Спаси меня - Samayel

Приблизительно через восемь месяцев на свет должен был появиться еще один Уизли - впервые за последние двадцать лет. Казалось, что с его рождением начнется новая эра. Война закончилась, и новое поколение, которое никогда не слышало о Волдеморте, постепенно заполнит опустевшие места в магическом мире. Когда-нибудь их война станет всего лишь темой урока профессора Биннса, во время которого половина студентов будет крепко спать. Наверное, этими уроками не должно пренебрегать, но люди хотят долгого мира и спокойствия, и если это означает, что прошлое должно кануть в Лету, так тому и быть.

Все игры были сыграны, все душевные песни спеты, и огромного святочного полена, положенного в очаг этим вечером, должно было хватить надолго - чтобы последние угольки сохранились вплоть до наступления нового года. Праздничный пир, устроенный Молли, опустошил половину кладовой, и стол ломился от разнообразных блюд. Для юноши, выросшего в огромном имении, постоянно озабоченного тем, чтобы не шуметь и ничего не разбить, который привык сидеть на дальнем конце стола в дюжине футов от родителей (когда они ужинали вместе с ним), тесниться за общим столом в доме, полном громкоголосых и веселых Уизли, было огромным культурным шоком.

Благодаря шумному веселью и обилию вкуснейших блюд Драко к концу вечера объелся и очень устал. Он по нескольку раз поговорил с каждым из присутствующих и чувствовал, что выполнил требования этикета и получил при этом удовольствие. Он спал на ходу и впервые не думал о сексе, когда они с Гарри поднимались в их комнату. Поцелуи ненадолго встряхнули его либидо, но не настолько, чтобы он решил повременить со сном. Кроме того, было уже очень поздно, что-то около полуночи, и Драко лишь помечтал о том, что когда в «Норе» станет немного тише, он все наверстает и снова будет трахаться с Гарри в свое удовольствие.

Эта мысль плыла сквозь дремлющее сознание Драко вместе с приятной уверенностью, что им с Гарри хорошо друг с другом и перед ним простирается целая жизнь, полная всевозможных радостных событий, как широкая и сияющая дорога в рай. Драко спал мирно, как ребенок, хотя давно уже вышел из детского возраста, и его голова была занята мыслями, которые нельзя было назвать невинными даже приблизительно.

---------------------------------------------------

Под светом полной бесстрастной луны трое мужчин в надвинутых на голову черных капюшонах встали в круг, очерченный кровью. По периметру круга были нанесены таинственные символы, рядом с участниками ритуала стояли зажженные свечи. Каждый держал в руке по маленькому ножу и монотонно, нараспев, произносил заклинание, вызывающее темные силы. Каждый из них вскрыл себе вену - порезы на руках начинались у выцветшей темной метки. Ножи сверкали, и их кровь смешивалась с той, которой был очерчен круг.

Эту темную мессу служил Рудольфус Лестрандж. Он целиком сфокусировался на заклинании, которое произносил. Их хозяин дал им силу, соединил их, связал навеки друг с другом, чтобы они возвысились или исчезли вместе с ним. Теперь они возвращали эту силу в обмен на надежду в будущем снова быть рядом с хозяином. Она понадобится их законному Повелителю, если он возродится этим вечером.

Когда ритуал был завершен, никто из них не произнес ни слова, поскольку план был понятен и так. На исходе ночи, под защитой заклинаний, они оставили свою последнюю жертву там, где все могли увидеть содеянное ими. Пожиратели подвесили за лодыжки тело юноши у входа на Диагон Аллею. Прежде чем уйти, Рудольфус пробормотал последнее заклинание и оставил миру визитную карточку, которую когда-то все боялись до жути.

Темная метка снова висела в небе над Лондоном, и все, кто видел ее, испытывали смертельный ужас от известия о возвращении страшных времен. Человек, оставивший ее, вернулся в свою берлогу и сел писать письмо, которое собирался отправить днем. Оно было написано ровным изящным почерком, так писали каллиграфы в старину. Письмо нельзя было нацарапать поспешно и неряшливо. Это было приглашение, причем приглашение, которое должно было изменить мир. В конце концов, человек должен думать о потомках, не так ли?

-----------------------------------------------------

Слабая и вялая тварь, которая спала в груди Гарри, воспряла к жизни, получив новый заряд энергии, давший ей жизненные силы, которых она не знала с тех пор, как начала ходить по земле в теле своего нового владельца. Дух наполнялся жизнью, вцепливаясь в спящее сознание своего пристанища, и ударил по нему изо всех сил, стараясь сполна отомстить за пренебрежение, которое претерпел от него.

Гарри проснулся среди ночи от слепящей боли в шраме. Его сны были настолько страшными, что он покрылся холодным потом. Он видел лежащий в руинах мир, выжженный дотла, в котором не было солнца. Повсюду лежали мертвые тела. На огромном троне, высеченном из костей погибших, сидел, погрузившись в размышления, властелин в черной мантии. У его ног, склонив головы, стояли просители, а когда этот жуткий повелитель поднял голову и Гарри увидел его лицо, у него кровь застыла в жилах. Он проснулся с придушенным криком. Это было его собственное лицо.

Глава 64. Восход черной луны.

Этим утром в «Норе» все были притихшими и подавленными. Несмотря на наступающее Рождество и на то, что Диагон Аллея была далеко, слухи в магическом мире распространялась со скоростью пожара. Совы тысячами летали над всей Англией, было сделано столько каминных вызовов, что сеть едва выдерживала нагрузку. Утренний выпуск «Ежедневного Пророка» был полон диких теорий и жутких домыслов. Как и следовало ожидать, Министерство, занятое расследованием, пока не сделало никаких заявлений. Ремус Люпин прислал наспех нацарапанную записку с извинениями за то, что они с Тонкс не придут, как обещали, - ее вызвали на службу в связи с последними событиями. Страх перед неизвестностью и, может быть, чем-то немыслимым поселился в сердцах многих людей. Даже невозмутимые Уизли притихли. Чувствовалось, что все в доме были на взводе.

Поттер сохранял спокойствие весь день: у него почти не было аппетита, он ни с кем не разговаривал, лишь пошушукался о чем-то с близнецами. Драко беспокоила такая реакция, но с тех пор как они проснулись, Гарри не проявлял никаких признаков злости, а в посуровевшем взгляде читалось спокойное смирение. Поскольку и все Уизли выглядели точно так же, было трудно сказать, надо ли опасаться такого его поведения.

Драко был уверен в одном: Поттер с близнецами что-то планируют.

Несмотря на то, что Гарри оставался настоящим гриффиндорцем, что-то явно слизеринское проявлялось в том, как он ухитрялся все повернуть так, чтобы они оставались наедине не более чем на несколько секунд. Драко начал подозревать, что Поттер таким образом пытался избежать неприятных вопросов о своем разговоре с близнецами.