Другая единственная - Колесникова Наташа

Самарин хотел сказать, что прежде у него была солидная во всех отношениях «крыша», что рисковал он не своими деньгами и всегда выигрывал. А теперь рисковать страшновато. Но не сказал. Зачем же разочаровывать Лену? Ока верит в него, как и все другие сотрудники.

— Лен, ты хочешь иметь много денег и быть вполне самостоятельной бизнес-вумен, да? — спросил Самарин.

— Почему ты так думаешь? — удивилась Лена.

— Да просто хочу понять…

— Тогда понимай! — решительно тряхнув головой, сказала она. — У меня и так до черта денег, чтобы жить как хочу’. Но мне нравится работать с тобой, побеждать. И — рисковать. Если проиграем, я смогу вернуться в свою скромную московскую квартиру и начать все сначала. Да плевать мне на все эти светские дурдомы, как ты не понимаешь?!

— Тихо-тихо, я все понял.

— Мне хочется работать с тобой, и не только работать, понял, дурак?! — крикнула Лена.

— Что?

— Ничего. Ты все сам слышал.

— Хорошо. Еще раз все просчитай, завтра я хочу встретиться с Ягодиным и Мор иным. Позаботься, чтобы они сами явились к десяти и одиннадцати.

— Ты заключишь контракты, Паша?

— Возможно, но еще раз проверь условия банка. А сегодня у нас два небольших контракта, не упусти их из виду.

— Ох, Паша…

Лена встала со стула, подошла к нему, обняла, поцеловала в губы.

— Лена?

— Паш, между нами что-то же было…

— Пожалуйста, не будем отвлекаться, ладно?

— Как скажешь, босс, — с раздражением сказала Лена и вышла из кабинета.

Шум бушующего моря не отвлекал от костра и аромата мяса, поджаривающегося над розовыми углями. Молодец, что догадался взять одеяло из отеля, на нем они и лежали, попивая красное вино и заедая ароматными, сочными шашлыками. По правде сказать, угощения и выпивки тут было на солидную компанию, и морские деликатесы вроде устриц или мидий никого из них не интересовали. Ну и ладно.

— Паша, это все очень хорошо, ты такой молодец… — сказала Габриэла и потянулась к нему своими страстными губами.

И долго они целовались, а потом пили вино, ели шашлык, вместо мангала он соорудил с обеих сторон от костра возвышения из камней, а вместо шампуров использовал ветки орешника, получилось неплохо, а главное — это нравилось Габи!

— Тебе правда нравится?

— Ну очень вкусно! Истинно кавказское объедение, восхитительно! А вечер такой обалденный, романтический!..

— Ты у меня самая обалденная и романтическая, Габи!

— Я один шашлык уже съела, второй скоро готов будет, ставь третий! Я тебе приказываю, Паша!

— Слушаюсь, моя госпожа.

Он специально не ставил над костром больше двух ореховых шампуров, чтобы шашлык не был холодным. Только свежий, горячий, под красное вино непонятной марки, но вполне приличное, как его и заверили в Корринто.

— Но ты ничего не ешь из ваших морских деликатесов, Габи, — сказал он. — Королевские креветки…

— Плевать, — решительно сказала Габриэла.

— Мидии в собственном соку…

— Плевать!

— Устрицы…

— Паша, ты сделал все как надо. Ты просто обалденный Паша, я тебя очень люблю.

Минут через двадцать они все еще крепко обнимались, лежа под его плащом на холодном одеяле, но в объятиях друг друга не замечали этого холода. Потом он почувствовал запах горелого мяса, потянулся к тлеющим углям костра, снял два шампура, не очень-то они подгорели, угли были не столь жаркими, протянул один Габриэле. Наполнил вином пластиковые стаканчики, снова забрался под плащ. Габриэла уже сидела на одеяле, одеваться не спешила, но подложила свою куртку и свитер. Они с улыбкой чокнулись пластиковыми стаканчиками.

— За нас, Габи…

— За нас, Паша, — нежным эхом повторила она.

— Слушай, а твою бабушку зовут Марией?

— Да, откуда ты знаешь?

— Мясо покупал в Корринто, вас там уважают. Хозяин магазина, Рауль, прямо-таки моим гидом стал. Симпатичный мужик, я ему сказал, что Рауль — класс, мадридский «Реал». Оказалось, он тоже болеет за мадридский «Реал» и за Рауля.

