Лемуриец (СИ) - Вединская Лариса

Растревоженные немцы, ничего не понимая, бегали из стороны в сторону. В ставку Гитлера понеслось сообщение о таинственном происшествии. Гитлер приказал не распространяться об этом мистическом происшествии, приняв его за гнев богов.

А команда тем временем оказалась в средневековье, в Аравийской пустыне, среди паломников ,шедших на Святую Землю. Они сидели в своей палатке, окутанные невидимым облаком.

- Уже прибыли? - сглотнув слюну, спросил побледневший Ганс.

- Да, - оглядываясь, ответил Жора, - Ганс с тобой все в порядке?

- Нормально, немного подташнивает, но уже проходит, - выдавив подобие улыбки, ответил он.

- Интересно, какой запах ты ощущал при перемещении? - поинтересовалась Зоя.

- Запах баварских сосисок, - смеясь, ответила за Ганса Женя.

- Точно. А откуда ты догадалась? - недоуменно спросил Ганс. Все грохнули от смеха.

- Дело в том, Ганс, что при перемещении каждый ощущает свой любимый запах, - смеясь, уточнила Зоя.

- Тише вы, - прикрикнул Костя, - мы в пустыне среди паломников. Видите, они обессилили на горячем песке.

- Видно, у них давно закончилась вода, - предположила Женя. Она с жалостью смотрела на паломников. - Бедные, они пересохшими губами ловят горячий воздух! Надо им помочь!

Но в это время, Зоя, кого-то увидев, воскликнула:

- Кто это?

Все повернули головы в указанном направлении. На одном из холмов стоял сияющий всадник в белых одеждах. На его балахоне красовался огненный восьмиконечный крест ордена Храма. Рыцарь молча приблизился к паломникам. Он властным жестом указал им дорогу.От него повеяло прохладным бризом. Оживший караван направился в том направлении, который указал рыцарь.

Друзья, скрытые облаком, последовали за ним. Всадник, весь день проскакал рядом с караваном. Но вечером он развернулся и медленно направился к заходящему Солнцу, растворяясь в его лучах.

Караван двигался еще немного, пока не набрел на оазис с благодатной водой.

- Ганс, а мы точно попали во времена тамплиеров? - задумавшись, спросил Костя.

- По всей видимости, нет. Я промахнулся во времени. Папа Климент пятый уже упразднил орден. Остались лишь его призраки.

- Скорей всего надо отправиться во времена первого Крестового похода, -предложил Николай.

С ним все согласились. Сев кружком, друзья взялись за руки. Облако времени перенесло их в Константинополь во время общего сбора крестоносцев. На дворе стояло пятнадцатое августа тысяча девяносто шестого года.

Оставив свою невидимую палатку, путешественники во времени вышли из нее в восточных костюмах. Они сразу же окунулись в средневековую атмосферу огромного города. Всюду слышалась французская речь. Казалось, что вся Франция переселилась в Константинополь. Здесь витал дух войны. Все разговоры, так или иначе, касались войны.

- Население откликнулось на идею освобождения Гроба Господня, - заметил Коля.

- В таких местах людьми движет или духовный подвиг, или стремление к обогащению,- отметил Костя.

- И заметьте, все идеи, которые коренным образом меняли ход истории, зарождались именно во Франции, - подчеркнул Ганс.

В своем наряде он выглядел восточным купцом. Этот образ Гансу очень нравился. Мимо проскакал небольшой отряд крестоносцев. Анатолий, большой любитель коней, залюбовался их скакунами.

- Это особая тяжеловесная порода! - воскликнул он.

- Стоимость такого коня равнялась годовому доходу крупного баронского поместья, - прокомментировал Ганс.

- Ничего себе! Недешевое удовольствие война, - удивился Жорик.

- А когда оно было дешевым? - сердито спросил Костя. - Вокруг войн всегда крутились большие деньги. Да и развязывались они по большому счету, ради обогащения.

- Эти кони проходили долгое обучение, - продолжил Ганс, - в бою такой конь превращался в адскую фурию. Он был обучен кусать противника, бить его передними и задними копытами, таранить грудью врагов. Конного рыцаря называли «танком средневековья».

- В своих нарядах рыцари великолепны! - заметила Женя. Она с восхищением рассматривала их убранство. Жорик сердито толкнул ее.

