Шепот под землей - Бен Ааронович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У нас сегодня оленина в сидре, – объявил я. – Всю ночь мариновалась. Сам видел – зашел вчера вечером в кухню чего-нибудь зажевать, и алкогольные пары чуть дух из меня не вышибли.
На гарнир Молли подала жареную картошку с грибами, кресс-салатом и зеленой фасолью. Все это красиво лежало в большой форме для запекания. Оленина же представляла собой порционные стейки, чему лично я был очень рад. Ведь Молли, задавшись целью готовить традиционное, может дойти и до «сладкого мяса»[18], а это, должен сказать, не совсем то, что вы себе представляете. Посмотрев на пару-тройку автоаварий со смертельным исходом, начинаешь прохладнее относиться к блюдам из субпродуктов. Даже странно, что я до сих пор могу есть кебабы.
Лесли сняла маску, и я замучился отводить взгляд. На лбу у нее блестела испарина, кожа на щеках и обрубке носа была ярко-розовая, воспаленная.
– Я могу нормально жевать только левой стороной, – предупредила она. – Имей в виду, зрелище не ахти.
Оленина, запоздало сообразил я. Вкусно, конечно, но жевать замучаешься. Ну ты молодец, Питер.
– Типа как если ешь спагетти? – спросил я.
– Я ем спагетти так, как это делают итальянцы.
– А, нырнув лицом в тарелку, – понимающе кивнул я. – Просто шик.
Оленина оказалась вовсе не жесткой – напротив, она резалась легко, как сливочное масло. Но Лесли не лукавила: было действительно странно видеть, как она запихивает еду за щеку и жует ее только одной стороной. Словно бурундук, у которого болят зубы.
Она сердито зыркнула на меня, и я ухмыльнулся.
– Ну чего опять? – спросила она, дожевав и проглотив. Шрамы после очередной операции на нижней челюсти все еще были ярко-красные.
– Хорошо, что я снова вижу выражение твоего лица, – пояснил я.
Лесли словно застыла.
– Ну, должен же я как-то определять, издеваешься ты надо мной или нет, – сказал я.
Ее ладонь дернулась к лицу и замерла в воздухе. Лесли скосила на нее глаза, словно не понимая, почему она там оказалась. Рука опустилась, пальцы сжали стакан с водой.
– Просто считай, что я всегда издеваюсь, – предложила она.
Я пожал плечами и решил сменить тему:
– Так что скажешь о нашем отшельнике из башни?
Лесли нахмурилась. Не ожидал, что она в нынешнем состоянии на это способна.
– Любопытный тип, – ответила она. – А сиделка у него какая страшная, да?
– Надо было взять с собой кого-то из Рек, – вздохнул я. – Они могут отличить адепта магии по запаху.
– Серьезно? И чем же мы пахнем?
– Я не стал спрашивать.
– Беверли Брук наверняка нравится, как ты пахнешь, – заметила Лесли.
И верно: даже без маски непонятно, издевается или нет.
– Интересно, только Реки обладают этой способностью или вообще все… – Я поймал себя за язык, с которого чуть не сорвалось «волшебные существа». Надо же соблюдать какие-то нормы.
– Твари? – подсказала Лесли. – Или, может, монстры?
– …все, кто наделен магией, – нашелся я.
– Уж Беверли-то еще как наделена, – сказала Лесли.
Нет, точно издевается.
– А этому можно научиться, как думаешь? – спросила она. – Если мы сможем их чуять, искать будет в разы легче.
Всегда заметно, когда человек выстраивает в сознании форму. Это как с вестигием: почуять может любой. Штука в том, чтобы распознать, что именно ты почуял. Найтингейл говорит, можно научиться распознавать мага по его сигнаре, своего рода «почерку» – индивидуальному характеру магии. Когда Лесли влилась в наши ряды, я провел что-то вроде слепого опыта и понял, что вообще не могу разобрать, кто колдует. А у Найтингейла получилось десять раз из десяти.
– Это приходит с опытом, – сказал он тогда, – нужно тренироваться.
И еще добавил, что может по заклинанию не только определить адепта магии, но и понять, кто его учил. И даже иногда вычислить автора заклинания. Ну уж в это я почти совсем не поверил.
– Я тут придумал один эксперимент, – сказал я. – Чтобы его провести, надо заставить кого-нибудь из Рек сидеть спокойно и принюхиваться, в то время как мы по очереди будем колдовать. А Найтингейл пусть проверяет.
– Вряд ли он будет в ближайшее время что-то у нас проверять, – возразила Лесли. – Разве что в библиотеке. Как поживает твоя латынь?
– Да уж получше, чем твоя – aut viam inveniam, aut faciam.
Эта фраза означает «Либо найду дорогу, либо проложу ее сам», принадлежит Ганнибалу и очень нравится Найтингейлу.
– Vincit qiu se vincit, – парировала Лесли. Она питала к латыни столь же нежную любовь, как и я. «Побеждает тот, кто властвует над собой», еще одно любимое высказывание нашего шефа. И девиз главного героя диснеевского мультика «Красавица и чудовище», но этот факт мы от него пока скрываем.
– Надо говорить не «вин-сент», а «вин-кит», – поправил я.
– Ой, не умничай, – отмахнулась Лесли.
Я расплылся в улыбке, и она улыбнулась в ответ. Вроде бы.
Вторник
6. Слоун-сквер
Оперативное подразделение отдела расследования убийств занимает просторное помещение на первом этаже Белгравии. По соседству с одной стороны сидит подразделение обработки сведений, а с другой – аналитический отдел, чей девиз: «Работаем головой так, чтобы другим копам не приходилось». Зал оказался действительно большой, с бледно-голубыми стенами и темно-синим ковролином на полу. Там стояло штук двенадцать столов и множество крутящихся стульев. Некоторые были повернуты спинками друг к другу и стянуты скотчем. В былые времена здесь пахло бы дешевым куревом, а сейчас я сразу уловил знакомый дух полицейского аврала. Не знаю даже, что хуже.
Мне было велено явиться к семи утра на планерку, и я, нарисовавшись без пятнадцати, обнаружил, что буду сидеть за одним столом с Гулид и констеблем Кэри. В отделе расследования убийств около двадцати пяти человек, и к четверти восьмого почти все уже подтянулись. Кто-то шумно прихлебывал кофе, кто-то жаловался на погоду. Я кивнул паре человек, которых помнил по делу Джейсона Данлопа, и мы все расселись (кое-кто даже на столах) в той части зала, где Сивелл пафосно стоял рядом с маркерной доской. Прямо как в телепередаче.
Что ж, иногда мечты и правда становятся реальностью.
Сивелл в общих чертах напомнил нам картину убийства. Стефанопулос вкратце рассказала о жертве, Джеймсе Галлахере, и, указав на фото Закари Палмера, приклеенное скотчем к доске, добавила:
– Исключен из круга подозреваемых.
Я вздрогнул: мне ведь даже не сказали, что он туда входил. Да уж, с этими боссами надо держать ухо востро.
– У нас есть записи камер наблюдения над обоими выходами из дома
