Домой, на небо! - Татьяна Данина

Еще Мария добавила три тарелки с множеством фруктов. Больше она ничего не готовила.

Мама засуетилась:

– А мясное, а картошка, а суп? Разве этого не будет?

– Мы не любители такой еды, – улыбнулась наша спутница.

– А что же вы едите? Разве фруктами наешься? – то ли сокрушалась, то ли возмущалась мама.

– Но вы ведь наелись в обед?

– Да, но все равно … так нельзя… – Маму было трудно переубедить. Логика на нее не действовала.

– Обещаю. Для вас у нас найдутся ваши любимые блюда.

Внезапно Мария прекратила разговор и замерла на месте, словно к чему-то прислушиваясь.

– Они летят.

И быстрым шагом вышла наружу. Мы поспешили за ней.

И мне повезло увидеть поистине замечательное зрелище. Темнеющий воздух над пальмами заколыхался, задрожал. А потом возник некий сияющий водоворот в небе, портал. Врата в никуда. Потом воздух сгустился, и из него стали проявляться человеческие фигуры. Их было много, наверное, более десяти. Мама даже ойкнула от неожиданности. За всю свою жизнь она видела подобное только в фантастических фильмах. В отличие от нее я наблюдала подобное уже в третий раз. Правда, сейчас рождался не один, а целая группа. И там было на кого посмотреть. Я насчитала 12 человек – 5 женщин и 7 мужчин. Олега среди них не было. Занят?

Дюжина плавно опускалась на траву. Последовали радостные приветствия, теплые объятия и поцелуи. Меня тоже вовлекли в этот водоворот любви. И мама не отвертелась. Ее тоже помяли и почмокали.

Какая у них тут дружная семья!

Все прибывшие были молодые и красивые. Не юные, а скорее, вошедшие в лучшие годы жизни, когда тело поет и откликается на все движения души. Все светились здоровьем и свежестью. Однако могла ли я в действительности предположить их реальный возраст? Ведь они только что появились из воздуха. Обычно люди так не путешествуют …

У трех мужчин были длинные волосы, а двух девушек – короткие стрижки. Классическим канонам внешности они явно не соответствовали, и меня это радовало. Длинные волосы у мужчин и стрижки у женщин – это всегда признак большей духовной свободы, чем у остальных. Идти против стандартов общества – для этого нужна внутренняя сила.

Все прибывшие не разошлись по своим делам. Никто не пошел причесываться, переодеваться, как это принято у людей. Вместо этого все направились в центральную хижину, переговариваясь по пути.

На улице быстро темнело. Чем ближе к экватору, тем быстрее ночь сменяет вечер. Для северянки этот эффект был особенно заметен. Ночь буквально обрушилась на меня. Я еще немного задержалась снаружи, под звездным небом. Такое ясное и прозрачное, что, казалось, я смогу увидеть всю Вселенную насквозь. Над океаном местами вспыхивали какие-то светящиеся точки. Иногда в небе чиркали падающие метеоры. Морской бриз приятно овевал. Интересно, что за будущее ждет меня? Кто эти друзья Олега? Кем бы они ни были, я не испытывала страха, а значит, все в порядке. Олегу я доверяла с самой первой встречи. Просто верила и все.

Из хижины показалась Мария. Я замечталась под ночным небом, и потеряла счет времени.

– Мы ждем. Без тебя не начнем.

Я с радостью последовала за новой подругой. Мне хотелось узнать всех поближе, ведь я никого толком и не разглядела.

Когда зашла, все уже сидели за столом, который мы недавно сервировали.

Как это у них получается? Снаружи хижина выглядит совсем небольшой, а заходишь, и словно попадаешь в просторный зал. Что это? Игра с пространственными координатами? Магия? Черная или белая? Я уверена, что белая, иначе, почему мне так спокойно.

Четырнадцать человек вместе с Марией и мамой удобно расположились в плетеных креслах вокруг стола. Шла непринужденная беседа, но без обсуждения каких-то конкретных тем. Все просто отдыхали. Группа удивительных незнакомцев и незнакомок.

Мама увлеченно беседовала о чем-то на английском с мускулистым бородатым великаном с добродушной улыбкой. Он напоминал сенбернара, большого и беззлобного. Внешне – колоритный облик непобедимого викинга. Мама рядом с ним смотрелась как крохотная птичка.

Едва я вошла, ощутила волны радости и любви. Несмотря на срезанные плотным телом экстрасенсорные способности, я не почувствовала фальши. Ауры у всех напоминали горный хрусталь.

Мария пододвинула мне кресло.

Сев в него и налив стакан красного сока с неизвестным вкусом, я принялась дальше исследовать лица моих новых знакомых. При более близком рассмотрении, я убедилась, что большинство из них красивы. У двоих, девушки и мужчины, я не нашла классической правильности черт. Но общая харизматичность их облика делала небольшую неправильность лиц скорее изюминкой, чем недостатком. Что роднило всех, так это внутренний свет, исходивший откуда-то из глубин, и делавший неотразимо прекрасными.

