«Петля анаконды». Как заставить Евразию сдаться - Хэлфорд Маккиндер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жизнеспособность этого ядра глобальной стабильности зависит от соответствующей повестки дня американо-европейского взаимодействия, которая не должна исчерпываться разделяющими стороны вопросами. И такая повестка дня имеется – ее самым неотложным пунктом является остро необходимое трансатлантическое сотрудничество в стабилизации ситуации на Ближнем Востоке. Если такое совместное стратегическое начинание не будет предпринято, интересы безопасности и Америки, и Европы в Ближневосточном регионе пострадают. А объединенные усилия позволят привнести в атлантические отношения общую геополитическую цель.
* * *
В более долгосрочной перспективе единой магистральной задачей останется расширение Европы, которому более всего способствовала бы политическая и географическая взаимодополняемость структур ЕС и НАТО. Расширение есть наилучшая гарантия таких неуклонных изменений в ландшафте европейской безопасности, которые позволят раздвинуть периметр центральной зоны мира на планете, облегчить поглощение России расширяющимся Западом и вовлечь Европу в совместные с Америкой усилия во имя упрочения глобальной безопасности.
Расширение ЕС и НАТО является логическим и неизбежным результатом благоприятного исхода «холодной войны». После исчезновения советской угрозы и освобождения Центральной Европы от советского господства сохранение НАТО в качестве оборонительного союза против уже несуществующей советской угрозы не имело бы никакого смысла. Кроме того, отказаться от продвижения в Центральную Европу значило бы бросить на произвол судьбы по-настоящему нестабильный пояс не очень благополучных и плохо защищенных европейских государств, зажатых между процветающим Западом и охваченной смутой постсоветской Россией, со всеми вытекающими отсюда потенциально разрушительными последствиями для всех сторон.
У Европейского союза и НАТО нет выбора: чтобы не утерять приобретенные в «холодной войне» лавры, они вынуждены расширяться, даже если с вступлением каждого нового члена нарушается политическая сплоченность Евросоюза и осложняется военно-оперативное взаимодействие в рамках атлантической организации. Что касается ЕС, то раскол между так называемой «старой Европой» и «новой Европой» рельефно выявил возросшие трудности становления общей европейской внешней политики. В ответ Франция и Германия могут попытаться сколотить внутри ЕС неофициальную группу, призванную говорить и действовать от имени Европы, однако в ближайший период Европейскому союзу как таковому предстоит оставаться в гораздо большей степени экономической, нежели политической реальностью.
В рамках НАТО усилия в области военно-оперативной взаимодополняемости и интеграции также получат иное направление. Интеграция регулярных национальных армий в целях территориальной обороны была оправдана, когда Западной Европе угрожало потенциальное нападение со стороны СССР. Теперь, когда задачи территориальной обороны потеряли первостепенное значение, интегрировать 26 национальных армий бессмысленно. Поэтому НАТО сосредоточит внимание на уточнении конкретного вклада каждого союзника, а также на развитии и укреплении по-настоящему боеспособных интегрированных сил быстрого реагирования для проведения операций за пределами территории членов альянса.
Расширение НАТО и Россия
Итак, расширение как ЕС, так и НАТО будет продолжаться. С очередной его волной по мере отступления Востока и наступления Запада опасности, порождаемые наличием геополитически «ничейной земли», просто отодвигаются в восточном направлении.
Экспансия не обязательно означает бесконечный процесс механического приема все новых и новых членов, вплоть до китайских границ. В сфере безопасности могут потребоваться гораздо более длительные периоды развития сотрудничества между НАТО и вероятными кандидатами на вступление в эту организацию, углубления военно-политических связей и усиливающейся вовлеченности альянса в укрепление региональных договоренностей по вопросам безопасности. В каких-то случаях эти процессы могут завершиться присоединением к НАТО, в других случаях речь пойдет о совместном участии отдельных членов этой организации и стран, не входящих в ее состав, но тесно ассоциированных с альянсом, в проводимых под эгидой НАТО операциях безопасности. Хорошим примером является развертывание в польском оккупационном секторе на территории Ирака украинских подразделений, тыловую поддержку которых осуществляет НАТО.
В любом случае с завершением второго крупного расширения состава Атлантического союза подвести окончательную черту под этим процессом не удастся. Украина объявила о своем твердом намерении добиваться в будущем членства в НАТО (а также на определенном этапе – приема в ЕС). Хотя она вряд ли сумеет в скором времени удовлетворить установленным критериям, очевидно, что со стороны альянса было бы стратегически неразумно пренебрегать чаяниями Украины, рискуя разжечь тем самым имперские амбиции России. Соответственно, процесс целенаправленного поощрения Украины к подготовке к вступлению в НАТО (которое могло бы состояться до окончания текущего десятилетия) станет следующим логичным шагом.
Сходные соображения применимы и к неустойчивому Кавказскому региону. Прежде входивший в орбиту исключительного имперского контроля России, он в настоящее время насчитывает три независимых, но плохо защищенных государства (Грузию, Армению и Азербайджан), а также множество мелких этнических анклавов Северного Кавказа, все еще находящегося под властью России. Терзаемый изнутри острыми этническими и религиозными противоречиями, регион к тому же традиционно является центром борьбы за влияние между Россией, Турцией и Ираном. В постсоветский период к этим давним конфликтам примешалось интенсивное соперничество вокруг раздела энергетических ресурсов Каспийского моря. Кроме того, не исключено, что весьма многочисленное азербайджанское население северо-западного Ирана подольет масло в огонь региональных пожаров, потребовав воссоединения со своей недавно получившей независимость и имеющей лучшие шансы на процветание родиной: вопрос, вероятно, лишь в том, когда это случится.
Никто из трех традиционных претендентов на главенствующую роль в этом пространстве, то есть ни Россия, ни Турция, ни Иран, не обладает сейчас такой мощью, чтобы в одиночку навязать свою волю региону в целом. Даже совместного выступления двоих из них против третьего игрока, скажем России и Ирана против Турции, было бы недостаточно, поскольку в глубине сцены проступают силуэты еще двух фигур – Соединенных Штатов (присутствующих здесь через посредство НАТО, одним из ведущих членов которой является Турция) и Европейского союза (вступления в который Турция добивается). Между тем без энергичного вмешательства извне тлеющее на Кавказе пламя внутренних социальных, политических, этнических и религиозных конфликтов не только не угаснет, но и, судя по всему, будет приводить к периодическим вспышкам насилия, как это уже неоднократно случалось после 1990 года.
Все большая очевидность этого положения может даже заставить Россию признать, пусть и скрепя сердце, что ее интересам скорее соответствовала бы та или иная форма взаимодействия с евроатлантическим сообществом, направленного на превращение Кавказа в более стабильный, приверженный сотрудничеству и процветающий регион. За годы, прошедшие после распада ее исторической империи, Россия испытала две кровопролитные войны, которые она с жестокостью вела против рвущейся к независимости Чечни, и они не только нанесли огромный урон моральной репутации России, но и продемонстрировали физические пределы ее способности вести имперскую войну в послеимперскую эпоху.
* * *
В данных обстоятельствах как Грузия, так и Азербайджан, чьи руководители уже открыто выразили интерес к перспективе вступления в Атлантический союз, скорее всего, активизируют усилия, добиваясь официального