— А-а, Рауль… Если ты в следующий раз скажешь, что болеешь за «Барселону», и он будет за нее болеть. Хитрец.

— Все равно приятно.

— Паша, пойдем купаться?

— Там волны… И холодно же…

— Паша, я убегаю в холодные волны!

Опа, совсем голая, побежала к морю, и ему ничего не оставалось, как побежать вслед за ней. Тоже голым. Он поймал ее в свои объятия в пенных волнах прибоя, вода была обжигающе холодной, но если рядом любимая женщина, если можно было целовать ее всю, везде в этих холодных волнах, то о холоде не очень-то и думалось. Хорошо было, волны это или не волны, радостью полнилась душа от того, что рядом была любимая женщина, да какая женщина!

Бахметов с неприязнью смотрел на нового генерального менеджера фирмы, в которой он волей случая стал генеральным директором. Уже сто раз пожалел, что согласился на это, своих дел навалом, а он вынужден разбираться с дураками в чужой фирме! И на хрена ему это надо?

— Игорь, что мы имеем за последнее время? — жестко спросил Бахметов. — Я выгоды не вижу!

— Илья Вадимович… Мы работаем. Восемь контрактов заключили с магазинами и фирмами. Работаем по дальнейшим контрактам… Предложения имеются.

— Вы работаете, а к Самарину переметнулся Ягодин, за ним и Морин полетел. А ты чем занимаешься, Игорь?! С такими результатами скоро в трубу вылетим!

— Илья Вадимович, тут все понятно, Паша с ними давно работал, хорошо, вот они и… Мы стараемся.

— Плохо стараетесь! Ведь знали, что Самарин зарегистрировал свою фирму, почему не опередили его, не предложили выгодные сделки именно этим партнерам?

Нефедов тяжело вздохнул, пожал плечами. Выгодную сделку предложить можно, но согласятся ли на нее хозяева этих магазинов? Они прекрасно понимают, что выгода не только в том, чтобы подешевле купить, подороже продать, но главное в том. чтобы побыстрее и побольше продать. Самарин тем и отличался от других фирм-дистрибьюторов. что умел подобрать такую коллекцию мебели для каждого магазина с учетом многих факторов, что товар на складах не задерживался, особенно качественная сантехника и недорогая мебель.

— Как можем, так и стараемся, — тихо сказал он.

— Игорь, ты понимаешь, что говоришь? — едва сдерживая гнев, произнес Бахметов. — Это же пораженческая тактика в чистом. так сказать, виде!

— Я думаю, Илья Вадимович, проще договориться с Самариным, распределить сферы влияния и не мешать друг другу. Возможно, кое-что отдадим, зато будем уверены за то, что наше, — неуверенно сказал Нефедовов.

Бахметов в сердцах махнул рукой:

— Хорошо, иди к себе и хорошенько подумай над этой проблемой. До восемнадцати ноль-ноль я жду твоих конкретных предложений по решению этой проблемы. Свободен!

Нефедов, опустив голову, пошел к двери. Теперь только понял, что совершил ошибку, когда в разговоре с боссом, еще до прощального банкета, поддержал кандидатуру Бахметова, обещал всячески ему помогать. Догадывался, что Самарин попросил его об этом для того, чтобы иметь причину обидеться и уйти в свой бизнес. Тогда не очень-то горевал по этому поводу, надеялся, что с уходом Паши наступит его звездный час и потекут к нему деньги широкой рекой. Прогнозы сбылись ровно наполовину — Самарин ушел, но звездный час так и не наступил и, похоже, вряд ли наступит.

Бахметов проводил его недобрым взглядом и, едва за Нефедовым захлопнулась дверь, снял трубку, набрал номер мобильника депутата Булыгина.

— Петя, это я, — сказал он.

— Черт тебя подери, у нас тут обсуждение важного проекта? — тихо пробормотал Булыгин.

— А у меня тут проблемы, Петя.

— Вечером подъеду, разберемся, понял? Ну все, пока, мне нужно делами заниматься.

Бахметов положил трубку, мрачно усмехнулся, качая головой. Ну дерьмо полное! Какие у него там важные дела? Проект и без него могут обсудить, нужно мчаться в офис, свои проекты продумывать! А он, понимаешь, сидит там, думает, что государственными делами занимается, идиот! Что, совсем крыша съехала после того, как депутатом стал?