- Верно, выглядят они внушительно. Кольчуга, латы, рыцарский шлем и поверх этого балахон с крестом, завершают их воинственный образ, - заметил Ганс.

- Оружие у них тоже внушительное, - подметил Константин.

- Оружие рыцаря - тяжелый обоюдоострый меч и длинное деревянное копье, - немедленно отозвался Ганс.

- Думаю, что в бою рыцарю нужно было не одно копье, - констатировал Анатолий.

- А оруженосец для чего! - воскликнул Жора.

- Правильно, Жора. В бою рыцаря всегда сопровождал оруженосец, который быстро снабжал господина очередным копьем, - согласился с ним Ганс.

- Я читал, что каждый землевладелец должен был за свой счет снарядить небольшой военный отряд пехотинцев: лучников, пращников, мечников. Они считались слугами рыцаря, - припомнил Николай.

- Да, и они были хорошо вооружены. В среднем, на одного рыцаря приходилось до десяти пехотинцев, - уточнил Ганс.

Он хорошо знал историю рыцарства. Елена, слушая Ганса, изменила свое мнение о нем. Теперь она с восхищением смотрела на него, вызывая бурное покраснение его довольной от всеобщего внимания физиономии.

- Да здесь собралась огромная армия! - оглядываясь по сторонам, воскликнула Зоя.

- И не только. Вслед за армией двигались обозы с доспехами, оружием и продовольствием, - тут же, улыбаясь,добавил Ганс.

- Такая сила! И при этом они умудрялись проигрывать сражения, - заметил Толя.

- Причина - трудноуправляемая армия. Подчиненность носила сложный и запутанный характер, - объяснил Ганс.

- Вассалитет? - спросил Коля.

- Да. Барон мог быть вассалом графа, который сам был вассалом герцога. Однако барон герцогу не подчинялся и герцог должен был сначала приказать графу, а уже тот давал указания барону, - поведал Ганс.

- Бред! - удивился Жора.

- Так сложилось, - развел руками Ганс, - а если еще во главе войска находилось несколько высших князей? Представляете?

- Тогда, их поражения при такой нелепой системе управления, очевидны, - сделал вывод Костя.

- А вассал предавал своего господина? - поинтересовался Жорик.

- Нет. Вассальные отношения скреплялись клятвой верности вассала своему господину. Нарушив клятву, они могли потерять все средства к существованию, - ответил Ганс.

- Понятно, клятва верности скреплялась материально, - вздохнул Коля, - как всегда и везде.

- Ганс! Ты так хорошо разбираешься в этой теме! Твои предки, случайно, не были крестоносцами? - выразила любопытство Женя.

- Маленьким, я видел в родовом замке портрет такого предка-крестоносца. Он был французом. Сейчас я очень похож на него, - смущенно ответил Ганс.

В этот момент Ганса толкнул какой-то толстяк. Немец от неожиданности чуть не упал.

- Смотреть надо! - возмущенно бросил Ганс.

- Что ты, восточная вонючка, сказал мне, крестоносцу! - поворачиваясь, кичливо прокричал толстяк.

У Ганса от удивления отвисла челюсть. Перед ним, во всей своей красе, стоял его, словно сошедший с портрета, предок. Он был таким же пузатеньким колобком. Балахон с крестом еще больше увеличивал его размеры. Слова ругательств застряли в его толстых губах. Они долго стояли с открытыми ртами, обозревая друг друга. Каждый был копией другого. Первым пришел в себя Ганс. Сориентировавшись, он бросился с объятиями на своего, опешившего от такой неожиданной встречи, предка.

- Брат! Братишка! Наконец-то провидению было угодно устроить такую встречу. Слава Богу! - прокричал Ганс. Копия, ничего не понимая, продолжала тупо моргать .

- Ты не помнишь? Мы же с тобой близнецы! Меня ребенком выкрали и продали арабу. Он меня любил, как сына. Выкормил, вырастил, дал образование, теперь я стал купцом. Но я никогда не забывал своего брата! Вспомни меня, братик! Ты младшенький. Я первым вышел из материнского лона на свет божий, - залпом выпалил Ганс. При этих словах у крестоносца глаза налились злобой, как у быка.