Ловушка для дураков - Татьяна Моспан

Новость ошарашила. Лишь умение держать себя в руках при любых обстоятельствах помогло сохранить непроницаемое лицо. До сих пор у него не было проколов. Сумев окружить себя верными людьми, он не знал предательства. Тихарь был один из самых-самых…

— Откуда знаешь, что с ночи? — прервал Артем свои размышления. Днем, значит, дома был?

— Да, его соседка видела по лестничной площадке, квартиру свою открывала, он с авоськой из магазина шел.

Артем поднялся с дивана и отошел к окну. Гребень настороженно следил за хозяином.

— Значит, так, — повернул голову Артем. — Давай все по порядку: что, чего, как, и подробно, с кем разговаривал, что сказали, понял?

Гребень кивнул.

— Утром приехал, в дверь звоню — никого. Постоял, подождал, опять звоню. Тишина. На улицу вышел. Где его окна, я знаю, вижу, форточка закрыта, штора задернута, свет тоже не горит. Полное отсутствие клиента. Я опять к двери, кнопку жму на всякий случай, но, чувствую, дело пустое. Только собрался в соседнюю дверь звонить, а она сама открылась. Бабка-пенсионерка с сумкой выходит, в магазин, видно, собралась. Смотрит на меня подозрительно и спрашивает: вам кого, молодой человек? Алексея Ивановича Тихарева, говорю, знакомый, по делу. Тут старуха ехидно прищурилась: староват он, чтобы у тебя приятелем быть. А потом вдруг подобрела. Сама беспокоюсь, говорит, нет его дома. А куда же, спрашиваю, он подевался? Ничего не знает. Вчера днем его с авоськой видела, кефир нес, яйца, масло.

Гребень, сделав небольшую передышку, продолжал:

— Я осторожненько дальше выспрашиваю. Очень нужен, говорю, ну просто позарез. Тут бабка и выпалила, что он позарез и ей вчера был нужен, да только дома он, по всему видать, не ночевал.

— Почему знает?

— Она звонила ему в дверь в десять вечера. Неприятность у нее случилась: младший внучок-балбес своротил бачок от унитаза. Вода течет, бабка побежала за помощью к Тихарю по-соседски, он ее не раз выручал, руки у него золотые, все умеет.

— Надо же, — не удержался от усмешки Артем. — Вот уж не знал за ним таких талантов. Верно говорят: мастер — он везде мастер.

— Ну вот, соседка и звонила, и в дверь стучала — тишина. Она сама очень удивилась, Тихарь по вечерам из дома обычно не выходит. Может, он того… — сделал круглые глаза Гребень.

— Не думаю, — медленно сказал Артем, он прокручивал в голове услышанное. — Насколько я знаю, Тихарь даже зимой окно не закрывает, а тут, говоришь, все законопачено. На него это не похоже. Что еще знаешь?

— Да больше, вроде, ничего, — пожал плечами Гребень. — Никто им не интересовался, в гости тоже никто не заглядывал, соседка не видела. В квартиру я не полез без ведома. Там бильярдная рядом, где он часто шары катает, но она с утра закрыта. Может, чего после обеда в ней надыбаю. Тихарь не иголка, не пропадет.

Не иголка, думал Артем. На нем котел, казна бригады, а после смерти Болта он один знает место, где упрятан общак, неприкосновенный денежный запас.

— Тихаря надо разыскать немедленно, — негромким голосом произнес Артем и, не удержавшись, скрежетнул зубами: — Из-под земли чтобы его достали! — злобная гримаса изменила лицо до неузнаваемости.

Гребень удивленно уставился на хозяина. Не часто доводилось ему видеть шефа в таком состоянии.

— Понял, — кивнул он.

— Возьмешь с собой Вадима, прочешете все в округе, — уже спокойнее сказал Артем. — И чтобы без глупостей, друг друга не задирать, ясно? Собачиться в другом месте будете.

Гребень презрительно цыкнул зубом, но смолчал. Артем шутить не будет.

— В биллиардную загляните, публика там любопытная, может, Тихарь обмолвился с кем словечком. Да непохоже это на него, непохоже! — сам себя перебил Артем. — Не тот человек, чтобы… — Он витиевато выругался. Несколько минут сидел молча, прикрыв глаза. — Ладно, разберемся. Дальше. Во дворе аккуратно порасспрашивайте, не приметил ли кто чего. Квартиру вскройте, но так, чтобы ни одна падла любопытная не пронюхала.

— Да о чем разговор, — обиделся за свою квалификацию Гребень. Сделаю.

— А вечером — ко мне.

Гребень и Вадим Сидельников, усаживаясь в машину, не сказали друг другу ни слова. Без особой нужды они старались не разговаривать.

Поставленная задача была Вадиму понятна, но думал он сейчас не об этом. Из головы не выходило сегодняшнее ночное приключение.

Замерзшую полуголую девчонку он привез к себе на квартиру.

