Утро новой жизни - linavl

Выговорившись, Драко сфокусировал взгляд на любимом лице. Гарри по-прежнему сидел неподвижно и казался таким близким, таким родным, таким красивым.

Вот яркие глаза, широко распахнутые, с чуть подрагивающими ресницами, встретились с его взглядом. И Драко увидел там то, что больше всего боялся увидеть: боль, непонимание и холод отчуждения.

Малфой подскочил с места, шагнув к любовнику и пытаясь обнять его. Поттер не отстранился. Лишь сидел, позволяя прикасаться к себе, но не делая и попытки ответить.

- Гарри?

- Я правильно понял, Драко, ты хочешь, чтобы я перестал профессионально играть в квиддич? Ушел из команды?

- Да.

- И чем же мне прикажешь заниматься?

- Гарри, ты можешь делать все, что пожелаешь!

- Но только не играть в квиддич, чтобы тебе не пришлось за меня переживать?

- Чтобы тебе не пришлось пострадать еще больше, чем сейчас!

- А, понятно…

Но Драко вовсе ничего не было понятно. Его напугал застывший вид Поттера. Да что там, напугал, его поразило, что еще несколько минут назад искрящиеся жизнью и счастьем глаза Гарри вдруг потускнели.

- Гарри, по-моему, тебе ничего не понятно! Давай я еще раз все объясню?

Было странно слышать умоляющие ноты в голосе Малфоя. Но даже это не вызвало обычную легкую улыбку на сжатых губах Поттера.

- Ты устал от меня? Устал, что я причиняю тебе столько хлопот своими проблемами?

- Я же говорю, что ты не так все понял…

Драко не знал, как донести до Гарри свои мысли, чувства и намерения. Благие намерения. Тут некстати вспомнилась та самая маггловская поговорка про эти - Мордред их побери - благие намерения, которую недавно цитировал крестный.

Гарри поднялся из-за стола, тяжело облокотившись на спинку кресла. Из его движений исчезла легкость, которая еще утром так радовала Малфоя. Казалось, ему тяжело было стоять, и что боль в спине опять вернулась.

«Кажется, я поторопился! Говорил же Северус, что Гарри противопоказаны сильные эмоции. И тут я со своими идеями!»

- Драко, спасибо тебе за все. Возможно, я не совсем тебя понял, но, по-моему, суть уловил.

Гарри оторвал руки от кресла, и пошел по направлению к двери.

- Ты куда?

- Я хочу прилечь, если ты не против?

- Нет, что ты! Конечно, приляг.

Не оглядываясь, Гарри скрылся за дверью, оставив Драко одного в тишине гостиной, которая вдруг перестала казаться уютной и превратилась в гнетущую.

Некоторое время юный лорд Малфой неподвижно стоял на месте, опустив руки, а затем бесшумно опустился в кресло, словно силы враз покинули его.

«Умоляю тебя, Гарри, пойми меня! Ты нужен мне. Я не смогут без тебя, не смогу, мой хороший. Просто не смогу».

В комнате потемнело. Первый снег закончился. За окном снова уныло заморосил ледяной дождь, смывая с каждым мгновением первозданную свежесть и чистоту с окружающего мира и оставляя после себя буро-черные дорожки, кусты и деревья, да темный частокол леса, уходящий до самого горизонта.

* * *

Гарри дошел до спальни и, не раздеваясь, опустился на краешек постели. В голове стояла странная и какая-то гулкая пустота.

Думать не хотелось. Двигаться тоже. Хотелось лишь лежать, замерев и уставившись в одну точку.

Даже магия Гарри притихла в нем, не просясь вырваться на свободу, как это бывало в моменты сильного волнения. Наоборот, она окутала волшебника в непроницаемый кокон, поддерживая и утешая.

«Вот и случилось то, о чем мне пытался сказать профессор, то есть Северус. Драко принимает за меня решения, подразумевая, что я выполню все, что он захочет. А ведь я, как последний самонадеянный гриффиндорский дурак приводил в пример своей самостоятельности и самодостаточности именно квиддич. Ну вот, доприводился…

Но я не могу поверить, что Драко делает это потому, что не любит меня или пытается мной управлять, как намекал Снейп. Драко говорил вполне искренне. И волновался. И переживал. И расстроился…

Еще бы ему не расстроиться, ведь я же отказался беспрекословно выполнить его просьбу и стал задавать глупые вопросы.

Мерлин! У меня раздвоение личности началось… Не хватало еще сойти с ума и оправдать тайные опасения многих, что Гарри Поттер непременно должен был свихнуться после победы над Волдемортом…

Мордред его за ногу, да что же это такое? Что мне теперь делать? Пойти к Снейпу за советом? Обратиться к друзьям? Бросить квиддич и забыть о карьере, согласившись с Драко?

