История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I - Коллектив авторов

Сменить в один день благочестивые привычки веры могли или очень мудрые люди, которые обряду не придают самодовлеющего значения, или люди, вовсе к вере равнодушные и готовые следовать воле власти, куда бы она ни указала. Первых на Руси в XVII веке было очень мало, вторых – большинство. И именно такие равнодушные люди составили большинство Русской Церкви нового обряда. Люди же с немудрой, но горячей верой почти все ушли в Раскол, и значительная часть истово верующих русских людей оказалась гонимой и преследуемой русским же государством. Не менее двадцати тысяч человек были убиты или покончили с собой из-за сопротивления царским и Никоновым нововведениям. Раскольники оставались вне государственной Русской Церкви до тех пор, пока существовала государственная Церковь в России, то есть до 1918 г. Эта рана, явившаяся причиной многих болезней, не уврачёвана полностью и до сего дня.

Вторым ударом по солидарности стало крепостное рабство. Восстание донского казака Степана Разина (1667–1671) и поддержка его огромным числом черного люда (крестьян) Южной и Средней России показала, что тяжесть крестьянского тягла становится невыносимой и общественная напряженность, снятая после Смуты, вновь усиливается.

В 1682–1689 гг., в правление царевны Софьи, её первый боярин князь Василий Голицын разрабатывал план отмены крестьянского тягла, передачи земли крестьянам и взимания с них поземельной подати. Эта подать по его расчетам увеличивала доходы государства вполовину и могла служить достаточным финансовым основанием для оплаты трудов дворянства на регулярной военной и гражданской службе. Это позволило бы отказаться от системы тягла вообще.

Уже в конце короткого царствования старшего брата Софьи, Феодора (1676–1682), следуя предложению Земского Собора, была упразднена древняя система «местничества», по которой царь не мог назначать на какой-либо государственный пост человека, если его старший родственник занимал пост ниже. При Голицыне новая система утвердилась окончательно – государственные должности начали замещаться по способностям, а не по знатности. Царевна Софья и князь Голицын являлись горячими приверженцами европейской системы школьного образования. Путь, предлагаемый Голицыным, был путем долгих реформ, медленного приращения богатства и всенародного просвещения. Он требовал мира с соседями. Голицын был сторонником союза с Польшей, с которой он заключил выгодный для России «вечный мир». Семь лет правления Голицына, по словам князя Б. Н. Куракина, «торжествовала довольность народная, какой не было до того на Руси». Но в 1689 г. Софья была лишена престола, и воцарился ее единокровный брат Пётр Алексеевич. Он сослал князя Голицына в Каргополь и резко изменил направление реформ.

Царь Пётр I мечтал сделать Россию великой европейской державой, «прорубить окно в Европу». Россия, однако, была небогатой страной с натуральным в основном хозяйством. Чтобы добыть средства для ведения многолетних войн, для создания новых вооружений, он не отменил старое крестьянское тягло, но, напротив, заменил его рабством. Крестьян, а они составляли более 90 процентов населения, лишили гражданских прав, прав на владение имуществом и полностью подчинили или дворянам, или казне. Вскоре их перестали даже приводить к присяге новому Императору. Из граждан, спасших Россию во время Смуты, крестьяне в XVIII в. превратились в «крещеную собственность» дворян, которые могли отбирать у них имущество, наказывать по своему произволу, женить, разлучать семьи, продавать.

До 1762 г. дворяне тоже считались тяглецами Царя, а крестьяне и их земли формально принадлежали государству, но Пётр III даровал дворянам «вольность», крестьян же и их земли превратил в частную дворянскую собственность. Екатерина II полностью подтвердила этот указ своего супруга и усилила его тем, что запретила крестьянам жаловаться на помещиков в суды. Государственные крестьяне находились почти в таком же положении, как и частновладельческие, и цари, вплоть до Павла I, сотнями тысяч дарили их «за верную службу» дворянам. При Екатерине вновь было закрепощено и население Западной Руси, освободившееся от крепостного рабства во время народного восстания 1648–1654 гг. Так почти всё население России превратилось в бесправных рабов дворян, составлявших ничтожное меньшинство населения (около одного процента). О какой общественной солидарности можно тут говорить?

Крестьяне, понятно, ни на минуту не забывали, что они когда-то были свободными людьми, имели земское самоуправление, земельную собственность, гражданские права – и, как могли, боролись за возвращение себе свободы и имущества. Пугачевский бунт 1773–1775 гг. был самым страшным ответом крестьян на порабощение. Чтобы такие бунты не повторялись, царская власть старалась держать крестьян в полном невежестве, неграмотности, разобщенности и понуждала православное духовенство оправдывать рабство.

