Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 - Евгений Примаков

5. Несомненно, что указанный раздел Пруссии практически является почти таким, какой требуется. Если потребуется применение мер в дальнейшем, то они будут направлены на поддержку тенденции, которая может возникнуть в отдельных провинциях с целью разрыва уз, связывающих их с Пруссией. Основными доводами, говорящими в пользу того, чтобы не принимать никаких дальнейших мер, связанных с уничтожением прусского государства, являются следующие:

а) можно добиться большого преимущества путем уменьшения вмешательства в германские дела до необходимого минимума. Те меры, которые необходимо будет провести, как, например, ликвидация нацистских организаций и разрушение военной машины, должны быть осуществлены с абсолютной тщательностью. Энергия союзнических властей не должна расточаться на выполнение второстепенных задач, направленных на то, чтобы вызвать еще больше негодований со стороны немцев, не обеспечивая при этом важного преимущества для союзников;

б) уничтожение прусского государства во всяком случае навряд ли будет большим, чем формальное завершение политики, проводимой самими нацистами. Аппарат управления Пруссии в значительной степени об’единился с административным аппаратом Германии. Последнее сохранившееся прусское министерство (финансов) было упразднено 8 сентября нынешнего года. Гитлер остается номинальным имперским наместником Пруссии, а Геринг номинальным премьер-министром. Однако прусское государство не является больше эффективной административной единицей. Одиннадцать прусских провинций во многом находятся на одном уровне с непрусскими землями и имперскими областями;

в) наличие коренной связи между прусским милитаризмом и независимо существующим национал-социализмом преувеличивалось совсем недавно германскими эмигрантами, пытавшимися перевести негодование против Германии на Пруссию. Столицей нацистского движения является Мюнхен. Во время Веймарской республики в Пруссии было демократическое правление, которое просуществовало до 1932 г., когда оно было ликвидировано.

6. Основные доводы, говорящие в пользу того, чтобы стереть с карты прусское государство:

а) Пруссия, несомненно, являлась фокусом германского милитаризма со времен Фридриха Великого. Уничтожение Пруссии будет сильным и лучшим действием, понятным для всех. Нацисты доказали, что неразумно недооценивать силы символизма, особенно в Германии. Для проведения такой политики не потребуется применения решительных мер и крупных людских резервов;

б) уничтожение прусского государства путем его расчленения явится хорошим началом для проведения союзниками общей политики децентрализации Германии, если таковая политика будет желательной. Расчленение Пруссии ни в коем случае не означает необходимости расчленения Германии, и это ограничение может оказать положительное влияние на политику децентрализации Германии;

в) уничтожение Пруссии явится средством безопасности на будущее, и если это не будет сделано после данной войны, то навряд ли для этого вновь представится случай в дальнейшем. Тот факт, что Пруссия как государство не является, конечно, в настоящее время сильным, не исключает возможности того, что она может со временем превратиться в таковое. Если останется остов прусского государства, то он явится потенциальной основой для возрождения милитаристской Германии. Однако кажется невероятным, что возрожденный германский милитаризм может скорее принять прусскую, чем немецкую форму. Если же Пруссия будет уничтожена, то немцам нелегко будет ее возродить и во всяком случае попытки сделать это явятся для союзников важными сигналами опасности;

г) уничтожение Пруссии путем ее расчленения фактически будет проводиться в соответствии с союзническими планами разделения Пруссии на зоны оккупации. В административном отношении это будет простой операцией, которая не влечет за собой разрушения административного аппарата, упомянутого для союзнических оккупационных властей. Останутся, с одной стороны, германские министерства, а с другой — провинциальные и местные органы управления;

д) такая политика должна пользоваться поддержкой общественного мнения союзников, особенно англичан, для которых прилагательное «прусский» является гораздо более зловещим и отталкивающим, чем «германский»;

е) реакция со стороны немцев вряд ли будет враждебной. Они сами после первой мировой войны обсуждали способы разделения Пруссии. Жители Рейнской области и Ганновера не являются типичными пруссаками. Этот факт они, вероятно, будут усиленно подчеркивать, когда остальная часть Пруссии будет оккупирована русскими. В Баварии злорадство при уничтожении Пруссии будет, вероятно, значительно дифференцированнее.