Драко… Драко… Драко…

Мой любимый, заботливый, красивый Драко…

Ну почему? Неужели я был слеп все эти три года? Неужели не замечал, что стал игрушкой в руках семьи Малфой?

Нет… Я не могу в это верить. Я не хочу в это верить! Я не могу так…»

Гарри резко поднялся, охнув от боли, прострелившей позвоночник. Затем уже спокойнее добрел до гардероба, где выудил из вороха мантий первую попавшуюся, натянул ее на себя и вышел на балкон, который опоясывал весь этаж по периметру.

Ледяной ветер заставил его съежиться, а мелкие капли колючего дождя больно ударили по лицу.

Все было совсем не так, как еще пару часов назад, когда он и Драко прогуливались, наслаждаясь видом, запахом и ощущением первого снега.

Белое покрывало земли превратилось в грязную слякоть, пушистые от снежинок ветви снова стали черными, в воздухе не пахло праздниками и зимой, в нос ударял неуютный запах сырости и запустения.

Гарри обхватил руками скользкие от влаги перилла и застыл, позволяя каплям стекать по щекам. И непонятно было, слезы это или просто вода.

Ему было горько. И тоскливо. И страшно одиноко в этот унылый до невозможности день поздней английской осени.

И отнюдь не растаявший первый снег был виноват в этом.

«Я не хочу остаться один. Не хочу снова стать одиноким и нужным кому-то лишь потому, что я Мальчик-который-убил-Волдеморта. Ведь вся магия мира, какой бы прекрасной и могущественной она не была, не могла спасти меня от одиночества в годы моего детства. Не спасет и сейчас.

И, тем не менее, надо быть сильным. Нельзя сломаться сейчас. Только не сейчас. Только не из-за Малфоя…

Только не из-за моего Драко…»

Сколько он простоял так, неизвестно. Очнулся Гарри от того, что его куда-то вели. Чьи-то теплые сильные руки помогли ему стянуть мокрую ледяную одежду, потом наложили согревающие чары, заставили выпить какое-то зелье, от которого мурашки побежали по коже, и внутри стало горячо.

А потом его безвольно обмякшее тело уложили в постель, накрыв до подбородка пушистым одеялом. И обняли. Ласково. Нежно. Любяще.

И в спальне, в уюте сгустившихся сумерках, раздался тихий, едва слышный шепот, навевающий дрему:

- Спи, Гарри. Спи, котенок. И прости меня. Только не уходи. Ты мне так нужен. Только ты, мой Гарри. Только ты…

На середине фразы веки Гарри стали тяжелыми. Он почувствовал, какое же это блаженство, лежать вот так, опираясь спиной на чье-то плечо, чувствуя, как руки обнимают, даря уверенность и покой.

И погрузился в сон, уже не ощущая, как чужие губы невесомо целуют его в макушку, как пальцы зарываются в волосы, как тепло и приятно согревает гибкое тело, примостившееся рядом.

И как все звучат и звучат в темноте спальни слова любви, слова прощения, слова, умоляющие и дающие надежду, что Гарри не останется одинок.

Вот только что в нашем мире стоят обещания?

* * *

Вымотавшийся, морально вывернутый наизнанку Гарри спал, во сне прижимаясь к теплому телу рядом и неосознанно пытаясь получить от него уверенность в том, что он не один в этом мире.

А дремлющая внутри него магия не давала измученному сознанию провалиться в кошмар, удерживая подсознание со всеми его темными чудовищами под замком.

Остатки первого снега окончательно растаяли, превратившись в грязные лужи. Промозглая безлунная ночь вступила в свои права, накрыв сумеречный воздух черным покрывалом.

Драко, устав шептать нежные слова, покрепче прижал к себе свое сокровище и уснул, даже во сне не отпуская любимого человека.

Время для компромиссов

15 глава

Утро понедельника встретило Гарри тишиной. Он вынырнул из объятий сна внезапно, но еще долго лежал неподвижно, прислушиваясь и отчетливо понимая, что находится в спальне один.

* * *

Драко Малфой проснулся на рассвете, чувствуя, как затекла рука, которой он всю ночь обнимал Поттера. Он приподнялся, освобождая руку и стараясь не потревожить крепко спящего любовника.

И в тот миг, когда Гарри завозился во сне, Драко замер, осознавая, что не готов увидеть холод или ненависть в любимых глазах.

Ему хотелось просто встать, принять ванную, выпить несколько чашек кофе, чтобы в голове прояснилось. И только потом найти в себе силы встретиться с Гарри, которого он вчера довел до невменяемого состояния.