Черное Копье - Ник Перумов

И они побежали. Они бежали прочь, к лагерю, где оставались их кони и пожитки, бежали, огрызаясь короткими выпадами. Конные воины Олмера на всем скаку рубили пытавшихся спастись бегством гондорцев; и лишь те, у кого хватало мужества обернуться, встав спина к спине, могли пробиться из смертельного кольца.

Каким-то чудом гномы и хоббит добрались до лагеря — как раз в тот момент, когда в него ворвались доскакавшие до него первыми истерлинги, прежде всего бросившиеся захватывать неприятельских коней. У коновязи завязалась отчаянная рубка; хоббит и гномы уже приметили своих лошадей, но до них еще предстояло добраться.

И они добрались, несмотря на все попытки истерлингов остановить их. Был момент, когда плечи Торина захватил аркан, но Фолко и Малыш разом вцепились в ремень, дружно рванули вместе с Торином — и незадачливый поимщик вылетел из седла; даго Маленького Гнома довершило дело.

Вскочив в седла, они успели выбраться из кипения боя. Несколько раз в них попадали стрелы — и хоббит трясся от ужаса, но не за себя, а за коней, однако все обошлось. Они погнали своих коньков прочь, на северо-запад, где в отдалении темнела небольшая роща. А у них за спиной довершался разгром гондорской армии.

— Сам Дьюрин и, верно, Светлая Королева хранят нас — не знаю, для какого уж конца, — вздохнул Торин, когда глубокой ночью они наконец остановились, давая отдых заморившимся лошадям. — Уж третий раз чудесно спасаемся! Не к добру это.

— Да не каркай ты! — поморщился Малыш. — И так тошно. Скажи лучше: теперь-то куда? Вот уж, по-моему, положение — хуже не придумаешь. Армия Гондора разбита, теперь Олмер — хозяин Эриадора.

— Пойдем на север, в Арнор, — отозвался Фолко. — Будем драться там.

— А толку-то! Олмер же эту Наместникову рать сметет одной ладонью!

— Ну не сдаваться же, — проронил хоббит.

— Да уж, — проворчал Торин. — Мы этому Вождю так насолили, что теперь нас никакие браслеты не спасут. Живьем изжарит, самое меньшее!

— Или колесует, — предположил Малыш. — Может, сразу уйти в Халдор-Кайс?

— Можно… — несколько неуверенно протянул Торин. — Вряд ли станет Вождь наши пещеры штурмовать… а может, и станет. С его-то силой…

Помнишь, как он дверь в пещере разнес?

— Если он решил добраться до Всевластья — никакие пещеры вас не спасут, — заметил Фолко. — Порушит он все, а что оставит — Пожиратели Скал довершат. Да и от моей Хоббитании мало что останется. Либо сожгут в дым, а земли каким-нибудь ховрарам отдадут, либо всех в рабов обратят, данью обложат… Ну да только я этого не увижу.

Гномы мрачно потупились.

— Если Мрак одержит победу… — тихо сказал Торин, — я все равно оружия не сложу. Один стану драться! Пока не убьют. Постараюсь обойтись им подороже.

— Я тоже, — присоединился к нему Малыш.

— Так что деваться тебе некуда, — без улыбки сказал Торин. — Помнишь наше правило — куда двое, туда и третий.

— Ладно! — оборвал друзей Фолко. — Пока что надо из Олмеровых лап живыми уйти. Я уже предлагал — идем в Арнор, только теперь, думаю, мне придется в Хоббитанию завернуть.

— Что ты там сделаешь один? — пожал плечами Торин. — Это тебе не Сарумановы бандиты и бродяги, что заняли твою страну в конце Войны за Кольцо! Это, брат, настоящая армия, с ней луками не справиться. Если они за Хоббитанию всерьез возьмутся…

— Вот на этот случай и надо готовить исход, — ответил Фолко.

— От Всеобщего Мрака только в Заморье спастись можно, — вздохнул Малыш.

— Я не о том. Увести хотя бы, чтобы дуром под мечи да копья не попали…

— Короче, решено! — хлопнув себя по коленям, поднялся Торин. — Малыш!

Глянь: как там кони? Заря близка, пора в дорогу.

Они пробирались по сумрачной, пустынной Эриадорской равнине, тщательно обходя шарившие по окрестностям отряды Вождя. Атлис пропал где-то в суматохе; в дороге к ним прибились четверо гондорских воинов.

— Большинство на юг побежало, — говорил один из них, по имени Андорм. — Но немало и на север подалось. Я думаю, вражина этот зубы себе об аннуминасские стены еще поломает — а там, глядишь, принцы с харадримами управятся и нам на помощь придут.

Они шли без дорог, держа направление к Сарн Форду. Фолко хотел прежде всего побывать в Южном Уделе, поднять тревогу, сказать, чтобы все уходили, плюнув на имущество, в Старый Лес, где и дождались бы окончания войны. А там видно будет… Хоббит потерял счет дням и не мог точно сказать, наступил ли уже новый год или еще тянется декабрь. У них кончались припасы, вот-вот могли пасть кони гондорцев — далеко не столь неприхотливые, сколь хазгские коньки хоббита и гномов.

Где-то в суматохе битвы потерялись эльфы и Атлис — и хоббит запоздало корил себя, что они не удосужились осмотреть мертвое поле, даже не попытались отыскать спутников… И слабым утешением служило то, что они сами могли погибнуть при этой попытке.

Удача долго сопутствовала им. Похоже, им удалось отдалиться в сторону от той полосы, по которой наступала победоносная армия Вождя; края вокруг них оставались пустынны и мертвы.

Торговый посад, что стоял на перекрестке речной и сухопутной дорог, встретил их зловещей пустотой. Лишь на главной улице грызлось несколько псов. Жители ушли, но ушли не в спешке — вывезли все. Лишь случайно в одном из амбаров путникам посчастливилось разжиться зерном.

И они расслабились, несмотря на все уговоры хоббита, решили сделать дневку, отогреться, передохнуть. На этом настаивали гондорцы; гномы сперва колебались, но когда Малыш с торжествующими воплями сообщил, что нашел целую бочку пива, тоже решили задержаться. Оставшись в одиночестве, хоббит был вынужден подчиниться.

И проспали, разморенные, в тепле, проспали, как последние разгильдяи, а когда очнулись, было уже поздно. В городок скорым аллюром ворвалась истерлингская конница.

Счастье еще, что приютивший их дом стоял на отшибе, а степняки принялись по-хозяйски устраиваться на главной улице.

— Влипли… — побледнел Малыш.

— Там не только истерлинги, там еще и орки! — обрадовал всех Торин, выбравшийся на чердак и некоторое время обозревавший окрестности.

— Что ж, ждем до темноты, а там попытаемся ускользнуть… если раньше нас не накроют, — с удивительным для самого себя спокойствием пожал плечами Фолко.

Они ждали. Городок опоясало кольцо из вражеских постов, и орочьих, и истерлингских. А потом они с мрачной обреченностью увидели, как кучки хлопотливых, точно муравьи, орков стали разбегаться по окраинным строениям, обыскивая их с чердака до подпола.