7. Можно сделать следующие выводы:

а) аргументы в пользу уничтожения Пруссии одерживают верх над аргументами против этого. Прусское государство должно быть уничтожено путем его расчленения;

б) уничтожение Пруссии будет в административном отношении легкой операцией;

в) уничтожение Пруссии явится одной из мер безопасности. Сама по себе она, очевидно, явится значительной гарантией против возрождения германского милитаризма.

III. Методы уничтожения Пруссии

8. Допуская, что уничтожение прусского государства является желательным, можно тем не менее утверждать, что применение особых мер союзниками в этом направлении будет излишним и нежелательным, учитывая эффективный раздел Пруссии во время ее оккупации союзниками и размах, которого, вероятно, достигнут партикуляристские тенденции среди немцев. Однако оккупация союзников не будет продолжаться вечно. Кроме того, легко завысить возможную силу и эффективность партикуляристских настроений немцев по отношению к Пруссии (конечно, если антипрусские настроения являются достаточно сильными, для того чтобы ослабить прусские узы, то тем лучше). Поэтому в любом случае, если будет решено, что уничтожение Пруссии является желательным направлением политики по отношению к Германии, необходимо будет определить детали этой политики на возможно больший период времени.

9. В настоящее время невозможно детально обсуждать эту политику. Тем не менее за основу может быть принята следующая программа:

а) прусское государство вместе со всеми сохранившимися учреждениями и организациями государственного значения должно быть упразднено официальным актом в ближайшем же будущем после установления «тройственного контроля». Это может быть осуществлено властями союзников, действующими в соответствии с 12 статьей документа о капитуляции, или одним из германских органов, действующих под руководством союзников с учетом существующих обстоятельств. Одновременно должна быть прекращена деятельность прусского государственного министерства, возглавляемого прусским премьер-министром и прусским рейхстагом совместно с другими сохранившимися к тому времени представителями прусского государства, стоящими по значению выше провинциальных административных органов;

б) прусские провинции в соответствующих оккупационных зонах союзников должны быть сохранены как административные районы и рассматриваться наравне с непрусскими землями;

в) это разделение на существующие провинции не обязательно должно носить постоянный характер. Оно может меняться в соответствии с партикуляристскими тенденциями, которые могут возникнуть. Не будет создаваться препятствий, например, для об’единения двух или больше провинций в одну. Таким примером может служить Рейн-Вестфалия;

г) всякое изменение власти в германских государствах в результате создания федерализма или проведения децентрализации будет, конечно, относиться и к каждой прусской провинции.

№ 68

Сов. секретно

27 января 1945 г.

СООБЩЕНИЕ ЛОНДОНСКОЙ РЕЗИДЕНТУРЫ

Памятная записка МИД Великобритании[159] для английской делегации на Крымской конференции руководителей трех союзных держав[160]. Получена агентурным путем.

«Предстоящая встреча глав трех правительств представит возможность для достижения тремя великими державами согласованных решений по вопросам, затрагивающим всю международную послевоенную ситуацию. Эта конференция состоится в момент, когда общественное мнение в Америке и, в менее громкой форме здесь, обеспокоено контрастом между блестящими грезами о будущем мире международного сотрудничества и суровой действительностью, которая явилась следствием определенных событий в Европе.

Поэтому только на такого рода встрече об’единенное влияние Америки и этой страны можно эффективно использовать для воздействия на разум Сталина. Это может быть достигнуто только в том случае, если Сталин даст указания о повороте советской повседневной политики и соответственно практической деятельности в сторону проведения настоящего сотрудничества. И вполне возможно, что Сталин сейчас, когда победа уже в поле зрения, колеблется между политикой сотрудничества и старой советской линией, создавшейся «в одиночестве».