Трилогия алой зимы - Аннетт Мари

Широ отпрянул, прижав уши к голове.

– Что с тобой? Что еще Аматэрасу рассказывала обо мне?

– Н-ничего.

Его губы изогнулись в невеселой улыбке, а голос опасно понизился, в нем смешались пламя и лед.

– Не думай, что я не замечаю, когда ты мне лжешь, малышка-мико.

– Я… я не…

– Я чую твой страх. Слышу, как у тебя колотится сердце.

– Я не боюсь.

– Врешь, малышка-мико. Опять врешь. – Кицунэ резко встал и отвернулся. – Не стоит так стараться погибнуть ради меня. Я не спешу вспоминать причины, по которым меня так дружно презирают.

– Широ… – прошептала Эми.

– Если теперь ты намерена меня бояться, то, что уж, зови настоящим именем, – проговорил он, стоя к ней спиной.

Горло сжалось, лишая ее дара речи. Кицунэ бросил на нее взгляд – через плечо, едва обернувшись, – и в нем, мрачном и безжизненном, она увидела тень горького одиночества Инари, которая уже пустила корни в его душе.

Широ ускользал. Эми видела, как с каждым неприятием его все сильнее охватывает холодность Инари – яростный гнев Сусаноо, затем внезапное отвращение Юмэя, теперь ее страх. Она так боялась, что воспоминания Инари поглотят Широ, но теперь ей казалось, будто его сломило одно лишь имя.

Эми подняла руку, потянулась к нему, отчаянно пытаясь отыскать слова и вернуть его, прогнать из его глаз тьму.

Снаружи донесся голос Бьякко. Широ отвернулся, так и не увидев ее ладонь, и вышел.

Прерывисто вздохнув, Эми встала на ноги и поспешила покинуть святилище. Широ уже миновал главные двери и собирался спуститься по ступенькам во двор. Она должна была его остановить. Должна была сказать, что не боится его, что ее всего лишь сбило с толку воспоминание Аматэрасу.

Она бросилась было за ним, как вдруг перед ней возникла чья-то рука. Она, запнувшись, остановилась. Сусаноо стоял на ступеньках и преграждал ей путь.

– Оставь его.

Широ уже пересек половину двора и направлялся к деревьям. Он прошел мимо Юмэя и Бьякко, не проронив ни слова, ни взгляда.

– Мне нужно… – начала Эми.

– Тебе нужно его отпустить, – безжалостно перебил ее Сусаноо. – Ему пора вспомнить, что значит быть куницуками.

– О чем вы?

– Откладывая неминуемое, он лишь еще больше ослабнет. Он слишком долго прозябает в этом жалком облике.

Ее нутро сжалось. Эми протиснулась мимо Сусаноо, но тот схватил ее за плечо и оттащил обратно. Широ, на другом конце двора, окутался бело-синими языками пламени. Из огня выступил большой треххвостый лис – и, когда пламя погасло, прыжком скрылся среди деревьев.

Эми с трудом сдержала зародившуюся в груди необъяснимую панику. Стиснув зубы, она свирепо глянула на Сусаноо и вырвалась из его хватки. Он и сам ее выпустил – Широ уже исчез.

– Пора вспомнить, что значить быть куницуками? – Эми скрестила руки на груди и отступила на шаг. – И что же это значит?

Сапфировый взгляд Сусаноо скользнул по Юмэю, Бьякко, а затем поднялся к темному небу, далекий, как звезды.

– Что значит быть куницуками? – повторила Эми.

Он наконец ответил, и единственное слово зазвенело пронзительной обреченностью:

– Одиночество.

Определившись с целью, Сусаноо не терял времени. Вскоре после их возвращения в Аджисай хозяин постоялого двора принес корзинку, с поклоном вручил ее куницуками и удалился. Сусаноо сел за стол и достал из корзины листы белой бумаги, плоский камень, палочку черных чернил, фарфоровую бутылочку с водой и кисть.

Эми с любопытством наблюдала, как он смачивает камень и растирает чернила, смешивая их с водой. Эти предметы были необходимы для создания офуда, однако она не думала, что ёкаи тоже используют подобные бумажные талисманы.

Сусаноо несколько минут тщательно готовил чернила и лишь потом взялся за кисть. Покрутил ее кончик по камню, но вместо того, чтобы писать на бумаге, коснулся кистью столешницы. Эми вздрогнула, когда он начертил на гладком дереве идеальный темный круг. Сусаноо заполнил его странными символами, а затем подул, дабы чернила высохли.

Лишь тогда он положил в середину круга первый листок бумаги и принялся писать заклинание – вот только Эми оно было не знакомо. Это был точно не офуда с чарами барьера, оков или очищения.

Когда Сусаноо почти закончил работу, в комнату вошел Широ, которого она не видела с тех пор, как тот исчез в лесу у храма Аматэрасу. Кицунэ нес в руке лук и полный стрел колчан. Он вручил их Эми, даже не взглянув на нее, а после направился к столу, рассмотреть уже готовые офуда. Эми стиснула лук и, чувствуя, как лихорадочно колотится сердце, тщетно попыталась поймать его взгляд.

Сусаноо понаблюдал, как кицунэ перелистывает талисманы.

– Ты помнишь свои?

Широ вернул стопку офуда на место.

– Нет.

Вытащив из корзины новые листы, Сусаноо придвинул их и кисть к нему.