Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

у Анджидивских островов двенадцать дней. 2 октября эскадра покинула гавань. Начался трехмесячный переход к африканскому материку. Плавание было ужасно тяжелым. Жара и штили преследовали моряков. Ветер дул редко и не в ту сторону, куда хотели кормчие. Весной португальцы пересекли океан за двадцать пять дней, осенью дорога стала длиннее в три с половиной раза. Вода в бочках протухла, продовольствие сгнило. От цинги и усталости люди валились с ног, страдали, умирали, сходили с ума. На каждом корабле сохранилось меньше десятка здоровых моряков, а плыть предстояло еще долго.

Прошел месяц, второй, начался третий. Море взимало дань с каравелл, акулы набрасывались на трупы. Отчаявшиеся люди не знали куда плыть: вперед или назад? Многие считали, будто надо вернуться в Калькутту, дождаться попутных ветров. Васко соглашался с капитанами, был готов повернуть корабли к Малабарскому берегу. В дневнике безвестного автора есть такие слова: «Я заверяю всех, что, если бы подобное положение продолжалось еще две недели, не осталось бы людей для управления кораблями. Мы дошли до такого состояния, что исчезли все узы дисциплины. Мы молили святых покровителей наших судов. Посовещавшись, капитаны решили: если позволит ветер, вернуться обратно в Индию».

Исчезнувший ветер не позволил пойти назад, а когда задул, – погнал корабли на запад. Это спасло эскадру от неминуемой гибели, ибо вряд ли бы она достигла берегов Азии. Экипажи умерли бы в пути.

Когда уже немногие португальцы надеялись на спасение, показалась Африка. Чудесное видение произошло вечером второго января 1499 года. На следующий день оно не исчезло, обрело очертания. Капитаны не сомневались, что на западе в мутной полосе горизонта появилась суша. Корабли подошли к материку, повернули на юго-восток. Следуя вдоль берега, флотилия подплыла к крупному городу. Португальцы не знали, что их там ждет, обстреляли для острастки Могадишо из бомбард. Разгневанный Господь послал на христиан пятого января сильный шторм. Ветер и волны погнали корабли к берегу. «Сан-Рафаэль» сел на мель, проломил обшивку днища. Команда спустилась в трюм освободить его, заделать пробоину изнутри. Волны били в борта, раскачивали каравеллу. Распоротое днище трещало, доски ломались, но судно сползло с мели, продолжило плавание. От шквальных ветров на «Сан-Габриэле» лопнули ван ты, сломались мачты, унеслись в море паруса. Корпус корабля дал течь, вода просочилась в трюм. Моряки сменяли друг друга, до изнеможения качали рукояти насосов. На третий день оке ан утих, матросам удалось обнаружить течь, заделать пробоину.

Не успели португальцы опомниться от шторма, залатать дыры, подсчитать убытки, как за ними погнались пираты. Лодки окружили корабли. Несмотря на пережитые испытания, на полные трюмы воды, канониры сохранили порох сухим, зарядили бомбарды картечью, обожгли свинцом подплывших к бортам разбойников. Десяток убитых и много раненых пиратов – итог короткого боя, закончившегося победой моряков. Лодки бежали, каравеллы устремились к Малинди.

Что делали бы португальцы, если бы за восточным выступом континента лежали земли врагов?! Корабли требовали ремонта, уставшие команды делили продукты на мелкие порции. Малинди – единственная гавань, где можно починить суда, запастись продовольствием. Дружественный шейх радушно встретил моряков. Капитаны получили щедрые подарки, офицеры и матросы – фрукты и овощи. Слуги правителя свезли на берег горы продовольствия. После трех месяцев испытаний португальцы наелись досыта, отдохнули, заменили на «Сан-Габриэле» такелаж, поменяли доски обшивки «Сан-Рафаэля». От обилия апельсинов и мандаринов больные начали выздоравливать. На прощание шейх преподнес адмиралу огромный бивень слона, который он отвез королю.

