Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ) - Давыдов Игорь

Оратор нехотя прервал поток словоизвержения и не глядя вдавил кнопку, ответственную за переключение ограждения в режим “свободный проход”, что сопровождалось сменой сигнала с красной лампочки на синенькую. Оба полицейских на время отбросили в сторону расслабленность и неформальность: молодой оттолкнулся лопатками от стены и приосанился, а усач приподнялся со стула и поспешил приложить руку к козырьку в знак почтения к представителям магического сословия.

Дарк проигнорировал приглашающее подмигивание турникета и просто перемахнул через преграду в один прыжок, не коснувшись той ни ногой, ни руками. Лишь полой двуцветной шубы. Совёнок на плече некромага привычно расправил крылья, чтобы парой взмахов выправить своё положение после приземления и не навернуться с высоты роста хозяина. Никакого недовольства птица не проявляла: юный пан Маллой растил её с яйца, вместо мамочки и папочки, а потому, к выкрутасам молодого дворянина Букль уже успел привыкнуть.

Да и не в том возрасте пребывал неясыть, чтобы сторониться движухи и активности. Он был молод. Уже почти так же силён, как взрослая сова, но ещё не лишился очарования детской всклокоченности. Ему нравилось чувствовать себя важным.

Спутники Дарка предпочитали не выпендриваться: Лукан просто толкнул турникет, а Гало — перешагнул. При его габаритах это было менее трудозатратно, чем пытаться вклиниться между крутящимися металлическими прутьями, расстояние между которыми явно рассчитывалось на людей “помельче”.

— Слушай, не сочти за грубость, Дарк, — вновь подал голос пан Кучера, едва они миновали холл и оказались в неприветливом пустоватом холодном коридоре, — но почему ты решил начать собственное расследование с нуля, не познакомившись с материалами по делу, которые уже накопали люди твоего отца?

— А кто сказал, что я не ознакомился? — ”номер один” поднял левую руку ладонью от себя и теперь шёл, время от времени “ощупывая” воздух перед собой, уводя руку то чуть левей, то чуть правей.

— Ну-у-у… — Лукан неуверенно огляделся. — Вообще-то, никто, но мне просто так показалось. Почему мы тогда здесь, а люди ректора — нет?

— Потому что это закон жанра: сюжет просто не работал бы, коли те, кто получает за подобную работу деньги, были бы компетентней малолетних дебилов, — сын рода Маллой ощутил лёгкое покалывание магического холода, когда проходил мимо лестницы, а потому резко развернулся ровно на девяносто градусов, скрипнув рифлённым каблуком о коричневый кафель. — Прочитай собранные ими материалы и сделай всё наоборот.

— Перевожу с даркийского на богемийский: официальное расследование зашло в тупик, нам нужен иной подход, — пришёл на выручку пану Кучере Гало. — И этот подход босс подбирает, исходя из сведений, известных ему, но недоступных людям ректора.

— Начинаю понимать, — громила удостоился благодарного кивка. — Глашек накопала что-то, что пересекается с работой, которую наш глава выполнял прежде, чем его убили?

— Вот только эта копия не помнит о том, что это была за работа, — Даркен машинально потёр безымянный перст большим пальцем левой руки. — Я даже Ёлко не успел нагрузить. Имеется только ряд обрывков сведений. Тех, что были у меня на утро воскресенья и тех, что мне удалось найти в чатах и в файлах в облаке: мой мобильник сгинул вместе с телом, а часть данных я всегда храню оффлайн. В общем, мне сейчас надо пройти весь путь, начиная от воскресенья и до вторника. С нуля. Но на сей раз — не умерев.

— Поэтому на сей раз ты не один. У тебя в свите два толковых некромага, — Лукан хищно осклабился и машинально коснулся гладкой ручки волшебной палочки.

— А ещё — босс решил срезать, — добавил громила.

Ступени лестницы почти что упирались в двери. Белые. Слегка выцветшие. С непрозрачным украшенным объёмными ромбиками стеклом. Толкнув створки вся троица оказалась в довольно просторном помещении, где властвовали разом материальная прохлада, магический холод и стойкий медицинский запах.

