанасий Лукьянович, — позвал он председателя.

Они вышли в сад, и их окатило дождем.

— А ведь вы их незаконно… — укоризненно сказал капитан Киркову. — Как бы отвечать не пришлось.

Председатель отреагировал спокойно.

— Отвечу, — негромко сказал он. — Я за многое был в ответе. Этот грех мне души не жгет. Я б таких деятелей… — Кирков выразительно посмотрел на Зенича.

Капитан отвел глаза.

— Ладно, — сказал он. — Ваши тут разберутся.

Они вернулись за стол.

— Кто такие, вы не знаете? — спросил Зенич председателя.

— Говорят, что колхозники, — нахмурился Кирков. — Как дойдет дело отвечать, все они колхозники.

— Это точно, — подтвердил Тищенко.

— А в мешке у тех «колхозничков» осетров шесть штук, — закончил председатель.

— Фамилии? — спросил капитан, обращаясь к браконьерам.

— Пыхтин, — ответил один.

— Мардарь, — сказал другой.

— Плохи ваши дела, граждане, — объявил Зенич. — Расхищаете народное добро. Скрываетесь от милиции. Оказываете сопротивление инспектору рыбнадзора, наносите ему телесные повреждения.

Про инспектора капитан упомянул наудачу — эти двое наверняка были не единственными, кто браконьерствовал в районе.

Мардарь от удивления даже поперхнулся. Браконьеры переглянулись.

— С инспектором случайно получилось, — наконец отреагировал Мардарь.

— Лодку его на волне развернуло и в нашу ударило. Инспектор прыгать собрался, но не удержался, упал и расшибся о банку, — добавил Пыхтин. — Мы тут ни при чем. Мы б его трогать не стали — мужик хороший.

— Это мы выясним, — пообещал Зенич. — А сейчас прошу ответить на мои вопросы.

— Это поспособствует… — начал Пыхтин.

— Поспособствует. Вы в Южном сели в автобус?

— В Южном, — кивнул Пыхтин.

— Почему сбежали на кордоне?

— Милиции в нашем положении надо бояться, — объяснил Мардарь.

— Эх, мать вашу… — протяжно выругался Кирков. — Красть вы не боитесь и с динамитом орудовать не боитесь. Вас бы в сорок первый перебросить да заставить мостик какой на воздух поднять — посмотрел бы я тогда на вас.

— Это точно, — согласился Тищенко.

— Мы воевали! — вспыхнул Мардарь.