Следующую остановку сделали 13 января южнее враждебной Момбасы. Эскадра прошла два дня и убедилась, что в таком состоянии не доплывет до Лиссабона. «Сан-Рафаэль» дал течь, разваливался на глазах. Экипажи выбились из сил, не хватало рук управлять парусами.

– Надо сжечь «Сан-Рафаэль», – решил Васко. – Экипаж разделим между двух кораблей.

– «Сан-Габриэль» тоже не дотянет до столицы, – слабым голосом сказал Паулу.

В последние месяцы брат командира сильно исхудал, плохо себя чувствовал.

– Нам бы дотащиться до Сан-Жоржи-да-Мина, – пожелал да Сада.

– Пройдем сколько сможем, – ответил адмирал. – Разобьем лагерь на берегу, отправим «Берриу» за помощью.

«Сан-Рафаэль» разобрали на части, перенесли снаряжение на каравеллы, зажгли разграбленный остов судна посреди африканского берега. Детище Бартоломеу Диаша исчезло в дыму.

Через две недели миновали Занзибар, заякорились у спаленного Мозамбика рядом с островом Сан-Жоржи. До мыса Доброй Надежды оставалось идти пятьдесят дней.

Обогнув южную оконечность материка, 20 марта эскадра вышла в Атлантический океан. Попутные ветры подхватили корабли, понесли на северо-запад к Зеленому Мысу. Африка скрылась в тумане, каравеллы на долгие дни исчезли в океане. Флагман стонал, трещал от напряжения, протекал, как дырявое корыто, но шел милю за милей. Моряки не отходили от насосов, молили Господа помочь дотянуть до земли.

16 апреля Васко да Гама подплыл к главному острову архипелага, где в прошлом году Христофор Колумб провел восемь дней в ожидании ветров и крупного рогатого скота. Беспримерный поход завершился. Николау Коэлью с радостной вестью поспешил на «Берриу» в Португалию. «Сан-Габриэль» укрепили на растяжках, принялись основательно чинить. Васко нанял быстроходную каравеллу, отправился следом за товарищем. Он торопился довести до дома больного брата. Паулу терял сознание, с трудом принимал пищу. Капитаном измученного флагмана остался на острове Сантьяго Жуан да Сада.

На Азорах в порту Ангра острова Тейшейра Васко да Гама сделал вынужденную остановку. Паулу умирал. Его перевезли на берег во францисканский монастырь. Монахи не смогли помочь братьям. На следующий день капитан «Сан-Рафаэля» скончался. Васко сильно переживал потерю брата, коему следовало по праву разделить триумф первооткрывателей. Корабль Паулу погиб у африканского берега, а он обрел последнее пристанище на острове Атлантического океана. Похоронив брата, адмирал поплыл в Лиссабон.

Николау Коэлью прибыл на родину 10 июня 1499 года. Мануэл дождался подхода с островов Зеленого Мыса «Сан-Габриэля» с экипажем на борту, после чего осенью устроил празднества по случаю возвращения экспедиции. После двухлетних скитаний домой вернулась треть флотилии да Гамы. Более половины моряков погибли в море, легли в землю на берегу.

18 сентября участники экспедиции торжественно въехали в столицу. Они привезли золото, серебро, драгоценные камни, образцы пряностей и благовоний. Адмирал вручил королю золотого идола весом в 27 килограммов с изумрудными глазами и рубинами на груди величиной с грецкие орехи.

За совершенные открытия Васко получил наследственный титул «дона», присваиваемый только высшей знати, с ежегодной пенсией в тысячу золотых крузадо. Через год Мануэл повысил пособие, в 1502 году дал мореплавателю титул «Адмирала Индийского моря» с соответствующими «почестями, достоинствами, вольностями, властью, юрисдикцией, доходами, привилегиями, правами, которые ему положено иметь».

Пленный посол властителя Гоа получил при крещении имя Гашпара