Здесь, среди каталок, бледных простыней и медицинских приборов, рядышком с металлическим столом, на котором лежали тошнотного вида остатки гигантского членистоногого, расположилась иная троица, двое представителей которой были совсем не теми, кого Даркен ожидал обнаружить в этих местах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В конце концов, одно дело — коронер. Ответственный за подготовку мертвецов некромаг. Очень приятно было увидеть в данной роли красивую женщину, особенно с учётом того, что традиционные одеяния людей, занимавших указанную должность, представляли нечто среднее между монашеской рясой и плащом чумного доктора, но без тяги сокрыть фигуру облачённого в них. Лицо сей соблазнительной пани было знакомо юному дворянину, однако имени её вспомнить никак не удавалось. Дамочка была кем-то из низкой шляхты, но точно принадлежала к числу подданных пана ректора.

Точно так же к числу поданных пана ректора принадлежал и Вольдемар. Фактурный рослый темноволосый педантичный немец, внешним видом вызывающий ассоциации разом и с офицером третьего рейха и нацистским же эскулапом, образы которых изрядно популяризоровала массовая культура мира, в котором Даркену довелось жить прежде, чем нелёгкая забросила его на Форгерию.

Конечно, его присутствие в Хотске в этот период времени оказалось неожиданным, но его ещё можно было объяснить. Этот человек, хоть официально и занимал должность дворецкого в усадьбе Маллоев, являлся хорошим специалистом в вопросе целительства и пыток. Кому, как не ему сейчас на пару с коронером нависать над останками неведомой твари и пытаться разобраться в деталях происшествия? И пусть пани Ковальская заверила юного господина, что Вольдемар составил компанию пану ректору, не было никаких причин полагать, что слечна Глашек не попросила выписать талантливого лекаря для ускорения продвижения в деле о неизвестном гомункулусе.

Но едва ли какой прок был от личного присутствия рядышком со специализирующимися на вопросах функционирования живых организмов некромагов, остроносой камеристки, чьи васильковые глаза до недавнего времени смотрели на тушу мёртвого чудовища столь внимательно, что можно было бы предположить, что личной служанке слечны Лешей дано осознать нечто недоступное для понимания профессиональному коронеру и талантливому целителю Вольдемару.

Едва лишь скрипнула петлями дверь, до недавнего времени отделявшая обе троицы друг от друга, эта русоволосая любопытная лисичка прежде лекарей вздёрнула подбородочек, чтобы посмотреть, кто же это к ним пожаловал на огнёк. И она же первая нарушила тишину, весело помахав вошедшим рукой.

— Эгей, пан Маллой! — радостно прокричала она, ничуть не беспокоясь о том, что подобные возгласы в морге были крайне неуместны. — А что? Королевский приём отменили?!

— Я решил прогулять, — беспечно пожал плечами юный дворянин делая несколько шагов навстречу этой шумной особе. — Перед монархом есть отмазка: о моём воскрешении официально пока ещё никто не говорил. Да и спокойней ему будет без меня: вряд ли Глашек будет так умело беспорядки нарушать и безобразия безобразничать. Ты-то тут какими судьбами?

Девушка успела уже обежать стол с чудовищем по широкой дуге и теперь остановилась в паре метров перед юным дворянином, чтобы исполнить книксен.

— А меня Бронька за главную оставила, вот я и руковожу тут всяким. Попросила вашу маменьку выписать мне умелого монстролога, так она герра Кёстера прислала. Значит, госпожа не с вами?

— А я что — не считаюсь? — демонстративно обиделся Гало.

И тут же был вынужден опуститься на одно колено, чтобы поймать бодро прыгнувшую ему навстречу девушку. Та явно ничуть не сомневалась в том, что громила окажется достаточно ловким и быстрым, чтобы уберечь от падения этот русоволосый комок непосредственности: позиция “головой вперёд” отнюдь не годилась для того, чтобы применять её в помещении, где нырнуть можно было, разве что в напольную плитку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Впрочем, Гало был не тем человеком, что мог позволить возлюбленной пораниться. Да и выучка у него была хороша: поймал эту маленькую суицидницу одной рукой, не расставаясь с пакетом, полным пончиков. А Илега и рада. Болтается себе под мышкой у своего ухажёра, ножками дрыгает. Хохочет.