Свободное радио Альбемута. - Филип Дик

Баррис, стоя на краю дороги, вплотную к проносящимся машинам, достал маленькую коробочку с таблетками смерти, взял несколько сам, угостил Лакмена, затем протянул ее Арктору.

— Может, это нас и доканывает, — раздраженно бросил Арктор. — Мутит мозги.

— Травка не может испортить карбюратор, — заявил Баррис, не убирая коробки. — Закинься по меньшей мере тремя, они слабенькие, хотя и чистые.

— Убери эту гадость, — устало произнес Арктор. В голове звенели громкие голоса, сливавшиеся в непонятную жуткую какофонию, — казалось, мир сошел с ума. Все вокруг — проносящиеся мимо машины, двое приятелей, его собственный автомобиль с поднятым капотом, вонь от выхлопных газов, яркий полуденный свет, — все приобрело прогорклый привкус, словно мир протух. Словно мир разлагался и смердел. Арктор почувствовал резкую тошноту, закрыл глаза и содрогнулся.

— Ты что–то унюхал? — спросил Лакмен. — Улика? Какой–то запах от двигателя…

— Собачье дерьмо… — пробормотал Арктор. Этот запах определенно исходил от мотора. Он нагнулся, принюхался, почувствовал его сильно и безошибочно. Чушь какая, дикость… — Правда, пахнет собачьим дерьмом? — спросил он Барриса и Лакмена.

— Нет, — сказал Лакмен, не сводя с него глаз. И обратился к Баррису: — В твоих таблетках был галлюциноген?

Баррис, улыбаясь, покачал головой.

Арктор нагнулся над горячим двигателем. Он отдавал себе отчет, что на самом деле никакого запаха нет. И все же его чувствовал. А потом увидел размазанную по всему мотору, особенно у головок цилиндров, мерзкую бурую массу. Масло, подумал он, выплеснувшееся масло. Должно быть, прокладки прохудились.

Пальцы прикоснулись к вязкой липкой массе и отдернулись. Он вляпался в собачье дерьмо. Весь блок цилиндров, все провода покрывал слой собачьего дерьма. Переместив взгляд наверх, Арктор заметил дерьмо на звукопоглощающем материале капота. Его захлестнула тошнотворная вонь. Он сомкнул глаза и задрожал.

— Эй! — окликнул Лакмен, опустив ему на плечо руку. — У тебя что, глюк пошел?

— Билеты бесплатно, — поддакнул Баррис и заржал.

— Ну–ка присядь, — сказал Лакмен, отвел Арктора к сиденью водителя и бережно усадил. — Да ты прямо вырубаешься… Успокойся, никто не убит, и теперь мы начеку. — Он захлопнул дверцу. — Все нормально, понимаешь?

В окошко заглянул Баррис.

— Хочешь собачью какашку, Боб? Пожевать–Ошеломленный Арктор широко раскрыл глаза и замер, глядя на него. Но мертвые зеленостеклянные шторки очков ничего не выдавали. Он в самом деле это сказал, мучился Арктор, или я спятил?

— Что, Джим? — спросил он.

Баррис начал смеяться. И смеялся, и смеялся.

— Оставь его в покое, — велел Лакмен, стукнув Барриса по спине. — Заткнись, Баррис!

Арктор обратился к Лакмену:

— Что он только что сказал? Дословно, что он мне сказал, черт побери?

— Понятия не имею, — ответил Лакмен. — Я не могу разобрать и половины из того, что он говорит.

Баррис все еще улыбался, но уже молча.

— Ты, проклятый Баррис, — процедил Арктор. — Я знаю, что это твоих рук дело — цефаскоп и теперь машина. Ты это сделал, ты, чертов ублюдок, псих поганый!

Арктор едва слышал собственный голос, однако чем громче он орал на ухмылявшегося Барриса, тем сильнее становилась кошмарная вонь. Он замолчал и понурился у руля, отчаянно борясь с тошнотой. Слава богу, что рядом Лакмен. Иначе был бы мне конец. От руки сумасшедшего выродка, этого паршивого козла, живущего со мной под одной крышей.

— Успокойся, Боб, — сквозь волны тошноты донесся голос Лакмена.

— Я знаю, что это он, — сказал Арктор.

— Но зачем, черт побери?! Он бы и сам угробился. Зачем?

Запах ухмыляющегося Барриса захлестнул Боба Арктора, и его вырвало прямо на приборную доску. Тысячи тоненьких голосов звенели, вспыхивали, светились, странные, трепещущие, непонятные… Но по крайней мере он мог что–то видеть, и вонь начала уходить. Он задрожал и полез за носовым платком.

— Что там было в твоих таблетках? — подозрительно спросил Лакмен у Барриса.

— Послушай, я и сам закинулся, — ухмыльнулся Баррис. — И ты. Так что дело не в травке. Да и слишком быстро. При чем здесь таблетки — желудок не в состоянии усвоить…

— Ты меня отравил! — яростно прошипел Арктор. В голове и перед глазами стало проясняться, сохранился лишь страх. Страх — естественная реакция. Страх перед тем, что могло произойти, перед тем, что это означало. Страх, страх, кошмарный страх перед улыбающимся Баррисом, и его проклятыми таблетками, и его объяснениями, и ею странными словечками, и ею привычками, его зловещими появлениями и уходами. Перед анонимным доносом в полицию на Роберта Арктора через самодельный голосовой фильтр… Наверняка он, Баррис.

Подонок охотится за мной, подумал Арктор.

— Никогда не видел, чтобы кто–нибудь вырубался так быстро, — покачал головой Баррис. — Хотя вообще–то…

— Как ты, Боб? — спросил Лакмен. — Это мы сейчас почистим, ничего. Садись лучше назад.

Арктор вышел из машины, нетвердо держась на ногах.

Лакмен повернулся к Баррису.

— Ты точно ничего ему не подсунул?

Баррис с негодованием воздел руки.

Глава 6

Больше всего тайный агент по борьбе с наркоманией боится не того, что его подстрелят или изобьют, а того, что ему скрытно введут бешеную дозу какого–нибудь психоделика и до конца жизни в его голове будут крутиться жуткие нескончаемые глюки. Или подсунут порцию «смеси» — героин пополам с препаратом «С». Или и то и другое, да плюс еще яду вроде стрихнина, который почти убьет его, но не совсем, и все закончится тем же: бесконечным фильмом «ужасов». И он превратится в животное, будет колотиться в стены психлечебницы или, что хуже, федеральной клиники. День и ночь будет стряхивать с себя тлю или без конца пытаться понять, почему он не может натереть пол. Вот что может произойти, если его раскусят. И поквитаются чудовищным образом — с помощью той самой дряни, которую они продают и против которой он боролся. Ибо и те и другие — и торговцы, и агенты — хорошо понимали, _что_ наркотики делают с людьми. По поводу этого у них разногласий не было.

Подъехал ремонтный фургон, и машину наконец починили. Других поломок вроде не было, но механик почему–то очень долго рассматривал левую переднюю подвеску.

— Что–нибудь не так? — спросил его Арктор.

— На поворотах проблем не возникало?

Арктор ничего такого припомнить не мог, а механик отказался говорить что–нибудь определенное — лишь продолжал тыкать в разные узлы и детали.