Корабль Иштар - Абрахам Меррит

Шокированный Лоуэлл воскликнул: «Мак-Кенн!»

Я рассмеялся, посмотрел на Мак-Кенна. И у меня появилась беспокойная мысль, что он, может быть, не такой уж незаинтересованный человек. Кажется прямым и откровенным, его рассказ подкрепляет все наши подозрения, но не слишком ли все кстати? Он и Рикори гангстеры и рэкетиры, они действуют жестоко, нарушая законы.

Я не сомневался, что в основном его рассказ правдив, и он действительно обнаружил деревню, полную страха и слухов. Но, может, это всего лишь слухи в маленькой общине, жители которой негодуют из-за того, что им теперь воспрещен доступ туда, куда они свободно проходили на протяжении многих поколений? Во многих местах Новой Англии соседи посчитают оскорблением, если вы на ночь задернете занавески на окнах; Если ничего плохого не делаете, зачем закрываться от соседей? Может, те же самые соображения лежат в основе беспокойства в Беверли? Все, что может происходить за стеной де Кераделя, нарисовано их воображением. И постепенно слухи будут становиться все более дикими.

Разбойнику нетрудно воспользоваться такой ситуацией; привести с собой банду, поселиться в заброшенном доме по соседству с имением де Кераделя. Потом, под каким-нибудь вымышленным предлогом, а может, и без него, утверждая, что нужно избавить жителей деревни от страха, опираясь на поддержку суеверных жителей, ночью преодолеть стену, ворваться в дом и ограбить его. Охранников можно «устранить», и никто не вмешается. Может, у Мак-Кенна есть информация о деньгах Ральстона и других.

Может, он уже известил Рикори о такой возможности, и посланная Лоуэллом телеграмма — только для отвода глаз.

Эти мысли промелькнули у меня в одно мгновение. Я сказал:

— Звучит прекрасно. Но нужно, чтобы кто-нибудь находился в самом доме и мог с вами связаться.

Мак-Кенн категорически ответил: «Это сделать невозможно».

— Ошибаетесь. Я знаю человека, который может это сделать.

Он улыбнулся. «Неужели? И кто же это?»

— Я.

Лоуэлл склонился вперед, недоверчиво глядя на меня. Билл побледнел, и на лбу у него выступил пот. Мак-Кенн перестал улыбаться. Он спросил:

— Как вы собираетесь попасть туда?

— Через парадный вход, Мак-Кенн. В сущности у меня уже есть приглашение от мадемуазель де Керадель. Я его принял. Боюсь, я забыл сказать тебе об этом, Билл.

Билл мрачно ответил: «Боюсь, что так. Вот зачем тебе нужен был адрес де Кераделя? И вот что ты делал, пока я спал… и вот почему…»

Я легко заметил: «Не имею ни малейшего представления, о чем это ты толкуешь, Билл. Мадемуазель — очень привлекательная женщина. Просто приглашение пришло, когда ты спал, и я его тут же принял. Вот и все».

Он задумчиво сказал: «И немедленно…»

Я торопливо прервал его: «Ничего подобного, Билл. Забудь об этом. Вот как я оцениваю ситуацию…»

Мак-Кенн прервал меня, глаза его сузились, лицо затвердело. «Похоже, доктор Каранак, вы знаете эту девчонку де Керадель лучше, чем я думал. И многое другое тоже знаете».

Я весело ответил: «Очень многое, Мак-Кенн. И так и останется. Как хотите. Ваша банда будет за стеной. А я внутри. Если хотите сотрудничать со мной, прекрасно, Не хотите, попробую поиграть один. Чего вы опасаетесь?»

Он вспыхнул, руки его быстрым движением — устремились вниз, к бокам. Он протянул: «Я ничего не опасаюсь… просто хочу получше знать тех, с кем приходится работать».

Я рассмеялся: «Можете мне поверить, Мак-Кенн, я не собираюсь вас предавать. Но больше ничего не скажу».

Билл, по-прежнему в поту, сказал: «Я тебе это не позволю, Алан».

Я сказал: «Слушайте. Либо де Керадель и мадемуазель довели до самоубийства Дика и остальных, либо нет. Если они это сделали, то при помощи каких-то темных знаний или гипнотического внушения. В любом случае никакого доказательства, которое принял бы во внимание суд, нет. Но если де Керадель действительно проводит дьявольский эксперимент, на который намекнул, и если он приманивает, похищает или каким-либо другим образом добывает людей для человеческих жертвоприношений, в таком случае доказательства раздобыть можно, и можно обвинить его в убийствах. И, соответственно, подвесить с петлей на шее. А также, — я поморщился при этой мысли, — и мадемуазель».

— Но единственное место, где можно раздобыть доказательства, это Род Айленд. План Мак-Кенна хорош, но ведь он будет находиться за стеной и у него будет меньше возможностей для наблюдения. Так случилось, что я не только единственный, кто имеет доступ внутрь, я еще подготовлен для отправления туда… При этом я не смог сдержать обращенной к Биллу сардонической улыбки. — К тому же, Билл, если меня ждет опасность, то я убежден: она меньше, если я приму приглашение мадемуазель, чем если не приму.

Я подумал, что это истинная правда. Повинуясь призыву Дахут, я, вероятно, навсегда потеряю Элен. Если не повинуюсь — тоже ее потеряю. И мне не нравилась мысль о том, что может при этом случиться с нею и с Биллом.

В моем мозгу боролись неверие и абсолютная убежденность в нечестивой власти мадемуазель. И я одновременно и верил, и не верил.

Билл сказал: «Тебе никогда не удавалось солгать, Алан».

Мак-Кенн протянул руку. «Ну, ладно, док. Простите, что не так сказал. Ничего больше можете мне не говорить. И больше говорить не будем, потому что я хочу, чтобы доктор Беннет в этом не участвовал».

Билл горячо сказал: «Не участвовал? К дьяволу! Я отправлюсь с Мак-Кенном».

— Я знаю, о чем говорю, — сказал я. — Я буду играть с Мак-Кенном. И с Рикори, если он появится. А ты в этом не участвуешь, Билл, Я не хочу даже, чтобы ты разговаривал с Рикори. Пусть все объясняет доктор Лоуэлл.

Билл упрямо сказал: «Я поеду».

— Ты думаешь, тупица, я о тебе забочусь? Об Элен.

Лицо его снова побелело и на лбу выступили капли пота. Он медленно сказал: «Вот оно что».

— Именно. Подумай об этом как следует. Нечего делать, Билл. Ты исключен.

Я повернулся к доктору Лоуэллу. «У меня есть причины для того, чтобы говорить так. Надеюсь, вы меня поддержите. Думаю, для вас особой опасности нет. Но для Элен и Билла — очевидно».

Лоуэлл серьезно ответил: «Я понял, Алан. Я вас не подведу».

Я встал. Посмотрел на Билла и рассмеялся. «У тебя такой вид, будто твой лучший друг собирается выйти в маленькую зеленую дверь, из которой никто не возвращается. Ничего подобного, Билл; Я хочу навестить очаровательную женщину и ее, может быть, слегка свихнувшегося, но, тем не менее, гениального отца. Меня ждет очень интересное время. А если папа слишком уж спятит, меня выручит Мак-Кенн. Если ты мне понадобишься, я с тобой свяжусь. Существуют почта и телефон. Идемте, Мак-Кенн».