Наследник Мироздания (СИ) - Соник

едой и мы, сев за стол, поблагодарили маму за еду, лишь после этого начали есть.

В тарелках находился суп, хотя от супа здесь лишь название. В водичке плавали кусочки мяса, картошки и морковки, всего этого было очень мало.

— Мама, а ты ела мясо? — Обеспокоенно посмотрел я на неё. — Просто кажется, будто ты всё нам отдала.

— Разумеется ела, не переживай. — Усмехнулась она, начав мыть кастрюлю.

Конечно же я знал, что это была ложь. Мама всегда оставляла нам как можно больше еды, при этом сама недоедала. Брат этого не понимает пока, хоть у нас и разница лишь в год, но я прекрасно понимаю, как ей тяжело.

Наконец закончив с едой, мы помыли посуду и обняли маму, после чего направились в свою комнату, не очень большую, но уютную.

— Братик, а ты поможешь мне сделать подделку? В садике сказали сделать её дома из подручных средств, а у нас ничего нет и я не знаю, что делать. — Попросил меня о помощи братишка, упав на свою кровать лицом.

— Конечно помогу сделать. Вот увидишь, это будет самая лучшая поделка в твоей жизни. — Порадовал его я, заглядывая в ящики. — Не беспокойся, мы и из мусора можем сделать леденец.

— Только есть его нельзя будет. — Засмеялся он, поднимаясь с кровати.

Мы тщательно посмотрели и нашли клей, ножницы, бумагу, кусочки пластилина, шишек, пуговицы, какие-то камушки, из которых, собственно, и будем делать конфетку.

***

Занимались мы этим до самого вечера, пока не услышали хлопок двери и чьи-то шаги на кухне. Было очевидно, кто пришёл и поэтому мы сразу выбежали из комнаты на кухню, ожидая увидеть отца, чтобы обнять.

Но то, что там было, даже не знаю, что подойдёт к этому слову, нас очень напугало, я полагаю.

На полу лежала мама, в её черепе была дыра от пули и над ней нависал отец, целясь прямо в душу. Я не мог рисковать братом, потому как приказал ему идти в комнату и не выходить, пока не позову. Долго пришлось уговаривать, но всё же он ушёл.

Для 6-летнего я слишком умный, как мне кажется. Медленно двигаясь, как вор или шпион на кухню, я рассуждал о своих дальнейших действиях.

Мама и папа всегда ладили, вряд-ли это несчастный случай. Тогда что произошло? Не думаю, что смогу это просто спросить, поэтому нужно его как-то обездвижить.

Зайдя сзади него и изо всех сил замахнувшись, я пнул его по внутренней части колена, из-за чего он упал на пол рядом с мамой, а я смог отобрать его пистолет.

Смотря прямо на него и направив в его сторону пистолет, повезло, что он коп, я опустился на колени перед мамой и переводя взгляд с него стал осматривать её. Моя помощь здесь не потребуется, её душа практически не бьётся, а это означает, что она труп, как бы мне не хотелось так думать.

Отец был ещё жив и представлял угрозу, потому как я вызвал его душу и нажал на курок. Он вмиг упал на пол и больше не вставал. Через каких-то несколько минут некоторые кости начали осыпаться в прах.

Мне… Даже не больно, что я убил его. Даже не стыдно, не страшно. Я почти ничего не чувствую, нет, чувствую радость, что он умер. Что я убил его. Видимо мне передалось это от мамы, грустно, на самом деле.

Повернувшись к маме, я увидел слёзы на её глазах и тянувшуюся ко мне руку. Ей было больно. Взяв её за руку, я медленно провёл по треснувшей скуле, смахивая слезинки.

Я должен закончить это. Только так она сможет уйти без боли. Нет смысла вызывать скорую, они уже не помогут.

Вызвав душу, я в последний раз посмотрел на неё и извинился за то, что планировал сделать, прежде чем выстрелил. На какой-то миг мне показалось, будто она и сама была рада тому, что не будет мучаться. Возможно мне действительно передалось от неё это.

Теперь на кухне было уже два трупа, один из которых слегка осыпался, а второй даже не начинал. Как легко можно потерять всё, что имеешь. Как бы ты не ценил это, рано или поздно все умрут, нет смысла печалиться этому.

Только, что делать теперь? Наверное, стоит дождаться, когда они превратятся в прах, а потом положить их в какую-нибудь штуку и закапать. В приют мы точно не пойдём, а значит нужно найти способ добывать деньги и еду, чтобы мы остались жить здесь.

И я только сейчас вспомнил о брате, оставшемся в комнате. Я хотел было уже вернуться к нему, как увидел заплаканное личико у себя за спиной. Он увидел их тела. И что мне сказать?

— Б-братик… Ч-что с м-мамой и п-папой? — Шмыгая и дрожа от слёз, пробормотал он.

— Иди сюда, тебе не стоит это видеть. — Прижав его к себе, закрывая спиной обзор на трупы, я принялся нежно гладить его и обнимать. — Мы теперь одни, так что нужно подумать над всем.

— Мама и п-папа ушли? — Он спросил меня так наивно, будто не верил в их смерть. Но его можно понять.

— Да. Они больше не придут и поэтому мы одни.

— И мы теперь будем жить в приюте?

— Конечно нет. — Ответил я. — Я найду способ остаться в этом доме и жить дальше. Найду работу и всё такое.

— Мы же ещё очень маленькие, где ты будешь работать?

— Придумаю что-нибудь. — Я отстранил его от себя и погладил по макушке. — Сейчас нам нужно найти ёмкость, куда мы положим прах и похороним их.

— Хорошо… — Вытер слёзки брат.

Мы дождались того момента, когда родители стали прахом, положили их в небольшую шкатулку и закопали во дворе. Странно это всё было, но всё же лучше, чем ничего.

***

С того дня прошёл год. Брат уже готовился к первому классу, а я ко второму. Жили мы всё ещё в той квартире и заботились о её сохранности. Я нашёл работу, где должен был клеить листовки, потом раздавать бумажки и доставлять мелкие пакеты. Уж свезло, так свезло. По большей части приходилось воровать еду и что-то из одежды. Меня ни разу не поймали и не засекли, так что это идёт плюсом.

Конечно наша жизнь не была лёгкой или веселой, но мы старались выжить. Мой разум заехал роликами за шариками, так что изредка я убивал людей ради мяса, не говоря об этом брату. Делалось это лишь тогда, когда обычное не получалось достать.

Из-за него