Большая книга ужасов – 9 (сборник) - Эдуард Веркин

– Хорошая мысль, – одобрил Жук. – Ты его щупай, а если он вдруг дернется, я его сразу прострелю. Безжалостнейше.

Я со щелчком натянула перчатку и потрогала плечо Дэна.

Плечо было как плечо. Теплое, нехолодное, нетвердое. Обычное плечо. Я надавила пальцем на синеву, и Дэн поморщился.

– Когда падал, долбанулся. – Он надевал рубашку. – Там, под бассейном...

– Нормальное плечо, – сделала я заключение. – Плечо как плечо.

– Ты убедился? – спросил Дэн. – Убедился, баран?

– Убедился, – пробурчал Жук. – Еще как убедился.

Но я подумала, что Жук не убедился, я подумала, что Жука убедит лишь полномасштабное вскрытие. Совсем как в «Чужом-3». С рассечением грудной клетки, с наматыванием кишок и разбрызгиванием черной свернувшейся крови.

Дэн натянул куртку и попрыгал, проверяя, не брякает ли что-нибудь. Затем он глубоко вздохнул, вентилируя легкие, прогоняя по венам кровь.

– Ты все-таки зря выстрелил, – сказал Дэн. – Теперь оно, может быть, ранено...

– Значит, его можно убить. – Жук потряс самострелом. – Значит, оно человек. Во всяком случае, существо... Это маленькая победа – коридор не изменился...

– Жук! Дэн! Давайте все-таки пойдем!

– Но пусть он все равно идет первым, – и Жук сделал приглашающий жест.

Дэн двинулся вперед. Жук, как всегда, шагал последним. Дэн подобрал сломанную стрелу, понюхал ее и бросил на пол. Рядом с обломками стрелы на полу было разлито что-то черное.

– Тварь! – крикнул Жук в коридор. – Жди, мы идем!

И мы...

...по лесной дороге. Дорога была вся в колдобинах, в колдобинах стояла вода, плавали черные лапчатые жуки, пахло тиной. Я знала, что скоро должна была быть река, но реки все не было и не было, река лишь угадывалась там, за вершинами угрюмых лапчатых елей. Лес был захламлен и весь зарос темным бурьяном, лес окружал меня звуконепроницаемой стеной, но я слышала, что там, у реки, кричат чайки, делящие рыбу.

А потом я почувствовала, что кто-то идет за мной.

Я оглянулась. Дорога была пуста. Но этот кто-то шел, я чувствовала это.

Потом на дорогу выбежал Дик. Это был не простой Дик, это не была простая добродушная собака непонятной породы. У этого Дика не было головы. У этого Дика не было головы, но он смотрел на меня и скалил зубы. Как это могло совмещаться, я не знала, но это совмещалось. Шея вертелась туда-сюда, и хвостом он тоже вилял.

Безголовый Дик меня почему-то совсем не испугал. Дик постоял на дороге, а потом убежал в лес. И как только Дик убежал в лес, из-за деревьев сразу же вышел Володька. Он смотрел в мою сторону.

А Володька меня испугал. Он стоял и смотрел, и что-то там у него было с глазами, я не могла увидеть издали. Володька улыбался и махал мне рукой. Звал.

– Иди ко мне, – сказал Володька и снова поманил меня рукой.

Я пошла ему навстречу. Володька махал и махал рукой. И я уже побежала ему навстречу. Потому что Володька звал меня. Это ведь я втравила его в эту историю. Это ведь я сказала ему: «Слабо тебе в школьном подвале переночевать?» Мне было стыдно, я чувствовала себя виноватой.

И я почти уже подошла к нему, как вдруг увидела: Володька стоял и махал мне рукой, а глаз у него не было. Вместо глаз была пустота.

Я остановилась.

– Иди ко мне, – улыбнулся Володька. – Тут хорошо.

Я шагнула назад.

Улыбка сползла с лица Володьки, а глаза потекли чернотою.

– Иди сюда! – уже приказал Володька.

– Ты не он! – крикнула я ему. – Ты не Володька!

Володька улыбнулся, и улыбка у него была зубастой.

– Я лучше, – сказало существо. – Я лучше.

Я побежала. За спиной у меня засмеялись. Тяжелым сухим смехом, таким не смеются люди.

Я бежала. Бежать было почему-то тяжело, будто я бежала через мед. Оглядывалась. Володька не отставал. Но он не бежал. Когда я оглядывалась, он просто был за спиной, все время на одном и том же расстоянии. Я пробовала ускорить свой бег, но ничего не получалось – Володька не отставал. И вдруг лес кончился и я выскочила в поле, огромное пшеничное поле, от края до края горизонта. Я оглянулась. Леса больше не было. Володька стоял в двух шагах от меня, в глазах у него крутилась темнота с красными искрами.

– Иди ко мне, – позвал он.

На меня пахнуло сухой шерстяной гнилью, Володька протянул ко мне руки, я закричала.

Проснулась.

– Чего кричишь? – спросил Жук. – Сон плохой?

– Наоборот, – ответила я. – Самый что ни на есть роскошный.

– О-па! – Жук перевесился через перила и плюнул вниз.

И Дэн тоже перевесился через перила и тоже плюнул вниз. Потом они плюнули вместе, соревнуясь, чей плевок долетит до пола первым. Победил вроде бы Жук, его плевок оказался более тяжелым. У всех мальчишек есть одна общая черта – они очень любят плеваться. Стоит им оказаться хоть на какой-нибудь высоте, как сразу начинают плевать вниз.

– Я круче, – сказал Жук. – Я даже плююсь круче.

– Зато ты толстый, – ответил беспощадный Дэн.

– Я плотный, – возразил Жук. – Что, теперь, вниз попремся? Тут этажей восемь...»

Восьмой вечер

– Мне еще не такое снится, – сказал Корзун. – Вот как только приехали в лагерь, так такая дрянь приснилась, чуть язык во сне не проглотил!

– Там в тексте несостыковка, – заметил Малина. – Вот этот, Жук, стреляет горящей стрелой – и тут же ей, девчонке этой, снится сон. И на лестнице они какой-то уже... Как это получается?

– Там пропуск. – Новенький открыл тетрадь. – Невозможно прочитать. В некоторых местах записи закрашены тушью. А кое-где целые страницы вырваны.

– Почему это? – спросил Малина.

– Я уже говорил – она в кружок литературный ходила. Как в голову придет, так и писала. Лишние места, наверное, были, вот и сокращала. А переписывать ей нельзя было. Негде. Да и некогда. Поэтому и пропуски. Я хотел переписать, но у меня не получилось ничего.

– Читай так, – сказал Малина. – Чего уж...

– Я вам говорю, – напомнил Корзун. – Мне тут странные сны стали сниться...

– Ничего страшного, это тебя раздатчица в столовой сглазила, – успокоил Малина. – У нее глаз дурной, я сразу заметил. Черный такой глаз. Я даже специальный брелок таскаю...

Малина продемонстрировал брелок.

– Этот брелок берет на себя все сглазы. Его надо носить неделю, а потом сжигать в костре из осиновых веток. Эта раздатчица как брелок увидела, так сразу так улыбнулась и на меня посмотрела...

– Да ты ей просто понравился, – усмехнулся Корзун. – Она на тебя глаз положила...

– Это не смешно, – стал злиться Малина.

В этот вечер снова шел дождь. Палатка промокла, и кое-где с крыши капала вода. Чтобы все кругом не залило, вожатые выдали по два ведра на каждое звено. Вода капала в ведра, и от этого хотелось спать. Чтобы не тянуло в сон, жевали кофе, у Корзуна оказалось с собой много жареных зерен.