Задним числом мелькнула здравая мысль, что зря так поступает. Мало ему неприятностей от баб, так еще и сам на свою задницу их ищет. Отвез бы девчонку в милицию, а чтобы самому не светиться, можно вытряхнуть у ворот — и большой привет. Наверняка ей было что порассказать правоохранительным органам. Черт знает, что его остановило?

Когда девица перестала рыдать, Вадим попытался задать ей несколько вопросов. Она, не отвечая, сидела в машине, уставясь прямо перед собой. Он понял, что она его просто не слышит. Вот влип! А симпатичная мордашка, — продолжал он рассматривать незнакомку, — куда ж тебя, милая, так угораздило, а? Видно, здорово досталась, если до сих пор в ступоре. На потаскушку вроде не похожа…

— И куда тебя девать? — Он остановил автомобиль возле своего подъезда и обернулся.

Девчонку точно ударили, ее тело содрогнулось, и она цепкими пальцами ухватилась за руку Вадима как за спасательный круг.

— Не-а, — промычала она, замотав головой.

— Что, не-а, — разозлился Вадим. — Я устал, спать хочу, переночуешь сегодня у меня. Да не трону я тебя… твою мать!

Ее лицо опять исказилось от страха и она задрожала.

— Давай, подруга, решай поскорее. Сейчас поднимаемся ко мне, а завтра катись на все четыре стороны.

Она молчала.

— Да нельзя тебе в таком виде по улицам ходить, соображаешь это или нет?! — взорвался Вадим.

Как ни странно, окрик подействовал.

Вадим, вытаскивая свою спутницу из машины, покачал головой:

— Да, видок у тебя, девочка… Хорошо, ночь, соседи спят, а то подумали бы, что конец света наступил. Идем, идем. — Он накинул ей на плечи свою куртку и подтолкнул к двери подъезда. — Не бойсь, не обижу. Тебе, похоже, и без того досталось.

Дома Вадим кинул на диван, стоявший на кухне, простыню и одеяло.

— Здесь переночуешь. Да, может, ты есть хочешь? — вспомнил он. В холодильнике колбаса есть, немного, правда.

Она слабо покачала головой. Ее глаза преданно смотрели на него, сильного здорового мужчину. Так бродячая собачонка, натерпевшаяся всякого за свою безрадостную жизнь от окружающих, смотрит на подобравшего ее хозяина.

Вадим смутился.

— Ладно, не переживай. Никто тебя не обидит. Я утром уеду, к вечеру вернусь, а ты пока отдыхай.

Он слышал, укладываясь спать, что незнакомка какое-то время возилась в ванной, а потом все стихло. Утром, когда уезжал, она спала.

Однокомнатную квартиру Вадиму помог купить босс. После того, как отмазал от уголовной статьи и взял на работу.

В нехорошую историю Вадим попал из-за своей знакомой. Ниной ее звали. Ниночка-корзиночка. На руках носил, в рот заглядывал, думал, женится, и будет у него все, как у людей. Своя семья, свой угол. Он по-серьезному, а она… Сучкой подлой оказалась. Подставила его, как последнего идиота, а сама в кусты. Стравила со своими бывшими хахалями, а потом стала давать против него показания.

Вадим света белого не взвидел. А что сделаешь? Он — профессионал, самбист, уделал этого недоноска, который против него с ножом пошел. Мало не показалось. Он один, а против целая кодла подонков, да Нина визжит, как резаная: не надо, не надо.

А его, значит, надо? Увечить, бить ногами, пырять ножом…

Щенок оказался сынком номенклатурного папаши да и вся кодла, караулившая его, тоже имела родителей со связями. А у него кто? Одна тетка-пенсионерка, приютившая его из милости и каждый день попрекавшая своими благодеяниями. К тому же один из нападавших оказался несовершеннолетним.

Дело поворачивалось так, что Вадиму светил приличный срок. Он один был кругом виноват, напал с ножом, изувечил, — подводил его к статье следователь, добросовестно отрабатывая взятку. Если бы не Артем, одна дорога — в кичман. Ох, и потешался же Вадим, когда на суде зачитывали решение и он увидел вытянутые рожи этих ублюдков! Номенклатурного папу чуть удар не хватил.

— Времена такие, — похлопал его по плечу Артем, — закон, что дышло, кто больше дал, туда и вышло.

Беглов ни разу не пожалел, что вытянул парня из беды и взял в команду.

Вадим Сидельников служил боссу верой и правдой. Крупный, на вид несколько медлительный, с добродушной улыбкой, он в бригаде ладил со свеми, кроме Гребня.

Тот караулил Вадима, как коршун, пытаясь обнаружить промахи в его действиях.

— Зоны не нюхал, — ворчал Гребень, но на громадные кулаки Вадима поглядывал с опаской. Самбист мог постоять за себя. Его великолепное здоровье сошедшего с дистанции спортсмена было куда лучше, чем у Гребня, несколько лет чахнувшего в заключении.