Как это происходит? Что заставляет их светиться?

Никто из них пристально меня не разглядывал. Хотя если и смотрели, то я замечала небывалую пронзительность их взглядов. Словно рентгеном просвечивали. Наверняка, они знали эту их особенность, и, жалея меня, не злоупотребляли своей силой.

Я же со своей стороны ловила себя на том, что разглядываю их как любопытный маленький ребенок. Но это никого не смущало. От теплоты исходящих от них волн, я просто забыла, где нахожусь и стала растворяться в атмосфере этого дивного места.

Электричество в хижине отсутствовало. Вместо него везде стояли зажженные свечи. Пламя было ровным и спокойным, не колыхалось и не дрожало. Хороший знак!

– Мама, как тебе тут,

– Чудесно, дочка! Жаль, отца тут нет. Расскажу ему потом, вдруг поверит. Хотя он такой скептик. Настя, это Маттиас.

Викинг тепло мне улыбнулся. Норвежец,

– Да. Но дома не был уже давно. Скоро и язык забуду, – добрая улыбка.

Как я сомневалась – читает мысли.

Слева от Маттиаса удобно расположилась в кресле очень красивая девушка с золотыми локонами.

– Андреа, – представилась она, – археолог из Австралии, по совместительству с основной деятельностью.

Что это за деятельность, она не стала уточнять. Может, спасение мира?

Дальше по кругу, рядом с Андреа, сидел утонченный брюнет, чей умный и проницательный взгляд сказал мне, что передо мной тонкий знаток человеческой психологии. Наверняка, француз. И не ошиблась.

– Филипп. Рад встрече. Вы обворожительны, мадемуазель!

Рядом с ним азиат с худощавым, скуластым лицом и раскосыми глазами. Красив, даже с точки зрения европейца. Японец, китаец?

– Кореец, – поправил он мои мысли и улыбнулся. – Хуан.

– Я всегда думала, что это испанское имя.

– Не только. Хуан по-корейски – весна. А весна – это радость. Вам нравится?

– Конечно.

– У вас в душе сейчас радость и любовь. Вы похожи на цветок. Можно, я дам вам корейское имя?

– Пожалуйста.

– Я назову вас Мэй-Джунг. Мэй – это цветок, а Джунг …

– Любовь, – завершила я фразу, непонятно почему. Просто вдруг пришло на ум это слово.

– А у вас есть дар!

Я стала повторять про себя новое имя. Мэй-Джунг. Мэй-Джунг. Как красиво! Давно следовало взять себе второе имя.

На меня смотрела шоколадная девушка.

– Имаг. Я эфиопка, но родилась в Европе. Имаг означает «вера». Хочешь, тоже дам тебе имя?

– Да, очень.

– Я назову тебя Джанан. Сердце, душа.

У меня уже три имени!

– Что за игры в имена? – вмешался в разговор сосед Имаг, симпатичный молодой мужчина с веснушками и пепельными волосами.

– Не обращай внимания. Это Томас. Он у нас самый прямолинейный.

– Да, все верно. Хотя я предпочитаю слово «правдивый». Правда, как щит. Если ты не лжешь, то не боишься, что обман раскроется. А если не боишься, то тебя не одолеть. Я инженер из Лондона. Наука предполагает высшую степень правдивости. Если будешь неискренен в расчетах, мост или дом обрушатся на голову. Не так ли?

– Томас, ты бы помолчал относительно расчетов. – Вставил мой сосед, блондин с крупными и правильными чертами. – Видел я твои последние работы. Они никуда не годятся. Развалятся при первом сильном ветре. Уж мне, как архитектору, можешь поверить. У нас, в Германии, так не строят.

– Томас, Якоб, что-то вы разошлись сегодня. – Решила остепенить спорщиков красивая брюнетка со средиземноморскими чертами, справа от Марии.

– Это Симоне, – шепнула мне Мария, – смелая. Впрочем, итальянки все такие. Кого хочешь, на место поставят.

– У вас тут весь белый свет собрался! – воскликнула я.

Все радостно закивали.

– У нас интернациональная команда, – продолжил тему русоволосый юноша с мягкими славянскими чертами. – Тадеаш, – представился он.

Все мои собеседники говорили по-английски и по-русски. Возможно, из-за нас с мамой, чтобы мы могли их свободно понимать. Я догадывалась, что все они владеют телепатией. И, что не будь нас здесь, они бы давно перешли на внутренний диалог. Как же хорошо было без тела, подумала я с ностальгией, вспомнив тут легкость, с которой ночью, летая, я проникала в чужие сознания. Сейчас мои способности были сильно ослаблены, словно у птицы с подрезанными крыльями. Неужели теперь так и будет? И свободу в полной мере я смогу ощущать лишь в состоянии сна?