Сезон королевской охоты - Алекс Орлов

– А если придется схватиться с какими-нибудь разбойниками?

– Ну разве что с разбойниками, но это не считается.

– Ладно, Фундинул, нам пора, нужно еще Углука навестить, – вмешался Каспар.

– Углука? Это ходячее брюхо? Вот уж кого бы я ни за что не стал навещать. Чего вы только в нем нашли?

– Но ведь он такой же наш товарищ, как и ты.

– Да? – Гном почесал макушку. – Ну, раз товарищ, может, и меня с собой возьмете?

Каспар и Бертран переглянулись.

– Почему бы нет, возьмем.

Они вышли втроем из гостиницы и сразу погрузились в шум Рыночной площади.

– Эх, до чего же хорошо! – сказал гном, сшибая башмаками кучки перемешанного снега.

– Ты о чем? – спросил Бертран.

– Ну как же? Мы опять вместе. Нас трое да обжора, остается найти эльфа и мессира Маноло, тогда мы снова будем сила, никакой враг перед нами не устоит.

– Ты ведь, кажется, торговать собирался, – напомнил Каспар.

– А-а… это я по привычке.

Замечая странную группу – дворянина с гербом, богато одетого господина с мечом и гнома, прохожие на всякий случай сторонились. Вскоре живописная троица подошла к дому Углука, из которого на всю улицу распространялся запах жаркого.

Фундинул сглотнул голодную слюну:

– Этот, как всегда, жрет. В походе – жрет, сидя дома – тоже жрет. Ваша милость, это ведь ненормально.

– Да брось ты, он ведь по ночам работает, это и есть его военный поход.

– Да какой там поход? – Фундинул махнул рукой. – Палкой воров по голове бить, он мне сам рассказывал. Да вы, наверное, знаете…

– Я – знаю, а вот Бертран – вряд ли.

– А-а, так я расскажу тебе, Бертран, – с готовностью откликнулся гном. – У него во дворе столб, так вот на него он воров за ноги подвешивает, и они висят, как куры на продажу. Я спрашиваю: а чего ты их не убьешь? А он говорит: да без них скучно.

Они подошли к двери, Каспар постучал, на стук никто не ответил.

– Вот ведь как увлекся, небось мослы гложет и оторваться не может, – проворчал гном.

Каспар постучал еще.

В доме послышались тяжелые шаги, и дверь наконец открылась. На пороге возник Углук.

– О, ваша милость! – радостно воскликнул он и тут же увидел Фундинула: – Недоросток, и ты тут?

Наконец Углук заметил Бертрана и, едва не сбив Каспара с ног, выскочил на улицу.

– Бертран! Вот так встреча!

Углук так сдавил Бертрана в объятиях, что тот запросил пощады:

– Ты меня раздавишь, Углук!

– Давай осторожнее, брюхо ты ходячее, раздавишь дворянина, тебе не поздоровится! – возмутился гном.

Мимо проходил патруль городской стражи. Заметив на плаще Бертрана золотые гербы, стражники мгновенно построились, подтянули животы и промаршировали с бравым видом, держа алебарды словно на параде.

– Видел? – спросил гном, когда это комичное воинство удалилось.

– Ага, – выдохнул орк и, виновато посмотрев на Бертрана, сказал: – Простите, ваше сиятельство.

Бертран прыснул со смеху, его поддержали Каспар и фундинул, а Углук, поняв, что гном над ним посмеялся, погрозил ему кулаком.

– А чего же мы на улице стоим? Проходите в дом.

– Что-то ты слишком легко одет, – заметил Бертран.

– Это еще что, – снова вмешался гном. – У него и окна нараспашку, и печка не топится! Так и ходит по морозу голый, одно слово – дикарь!

– Почему это дикарь? – обиделся Углук.

– Потому что ходишь зимой голый и тебе не холодно, а раз не холодно, значит, дикарь!

– Или колдун… – подсказал Каспар, веселясь.

– Во! – с радостью подхватил Фундинул. – Ну-ка, Углук, признавайся, ты колдун?

– С чего ты взял, недоросток? – спросил орк после некоторой паузы, он не поспевал за гномом.

– С того, что из всех своих земляков только ты один и остался после стольких лет наемничества – это раз, а жрешь, как рота гвардейцев, – это два.

– А-а… – отмахнулся Углук. – Надоел ты мне. Пойдемте лучше в дом.

В доме действительно было так же холодно, как и на улице, а возле открытых окон под стены насыпало небольшие сугробы.

– И как ты с этим миришься? – поежившись, спросил Бертран.

– А чего? Снег мне не мешает, сплю-то я в углу.

– А, ну да.

Во дворе Бертран увидел тот самый столб, о котором ему говорили, на нем действительно висело двое оборванцев.

– У тебя здесь что, одни и те же висят? – поинтересовался Каспар.

– Нет, разные. Правда, иногда попадаются уже знакомые.

– Ты убиваешь тех, кто попадается повторно? – спросил Бертран.

– Нет, просто ломаю руку или ногу, – пояснил Углук.

– Пустите! Пустите нас, мы больше не будем! – заверещал один из воров, поняв, что говорят о них.

– Зачем ты их сюда таскаешь?

– Порядок навожу.

– Какой порядок! У тебя все снегом засыпано, и во дворе, и дома.

– Нужно кости выносить, те, из угла.

Углук подошел к бочке, на которой лежала половина жареной свиной туши и, оторвав кусок с ребрышками, протянул Бертрану:

– Попробуй, это самое вкусное!

– Спасибо, Углук, я сыт.

Заметив на плаще Бертрана герб, воры приняли его за самого герцога.

– Ваша светлость! – закричали они. – Пощадите, ваша светлость! Мы не виноваты, господин орк нас на улице поймал!

– А вы думали, я вас только у складов поджидаю? – Орк усмехнулся. – Заткнитесь лучше, а то головами стукну одного об другого, как в прошлый раз.

Видимо, в прошлый раз было довольно скверно, потому что воришки замолчали.

– А куда они носят эти кости? – спросил Каспар, поражаясь тому, как быстро у орка копятся объедки.

– Известно куда, к трактирщику…

– К трактирщику? Зачем трактирщику кости?

– А он из них суп варит.

– Суп варит?! – почти в один голос воскликнули Каспар и Бертран.

– Да, а что? – Углук приподнял шлем и поскреб голову. Ему показалось, что он сказал лишнего. – Ты это… Бертран, никому не говори.

– Что значит «не говори»? – вмешался гном. – Ты тут, понимаешь, преступление устраиваешь, на пару с трактирщиком людей травишь, а нам – молчать?

– Никто никого не травит! – возмутился Углук. – Мои кости очень чистые! На снегу лежат – сам посмотри!

– Успокойся, Углук, Фундинул шутит, – сказал Каспар.

– Шутит? – Орк посмотрел на довольного собой гнома. – Вот недоросток, один обман на уме.

Наконец пришел день, на который был назначен отъезд в столицу королевства Рембургов – Харнлон.

К этому времени подготовили три подрессоренных телеги, в которые впрягли ломовых лошадок. На возы погрузили сухие дрова для растопки, масло для жарки, несколько бараньих туш, две дюжины шерстяных одеял, большой котел, четыре мешка овса – для лошадей.

Стальные доспехи спрятались под просторными купеческими одеждами.