Удмурт из Медельина - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, можно найти способ и продлиться…
Старший группы зеленых, торпедист Рикардо Монтес кивает. Его напарник — тоже этнический мексиканец, группа для того так и подобрана, чтобы не привлекать внимания. Полицейские и есть полицейские.
— У вас самое тяжелое вооружение, так что прикрытие — на вас.
Монтес снова кивает. Помимо штатных автоматов — они вооружены пулеметом ПКМ, винтовкой Барретт-82 и гранатометом РПГ с шестью выстрелами.
— План отхода. Основной — прямо по улице. Дорога упирается в барриос, полиция не рискнет нас преследовать. Запасные — сюда и сюда. Прорываемся на север, блокпостов тут нет. Главное для нас — выбраться из города.
…
— Лимит времени на операцию двадцать минут. Не более. Дальше начнутся проблемы — местные бандитские коллективы имеют группы быстрого реагирования, когда начинается стрельба — они бегут не от этого места — а, наоборот, в его сторону. Вопросы?
— Если лимит будет превышен?
— Тогда будут проблемы. В крайнем случае, каждый прорывается своей группой.
— А заложница?
— Нолт, вытаскиваешь ее.
— Я имею в виду, сэр, откуда мы знаем, что она там?
— Она там, Нико. Да… еще. Поднимите руки, кто говорит по-русски.
Подняли двое.
— Во время штурма и когда будем отходить, орите что-то по-русски.
— Что именно, сэр?
— Понятия не имею, я что, по-твоему, русский? Что-то, что будет в тему. Главное — по-русски. И чтобы слышно. Все, погнали…
…
Мексиканские города — то еще зрелище.
В них нет европейских черт. Заметно испанское влияние — везде, на территории бывшей Испанской империи одна и та же архитектура, здания в виде завершенных квадратов с фонтаном (раньше это был колодец), окнами на все четыре стороны (бойницы), двором-патио с прочными воротами[10]. Церкви — иглесии, тоже очень характерного вида. Но это всё — центр. На окраинах всё это стремительно превращается в построенные кое-как и абы из чего разномастные домишки в два — три этажа, первый обычно под лавку, на втором и третьем живут, улицы закатаны в асфальт кое-как, а где и этого нет, вывешенное белье… короче говоря, третий мир вперемешку с первым. Видно, что строили не по плану, а как получилось, обычных для Старого света удобств нет и в помине. Именно отсюда, из местных пацанов рекрутируют свои армии картели. Некоторые пацаны с одиннадцати — двенадцати лет идут в киллеры: судить их нельзя, а к совершеннолетию многие успевают совершить по несколько десятков убийств. Места жалости здесь нет — убей или умри. Татуировка — знак, отличающий своих от чужих: местные, как и якудза покрывают татуировкой все тело и обязательно — лицо. Местная религия — Санта Муэрте, культ смерти, ее символ — скелет в фате. В последнее время все чаще принимают ислам — пришло это от тех кто посидел в американских тюрьмах, там ислам распространен. Но ислам здесь — всего лишь способ запугать: здесь все пытаются запугать других.
Цель — трехэтажное здание — расположено было как раз на границе приличного района и барриос — самостроя. План операции прост, как молоток, — стремительная атака с фронта. Главное — уйти. И главное, чтобы не облажалась разведка. Если там заложницы нет, а есть, к примеру, полтора десятка отморозков с подружками, празднующими, обдолбанными и готовыми на всё — то они вляпались…
Грузовик Форд F-150 резко затормозил прямо у здания, старшина сидел за рулем. Его напарник сидел спереди справа, еще двое — были в кузове, накрытые брезентом. Не так удобно — но время реакции минимальное, даже при подрыве больше шанс спастись, проверено в Сирии. Потому — золотые успели первыми, и как только взрывное устройство было закреплено на двери — подрывник из Золотой уже справился со своей миссией.
— Go, go, go!
Приглушенный хлопок, Нолт сразу бросает внутрь светошумовую. Еще один подрыв — резкий, бьющий по нервам.
Старшина оказался внутри первым, опередив даже золотых. Тело работало на инстинктах, вбитых за долгие годы тренировок. Один танго — у подъемника, схватился за лицо, второй уже пришел в себя и вскакивает с широченного дивана, в руке пистолет. Крепкий… обычно светошумовая обеспечивает хотя бы несколько секунд оглушения. Лазер находит его, автомат отдает в плечо и бандит падает обратно на диван. Он отступает, давая ход своему напарнику и разворачиваясь чтобы проверить угол. Оглушенного у подъемника уберет уже Ник, а он должен проверить углы. Углы — вот, что первым делом вдалбливают новичкам — углы. Центр помещения прекрасно виден, даже при входе от двери — а вот углы не видны, и в них таится опасность. Потому он развернулся вправо, проверил углы справа от себя — и только потом снова развернулся в направлении опасности.
Автомастерская. Три подъемника, на одном из них поднят «Линкольн Авиатор», на другом стоит такой же как у них «Форд», причем покрашенный под машину федеральной полиции. Третий — пустует.
Наверх ведет лестница. Там — с хряском открывается дверь, выскакивает тип с АК-47. Прицелиться не успевает…
— Минус!
Штурмовики разделяются…
— Вторая палуба[11]!
Старшина начинает подниматься наверх — и едва успевает упасть, когда из двери, из которой выскочил стрелок — открывают огонь из АК-47, сплошной огонь очередью. Он падает, напарник ниже на лестнице успевает бросить светошумовую. Автомат затыкается — и старшина, рывком поднявшись на ноги, сделав пару выстрелов в дверной проем, преодолевает опасное место и занимает позицию у двери. Теперь их прикрывает лишь стена.
…
Старший группы зеленых, торпедист Рикардо Монтес занял позицию на углу Конститусьон, как и было оговорено, ровно через три минуты после начала штурма. Приглушенная стрельба все же была слышна — но местные не обращали на нее внимания. Пули не летают, опасности нет, — а лезть в дела мафии желающих мало. Тут любопытным нос могут отрезать в самом прямом смысле слова. И не только нос.
Какие-то пацаны, проезжая мимо в старой «Тойоте» притормозили. Один, в расстегнутой до пупа рубахе и с жиденькой козлиной бородкой — провел пальцем по горлу, смотря на полицейских. Знак, не требующий толкования.
Торпедист Монтес никак не мог этого понять — тем более что он сам мог быть на их месте. Его родители нелегально приехали в США, когда еще не было стены, отец брался за любую работу, мать — мыла и прибиралась в богатых домах, и была