После Раскола полностью подчиненная царям, лишенная Пётром патриаршего возглавления, Русская Церковь всецело поддерживала существовавший несправедливый порядок или, в лучшем случае, покорно молчала, видя вопиющие несправедливости в православной империи. Поскольку Церковь не обличала, а поддерживала рабовладельцев, к ней уменьшалось доверие и в простом народе, и в тех культурных людях, которые возмущались «диким рабством». В результате христианская жизнь в России резко ослабла в XVIII в. Православные люди стали причащаться один-два раза в год, перестали читать Священное Писание, разучились молиться и жить в соответствии с нормами христианской веры. Многие ушли в старообрядчество, в секты, другие погрузились в религиозное безразличие. Немало культурных людей стало увлекаться масонством.

Третьей бедой русского общества стал монархический абсолютизм. В XVII веке власть на Руси была соборной. Отдавая на царство 16-летнего Михаила Романова, его мать, инокиня Марфа, обязательным условием поставила ему править в согласии с Земским и Освященным Собором. Царь по всем важным вопросам советовался с боярами, с Церковью, с выборными от городов и земель. С Петра I и земские, и церковные соборы перестали созываться. Царь объявил себя абсолютным правителем. Абсолютизм был тогда модной политической идеей, воплощенной во многих странах Европы – Франции, Австрии, Пруссии, Испании. Вера во всемогущество человеческого разума, характерная для эпохи Просвещения, давала основание этому принципу. Разумный правитель может один управлять страной на пользу общества, полагали в XVIII в. – «править для народа, но без народа». Но русский абсолютизм больше напоминал старое московское самодержавие XV–XVI вв., чем режим европейских монархов – Людовика XIV, Марии-Терезии или Фридриха Великого. О благополучии народа русские императоры XVIII в. думали мало: они видели в народе только средство для собственного величия, которое проявлялось зримо для мира в величии их Империи.

С жестокостью, сравнимой с кровавыми безумствами Ивана Грозного, Пётр подавил всякое политическое инакомыслие в России. Он сам любил участвовать в казнях своих действительных и мнимых врагов, рубить головы, сажать на кол, пытать, соединяя свирепства с безудержным пьянством. «Которого дня Государь и князь Ромодановский крови изопьют, того дня и те часы они веселы, а которого дня не изопьют, и того дня им хлеб не естся», – шептали подданные о молодом Государе Петре Алексеевиче. Прямым насилием Пётр разрушил весь строй старой русской жизни от государственного и церковного устройства до одежды и бытовых привычек, насаждал пьянство и табакокурение, потворствовал разнузданным оргиям. Свое окружение, новый ведущий слой он, как когда-то Иван Грозный опричное «братство», существенно разбавил различными проходимцами и авантюристами как русского, так особенно иноземного происхождения. Пётр открыто глумился над обычаями Православной Церкви, созывал «всешутейшие и всепьянейшие соборы», пародировал христианские таинства, которые для любого верующего человека являются главной святыней. Бросив супругу, Царицу Евдокию, убив сына от неё царевича Алексея (1718 г.), он сошелся с простолюдинкой немкой, с которой венчался в 1712 г., не позаботившись даже о разводе с заточенной в монастырь супругой. На костях русских подневольных людей он возвел новую столицу России – Петербург, который в народе еще долго называли «проклятым городом».

Первый русский Император за четверть века смог создать сильные современные армию и флот, военную промышленность, вернуть России Ижору и Западную Карелию, присоединить Лифляндию, Эстляндию, на несколько лет захватить Азов и Запорожскую область. Но все эти достижения дались огромной кровью, невероятными страданиями и простых людей, и рядового дворянства. И, главное, они не принесли народу ни богатства, ни просвещения, ни нравственного здоровья, ни гражданской свободы. Напротив, нищета, бесправие, безграмотность, упадок веры и нравственности только усилились в низшем сословии, составлявшем во время Петра 95 процентов русского населения. Насильственно превратив дворянство в европейскую шляхту, Император оторвал ведущий слой страны от большинства русских людей, разрушил общественно-бытовое единство народа и положил начало тому культурному конфликту, тому взаимному непониманию высших и низших, которое через двести лет станет причиной национальной катастрофы. Такого разрушения общественно-бытовой солидарности пуще огня боялись абсолютные монархи Европы и потому внедряли в простом народе грамотность, национальную культуру и навыки гражданской самоответственности (местное самоуправление).